Хотелось написать что-то трогательное, милое и романтичное... а получился хентай... Видио, у Музы что-то не то с гормонами... В общем, выставляю на ваш суд и надеюсь на отзывы...
Название: Клятва
Пейринг: Зелгадис/Амелия
Она стояла в нежно-голубом платье, спиной к Зелгадису, и благодаря глубокому вырезу он мог рассмотреть все шрамы, все кровоподтеки, все следы ее пребывания в руках тех негодяев. Кулаки мага сжимались сами собой. Если бы он мог воскресить их, то непременно бы сделал это, только для того, что бы еще раз, с большим наслаждением расправиться с подонками, посмевшими прикоснуться к невинной, беззащитной девушке, посмевшими поднять руку на принцессу, ЕГО принцессу… От напряжения скулы химеры свело, но он не проронил ни слова. Он просто не знал, что ей сказать.
Все это из-за него.
Из-за него она оказалась совсем одна, в чужих руках, отнюдь не заботливых. Из-за него и его чертовых убеждений и гордости, Амелия, милая, искренняя, чудесная девочка, пережила весь этот ад. Если бы он только остался… Как она просила, как она молила его остаться здесь, в Сэйруне, остаться с ней… Но Зелгадис не мог. Он все уже давно для себя решил, с болью выбирая между теплым и полным ее заботы счастьем и безжалостным одиночеством… А теперь, химера не был уверен, что даже говорить с ней имеет право.
Амелия повернулась, робко подняла глаза, задерживая взгляд на его напряженных руках, на эфесе меча со следами чужой, бандитской крови, проследила засохшую багровую дорожку на его тунике, заглянула в глаза. От увиденных в них гнева и ярости, по спине девушки пробежал холодок, однако, взяв себя в руки, принцесса заговорила:
- Не стоит беспокоиться, жрецы сказали, что серьезных ран у меня больше нет, жизни ничего не угрожает. А это, - Амелия кинула взгляд себе за спину, - Это скоро пройдет, - и снова замолчала, потупив взор.
Зелгадис кивнул, понимая, что спорить с ней бесполезно. Даже умирая в его руках от заклятия Фибризо, Амелия пыталась убедить его, что с ней все хорошо. Но каждый след от удара ножа на ее спине ныл и кровоточил в его душе. Когда он нашел наследную принцессу Сейруна в логове самых жестоких и кровожадных пиратов, искалеченную, чуть живую, ярость, которую он испытал, была ни с чем не сравнима. Он бил молниеносно, и столь же молниеносна была смерть выродков, стерегших самый ценный груз на пиратском корабле. Зелгадис даже не задумывался о том, что делает: рассек один торс, второй, резкое движение кисти – кровь слетела с клинка, и вот он уже в другой части корабля, рубанул по голеням капитана. Навис над мертвенно-бледным мужчиной, на локтях лежащим на палубе, смотрящим на собственные отрубленные ноги. Пират потянулся рукой к мечу, но химеры рядом уже не было – как и руки уже не было, она валялась неподалеку, а все пространство вокруг было залито кровью. Переступая через омытые багровой морской водой тела, Зелгадис добрался до трюма, в котором лежала похищенная и чуть не убитая девочка. От платья сохранились лишь пара лоскутков, едва прикрывавших воспаленное девичье тело, по ее щекам стекала соль – следы боли на мертвенно-бледной коже, и оставалось лишь надеяться, что мерзавцы не воспользовались ее беспомощностью и не опорочили ни в чем не повинную принцессу. Нужно было торопиться. Маг поднял Амелию на руки, она даже не шелохнулась, не подавала признаков жизни. И когда он прилетел с ней на «РэйВинг» в ближайший морской порт – тоже. Лишь тихий, беспокойный пульс говорил о диком желании жить, выжить вопреки всему. Он исцелил ее, насколько смог, подождал, пока пройдет лихорадка, спадет жар. Потом, доставил ее в Сейрун, в заботливые и умелые руки белых магов, которые не отходили от своей принцессы несколько дней. Лишь на пятые сутки после спасения, девушка открыла глаза. И теперь, когда все казалось бы позади, когда Амелия, окрепшая настолько, что может передвигаться без посторонней помощи, пожелала его видеть, рассудок убеждал химеру, что все обошлось, а сердце все еще пылало гневом и невыносимым чувством вины. Сможет ли она его простить?
