Народное Твoрчество (Slayers)

#176986

Тайна Замка Агрок.

Уже наученный многими первыми ошибками в построении фанфиков. Потробую ретироваться за счет данного рассказа.
Из Slayers'ов дейтвующее лицо Гаури. Период: до встречи с Линой. Обнако многие характеры действующих героев позаимствованы с характеров всем известных рубак.
Жанр: фентези с примесью детектива и ниграма смешного материала.
На главы делить не буду ибо это у меня плохо получается.
П.С. это не значит что я бросил свой предыдуший фанфик, просто нужно еше одну идею зафиксировать, а там я их поочереди поведу, кому чего понравится. Хотя на вкус и цвет товарища нет.Текст максимум проработан.
Райтинг pg : пока незнаю может где - нибудь эччи и скользнет мимоходом.
Ну чтож приступим....

Обе задних ноги надо было перековать, - сказал кузнец, почесывая черным пальцем лоб под широким ремешком. - И, конечно, правую переднюю. Иначе ты погубишь лошадь, не добравшись до замка агрок. Камни здесь злые. Превращают в труху даже самые крепкие сапоги, да и подковы не жалеют. К тому же, погляди сам - дождь не уймется еще много дней. Дорога скольская.
Гаури слушал вполуха. Он уже смирился с тем, что кузнец сдерет с него по возможности больше. Кузнецы в этом весьмя похожи на лекарей. Стоит невзначай попасться на глаза практикующему шарлатану с какой - нибудь пустяковой царапиной, как он найдет у тебя по меньшей мере пять смертельных болезней и примется их лечить самыми новейшими (и дорогими) снадобьями, толку от которых не больше, чем от старых и дешевых. Наиболее зловредны в этом отношении зубодеры. По счатию, Гаури научился обходиться без улуг медикусов всех мастей и пород. но лошадь, потерявшая подкову на каменистой дороге, обречена. Губить без толку живую тварь, к тому же умную, послушную и дядюшкену (который из - за нее Гаури бошку отарвет), - непозволительная роскошь. Раз уж она служит, как умеет, хозяин обратился к помощи кузнеца, чья хижина, кстати сказать, была первым жильем в этих краях, обнаруженным за двое суток пути.
Она стояла на перекрестке огромного тракта и узкой дороги, поднимающейся в горы. Дорога эта и вела в замок Агрок, о котором Гаури только что услышал.
- Почему ты решил, что я еду туда? - спросил он у кузнеца.
- Да вид у тебя чудной, - отвечал кузнец, раздувая горн тяжелыми мехами.
В горне загудело, и красноватые отблески забегали по потолку и стенам кухни. Сам кузнец, и без того чумазый и страшный, сделался похож на подземного нисшего мазоку, выпрыгнувшего из жерла вулкана.
- Ты нахолдишь, что я чудно выгляжу! - расхохотался мечник. - Посмотри сначала на себя!
По счастью, он был в хорошем настроении.
- Конечено, - молвил кузнец невозмутимо. - Ты - форменный чудак, и при этом - чужак.
- А кого ты считаешь своим? - начал сердиться Гаури. - твоя мазанка торчит здесь в гордом одиночестве, будто прыщ на носу!
- Любой приехавший сюда, - чужак, - расудительно произнес кузнец.
Возразить на это было нечего. Мечник поворчал себе под нос и решил не продолжать беседу.
Ухватив щипцами раскаленную железную полосу, кузнец бросил ее на наковальню и принялся колотить молотком, рассыпая окрест длинные искры. Ему - то как раз хотелось поговорить, и видно было, что такой случай выпадает ему нечасто.
- Вчера! Тоже! Проехали! К замку! - начал он, вставляя слова между ударами молота. - Как есть! Чудаки! Книжники!
Гаури пожал плечами. увидев, что его сообщение не произвело никакого эффекта, кузнец добавид:
- Из города! Ясное! Дело!
С этими словами он снова подцепил шипцами уже готовую подкову и бросил ее в ведро, полное грязноватой воды. В ведре страшно зашипело.
- Ну и что? - пренебрежительно пожал плечами мечник. - Если хозяин замка пригласил к себе ученых людей, так это его дело.
- Хозщяин помер годко эдак пять, десять тому назад, хмыкнул кузнец, закладывая в горнило новую заготовку. - Нет, эти господа приехали не по приглашению. а сегодня еще трое - но уже не ученые. Больше похожи на прощелыг, искателей наживы. Наглые, пустоголовые и все при мечах. Что им понадобилось, как не деньги?
- Замок пуст? - спросил Гаури, постепенно заинтересовываясь.
- Там живут слуги покойного графа. Джокс - мажордом, Грателло - лакей, кухарка, два конюха, псарь и шут Баркатрас, самый большой олух на триста миль вокруг.
- Цлая армия, - заметил мечник. - Им нечего опасаться грабителей.
- При чем тут грабеж? - покачал головой кузнец. - Дело совсем в другом. Замок битком набит чудесами. О них ходят легенды. Еще пяток лет назад, тока кабачек старого Уитера был открыт, там только и говорили, что о тайтах замка Агрок.
- Так уж водится у вас в Лизейле. Был бы замок, а уж всяких небылиц про него мужланы навыдумывают сами, - сказал Гаури.
Кузнец сделал вид, что оскорбился, и вторую подкову молча, ударяя молотом с яростью. Иногда он делал паузу и присматривался к пышещему жаром железу. Подкова, наверное, казалась ему живым существом, из которого следовало вышибить дух. всякий раз она вела себя подощрительно, и кузнец с наскока атаковал ее, бранясь сквозь зубы. Наконец он решил, что одолел подкову, и спровадил ее в ведро к остывающей товарке.
- Я знаю, что говорю, - произнес он сердито. - Замок Агрок - чудное место, чудным был его хозяин, и ездят туда одни чудаки. Вроде тебя.
- Похоже, разговор зашел в тупик, - решил мечник и широко зевнул. В кузнице было душновато, но тепло, а главное сухо. От этого ощущения Гаури успел отвыкнуть, скитаясь под проливным дождем. еперь его слегка даже разморило.
- И что же чудного было в хозяине замка? - спросил он лениво.
Кузнец будто ждал.
- Это будет целая сага. Если готов слушать, то я, в придачу к ней, угощу тебя толикой спиртного. Что скажешь?