- Зелгадис-сан, - снова начала принцесса, отвлекая его от мрачных мыслей, - Я должна сказать вам… - Амелия, шаг за шагом, приближалась к замершему магу, - Я…
- Не вздумай, - сквозь зубы прошипел он, но девушка не услышала.
- Я должна… Даже не знаю, как я смогу Вас отблагодарить…
- Не вздумай! – почти крикнул Зелгадис, - Не вздумай говорить мне спасибо, не смей считать, что ты мне обязана!
Нет, этого он не сможет выдержать! Она слишком… Слишком хороша для него. Разве он посмеет? Разве он посмеет в очередной раз воспользоваться ее наивностью и добротой? Он и без того слишком часто грелся у ее огня, отогревал покрытую коркой льда душу, без того касался своими запятнанными кровью и следами смерти пальцами ее чистых ладоней. Каждый раз, когда он смотрит на свои руки, он видит лишь свое проклятье и грехи, она же, ослепленная собственным светом, видит что-то другое. Нет, Амелия себя обманывает, это не может быть любовью, это иное, это жалость, это ее нежелание признать истину, узреть правду – да все, что угодно, только не любовь! Она не может его любить!
Он – да, безусловно, ему она нужна была, как воздух, как вода, уже много лет лишь она – смысл его существования… А потому он не сможет… Не сможет принять незаслуженную благодарность. Его совесть этого просто не выдержит.
Ошарашенная Амелия остановилась в двух шагах от него, смотря на мужчину непонимающими, широко распахнутыми синими глазами. Открыла рот, явно собираясь возразить, но он не позволил, грубо прижав ладонь к ее губам.
- Ты ничего не понимаешь, глупая девчонка, - злоба на себя самого пыталась найти русло и пробиться наружу, смешиваясь с чем-то еще, какими-то новыми эмоциями, - Я виноват перед тобой. Больше, чем когда-либо! Я предал тебя… Я тебя отставил… Я клялся защищать тебя, много раз клялся, но не смог… - его пальцы на ее лице очертили чувственный изгиб нижней губы, приласкали подбородок. Амелия дрожала, но он этого, кажется, не замечал, и даже не осознавал, что делает: слишком сильными были его переживания, слишком жестокими для них обоих оказались минувшие события, а потому не было сил сопротивляться мощному, разрывающему сердце и душу чувству. Пальцы двинулись выше, по щеке, поправили непослушную прядку черных волос.
- Вы не предавали меня, Зелгадис-сан, - дрожащим голосом пролепетала принцесса, сделав еще шаг ему на встречу, - И вы не в чем передо мной не виноваты! Если бы не Вы, я…
- Прости, - он явно ее не слушал, - Прости меня, Амелия… Прости, - рука дрогнула, и каменные пальцы оцарапали белую кожицу принцессы, и лишь тогда он понял, что именно творит. Покраснев, Зелгадис хотел было отстраниться, однако Амелия, прижавшая его ладонь своею к своему лицу, не позволила ему этого.
- Я Вас не понимаю, - шепнула она, - Во имя всего святого, я ничего не понимаю, - еще один шаг, и вот губ принцессы касается его дыхание. Настала очередь Зелгадиса смотреть на нее удивленными глазами, - Но я хочу Вас поблагодарить! Этого требует Справедливость, - Амелия улыбнулась, так знакомо и искренне, что у него в очередной раз защемило в груди, - А еще этого хочу я.
От легкого прикосновения ее губ, Зелгадиса словно ударило током, настолько сильным было потрясение от происходящего. Еще минуту назад он и говорить с принцессой не смел, а теперь Амелия так близко, совсем рядом… Ее дыхание касается его лица… Роза… Она пахнет розами… Лишь в жарких, неподвластных ему снах, за которые он так клял себя, Зелгадис тонул в этом аромате, упивался ощущением ее губ, близостью ее тела… А теперь грезы становились явью…
Нет, нет, это какая-то ошибка! Принцесса не понимает, что делает, ведь ни одна девушка в твердом уме и трезвой памяти не стала бы целовать его… Хотя, разве «трезвый ум и память» относятся к Амелии?...
- Не отталкивайте меня, - шепнула она в перерыве между легкими и невесомыми, как взмах крыльев бабочки, касаниями губ, - Умоляю.
Нежно, совершенно невинно, снова потянулась к его губам, потерлась об них, провела своими губами по его один раз, второй, мучительно медленно; потом прихватила и нежно пососала нижнюю. Ему стоило больших трудов вот так удерживать себя: перебороть в себе желание привалить ее к стене и разжать этот рот своим языком. Но он не имеет право… Не имеет право… Он не…
… Ее благодарность была похожа на пытку…
… Но разве?...
… Но разве это благодарность?...
… Это же…
Мысль была предательская, но настолько упоительная и желанная, что больше не хватало сил…
От целомудренной робости не осталось и следа: одна его рука легла на ее затылок, не позволяя отстраниться, а вторая обхватила талию, выстилая ее по нему, прижимая крепко-крепко.
… Может ли такое быть?...
Его язык скользнул по ее губам, требуя входа, и принцесса послушно приоткрыла губы, с готовностью отвечая на жаркий поцелуй и крепкие объятия, поудобней запрокинув голову и обхватив руками его шею.
… Может ли быть?...
Он боялся, что по неосторожности может причинить ей боль, однако, похоже, Амелия даже не думала сопротивляться, ни звуком, ни полужестом не давая понять, что что-то не так. А потому, его сомнения исчезали, уступая место чему-то новому, чему-то восхитительному.
Последний раз вжавшись в ее губы, Зелгадис отстранился, заглянул в потемневшие от волнения глаза девушки. Улыбнулся. Прислушался к биению ее сердца, которое он сейчас так отчетливо чувствует. О, да, сердце принцессы сейчас стучало в бешеном ритме, а щеки украшал прелестный румянец. Только она умеет так краснеть: яблочки щек становились удивительного персиково-розового оттенка, а глаза смущенно опускались долу. Это всегда его забавляло. За пять лет их знакомства привычки Амелии Вил Тесла Сейрун ни капли не изменилась, хотя девочка значительно выросла и повзрослела, это надо признать.
- Амелия? – мозолистая ладонь мага проехалась вдоль позвоночника девушки.
… Может ли такое быть…
… что она действительно его...
… любит…
- Я не знаю, за что Вы извиняетесь, - наконец справившись с голосом отозвалась принцесса, - Но если Вам это так нужно, я Вас прощаю!
Такие простые слова, робкая улыбка – и гнев, терзавший его все эти дни угас. Она прощает… Но что дальше?
Наверное, теперь нужно что-то ей сказать. Нет, не что-то, а очень много. Так много несказанного!
Я так боюсь тебя потерять…
Ты так прекрасна…
Ты бесценна…
Я всегда буду защищать тебя.
Почти с самого момента их знакомства, столь напряженного и абсолютно неромантичного, уже тогда, в развалинах Сайраага, в нем зародилось такое странное и чужое для него желание – оберегать эту несносную девчонку. Сначала, он и сам не знал почему. Может, просто увидел, как под маской неунывающей и упертой защитницы правосудия она скрывает от посторонних глаз слабость и одиночество? Разве сам он не делает того же? А может быть, просто обстоятельства складывались так, что ему приходилось нести за нее ответственность. Хотя здесь все совсем не просто… Амелия всегда доверяла ему… Первая в его жизни… Доверилась… В любом случае, когда Зелгадис наконец понял, в чем дело, отыгрывать назад было уже поздно… И пусть даже он упорно продолжал считать себя недостойным, менять решительно ничего не хотелось. Амелия была нужна ему. Очень.
- Больше я не подвергну тебя такой опасности, - от его хриплого шепота девушка вздрогнула, и мурашки побежали по раскаленной коже, - Никто не посмеет тебя тронуть… Ты не будешь одна… Ты никогда не будешь одна…
Принцесса благодарно улыбнулась.
Она слишком устала от неопределенности, от одной только надежды на будущее счастье. Для нее мечтать было слишком опасно: вероятность, что будущее может не наступить, была через чур велика. Последние события были явным тому доказательством.
… Я тебя не отпущу…
- Я тебя люблю, - Амелия закрыла глаза и прижалась лбом к его лбу. Больше ему ничего не требовалось. Маг спустил руку с затылка на основание шеи, приласкал, затем ниже, осторожно, дабы не разбередить свежие рубцы. Тем временем он уже посасывал и покусывал ее чуть припухшие губы, отметив, что Амелия продолжает улыбаться. Зелгадис был нежен, удивительно нежен, учитывая какой огонь сейчас рокотал внутри него, однако, вскоре, страсть начала брать свое. Ощущение ее губ, ее вкус, ее запах, гибкость прижатого к нему тела распаляли его все с большей силой. И вот он уже навалился на нее, подтолкнул к стене рядом с дверью. Несколько шагов, и Амелия оказалась зажата между стеной кабинета и пылающим телом Зелгадиса. Ощутив холодный камень, принцесса резко втянула воздух, ее рука нашарила ручку дверного замка и повернула золоченый ключ. Кто бы не вздумал зайти сейчас в эти покои, он будет здесь явно лишним. Зелгадис неумолимо терял контроль над собой. Медленно, дразнящее, коснулся губами ее подбородка, спустился вниз по шее, потянул лямки платья, которое казалось ему лишним и ненавистным. Недобро усмехнувшись, прошелся горячим языком от ямочки между ключицами до мочки ее уха, на что Амелия отозвалась стоном. Пальцы его тем временем рвали тонкий подол платья, и вот, наконец, справившись, он нашел прохладный шелк ее ноги – подхватил под коленом и дернул, закидывая себе на талию. Пальцы второй руки нежно вплелись в мягкие черные, вороного крыла, волосы принцессы, слегка дернули их, принуждая открыть глаза. Как ему нравилось их выражение: растерянность и смущение, передернутые дымкой желания, пробуждали в нем почти первобытные чувства. Маленькая, хрупкая девушка, дрожащая в его руках, откликающаяся на его поцелуи и касания.
«…Она любит меня…»
Держать в узде свои чувства больше не было сил. Амелия робко улыбнулась, потянулась к его лицу. Зелгадис, не дожидаясь, перехватил ее губы, протолкнул меж них язык, нежно поглаживая бархат ее неба и щек. Девушка уже едва что либо соображала, запустила руки под бежевую тунику, ощутив жар напряженных, каменных в прямом смысле, мышц спины, и от этого ее движения остатки самоконтроля химеры рухнули. Платье разлетелось на непримечательные голубые куски ткани и полетело на пол. Туда же, в след за ним – туника. Используя выступ на деревянной обшивке стен кабинета вместо опоры, Зелгадис приподнял и посадил на него Амелию, упиваясь мягкостью прижатой к нему женской груди и ощущением обхвативших его талию ног, и не было силы, способной его сейчас остановить. Рука потянулась к ширинке брюк. Сладкий аромат кожи принцессы затопил все его бытие, и теперь волновало лишь одно: как причинить ей как можно меньше боли, и по поводу этого у него имелись серьезные опасения. Едва он, трясущийся от желания, раскрывая ее одной рукой, вошел и двинулся по упоительно узкому туннелю, Амелия вскрикнула и больно сжала его плечи, на каменную кожу упала слезинка. Некстати пришла мысль, что, похоже, пираты ее не тронули, по крайней мере, в этом смысле.
- Амелия, - горячий шепот заставил девушку содрогнуться, - Если ты не готова, то…
- Я хочу быть твоей, - упрямо ответила принцесса.
- Глупышка, - улыбнулся Зел, - Ты всегда была моей. С самого первого дня ты принадлежала только мне!
В словах больше не было смысла. Он накрыл губы Амелии своими, обхватил ее поперек спины, сжал плечо и прижал ее к себе так крепко, как только смог. Получив ее позволение, Зелгадис попытался двинуться в ней, однако принцесса снова вскрикнула от неожиданной боли. Тогда он сменил тактику. Касаясь мягкими, вопреки заклятию Резо, губами лица девушки, он что-то приговаривал, успокаивал; тем временем вторая его рука скользнула между ее бедер, и каменные пальцы коснулись там чего-то настолько раскаленного, ждущего именно этих ласк, что Амелия невольно выгнулась, прижалась к нему еще крепче, а из горла вырвался всхлип. Стараясь быть предельно осторожным, Зелгадис продолжил ласкать ее, чувствуя, как с каждым новым движением его руки, девушка все больше расслабляется, и ее страх уходит. Приглушая ртом ее стоны, он двинулся глубже, не прекращая ласки, и вот наконец достиг упругой преграды. Шепнув ей очередное признание, маг резко подался вперед, разрывая плеву, и разрываясь между желанием вбить ее в стену в бешеном ритме и остановиться, спросить, все ли хорошо. Амелия задрожала, тяжело дыша, но похоже, не от боли. Легкое прикосновение ее ладоней к талии стало знаком. Встретив взгляд сияющих синих глаз, в которых, как в зеркале, отражались его собственные желание и страсть, Зелгадис улыбнулся и начал размеренное движение, без труда скользя в ней. Одна его рука придерживала ее, не позволяя двинуться с места, а вторая взлетела к ее груди, то гладя, то сжимая мягкую чувствительную плоть, рисуя круги вокруг соска. Воздуха в легких катастрофически не хватало, Амелия задыхалась, хватая его открытым ртом. Однако, это было только началом: последнее, что увидела принцесса прежде чем окончательно потерять рассудок, сохранив способность лишь всхлипывать в такт его ударам, были его властные, хищные глаза. Девушка бессознательно то гладила, то царапала его спину, не отдавая себе отчета в том, что сводит его с ума. Входя в нее все глубже, жестче и быстрее, ртом снимая с ее губ каждый вздох и стон, он неуклонно толкал ее к самому пику, откуда-то из глубин ее естества поднималась теплая волна наслаждения. И судя по тому, что его движения становились все судорожней и безудержней, Зелгадис чувствовал то же самое. Меж ее умоляющих и задушенных всхлипов он ощущал, как сам становится одним ждущим разрядки комком нервов. И вот Амелия застонала громче, почти закричала; руки, обнимающие его шею, сомкнулись сильнее, а по телу пробежала сладкая судорога. Ощутив, как она сжимается и содрогается вокруг его плоти, Зел не выдержал. Целуя ее больно, разбивая губы до синяков, хрипя и задыхаясь, он ударил в нее в последний раз, чтобы оцепенеть в сладком ослеплении оргазма, вжимая ее в себя, сливаясь в одно целое.
Когда мир из тысячи ярких цветных кусочков собрался воедино и встал на свои места, пламя уже выцвело, оставив после себя теплые тлеющие угольки. Уже не двигаясь, но и не выпуская ее из объятий, Зелгадис поцеловал ее в висок, вдохнул полной грудью сладкий аромат ее волос. Амелия улыбалась, расслабленно откинулась ему на грудь, обвела черты любимого лица. Осознание того, что только что произошло не вызывало ни сожаления, ни чувства чего-то неправильного, напротив, казалось что свершилось то, чему уже давно пора было свершиться. Девушка прислушалась к приятной истоме в мышцах, потянулась, на сколько позволяла поза. В окно бился никем не замеченный дождь…
Коснувшись губами ее плеча, маг отстранился, опустил несмело стоящую на ногах Амелию на пол.
Принцесса переступила с ноги на ногу, поражаясь, что те все еще ее слушаются, облизнула припухшие губы. Видимо, ничего в ней не изменилось, как она себя при этом не ощущай… Тихо засмеялась от щекотных прикосновений его губ к шее, порождая в нем желание улыбаться, удивляя, восхищая: ее реакции были для него в новинку, она переполнялась радостью и восторгом.
- Тебе было больно? – голос дрогнул, выдав напряжение своего хозяина.
- Ни капельки, - счастливо ответила Амелия, - Напротив, мне еще никогда не было так хорошо… - девушка запнулась и покраснела. Чмокнув свою принцессу в нос, Зел выпустил ее из объятий, подобрал с пола тунику. Амелия, прижав руку к губам и инстинктивно прикрываясь второй рукой, осталась стоять у стены и удрученно смотрела на платье, лежащее у ее ног.
- В чем дело? – заметив ее смятение спросил химера.
- Эм… Боюсь, я не смогу пройтись в этом по замку, не вызвав подозрения у прислуги, - проговорила она, - Зелгадис-сан…
Бровь химеры нехорошо выгнулась.
- Зел, - поправилась принцесса, смущенно улыбнувшись, - Что мне делать?
- Можно дождаться ночи, когда стемнеет, и в коридорах никого не будет, - предложил он.
- Но до заката еще часов шесть, не меньше! Вы… Ты предлагаешь сидеть здесь?
- Тебя что-то смущает?
- Но… - Амелия робко оглядела комнату, - Но ведь здесь абсолютно нечем заняться и… - она замолкла под его красноречивым взглядом.
Нечем заняться? Ну, это она так считает…
Зелгадис легко подхватил обнаженную девушку на руки, как будто она была совсем невесома. Пунктом назначения был кожаный диван в центре кабинета…
… А ведь все было как тогда, в его самом первом сне. Дворец, дождь, золотой ключик от запертой двери, лежащий у ног… Тогда, проснувшись от неожиданного для себя сновидения, он обнаружил принцессу мирно спящей неподалеку от догорающего костра, разведенного ими в лесу. Светлые блики плясали по ее милому лицу, шее, груди. Не справившись с собой, Зелгадис бесшумно приблизился к ней, горячие пальцы замерли в миллиметре от ее кожи, изнемогая, сгорая от желания коснуться. Но он не позволил себе тогда. Поправил плащ, которым была укрыта девушка. Привалился спиной к дереву и просто смотрел на нее спящую – такую доступную и такую недосягаемую для него… Но это было тогда… Еще задолго до того, как он столкнулся с самым большим для себя страхом: не уберечь ее жизнь…
… Теперь все изменится…
…За спасение наследной кронпринцессы с пиратского судна от имени правителя Белого Города Зелгадису Грейвордсу были присуждены титул рыцаря и специальная награда. Однако, все это не оказало на мага ни какого впечатления, и казалось мелочным и неважным. Куда больше его вдохновило позволение стать личным телохранителем Амелии Вил Тесло Сейрун, сопровождать ее во время светских приемов и дипломатических миссий за границей королевства, не отходя от нее ни на шаг. Придворные дамы шептались о бурном романе между юной принцессой и ее хранителем, однако ни Амелии, ни Зелгадису не было до этого дела. Он хотел лишь исполнить давным-давно данную себе клятву: хранить эту несносную девчонку от всех напастей столько, сколько хватит его сил – до самой смерти. Впереди было еще много бед, старых и новых врагов, но рядом была его принцесса – его жизнь, его смысл, его любовь…
27 апреля 2009 г. 8:40