Добавлено через 239 часов 51 минуту 30 секунд
Капелька оказалась обьемом в пузатый стакан и была такой суровой крепости что луковица, поданная в качестве закуски, показалась слаще груши. Но дорожная усталость испарилась, словно ее и небывало. Гаури расположился на изрубленном чурбачке, а кузнец выволок из груды хлама увечный табурет и, балансируя на нем, повел рассказ.
- Сколько лет мне - я точно не скажу, но точно больше полувека. Это я к тому, что последний графАгрок прибыл в наши края, когда я был совсем ребенок, то есть очень давно. Я хорошо помню этот день - дождь, как и сейчас, лил и лил, а вершины скал все были затянуты тучами. Там, в этих лучах, и стоит замок. Иногда его видно и отсюда когда гроза попадает на шпиль главной башни, все строение начинает светиться мертвенным зеленоватым светом.
Какая судьба постигла предыдушего графа, отца последнего, доподлинно неизвестно. В замке он почти никогда не жил, предпочитая пышный дворец своего сюзерена, герцога этих земель. С одной стороны - арденаторам было как - то спокойнее, с другой же - неуютно. Всегда приятно знать, что хозяин и покровитель где - нибудь поблизости.
Сказывали, что предпоследний граф упал на охоте с лошадьми, да так неудачно, что тут же и умер. Стряпчие долго разыскивали наследника, который проживал в городах уйму денег, нигде и никому не служил, ничему не учился - словом, жил, как и подобает богатому наследнику. Местные жители все ждали - кому и почем он продаст родовое поместье, а он возьми ида и обьявись!
Мой папаша как раз сидел за крушкой пива в заведении Уитера, а с ним - несколько почтенных арендаторов, считавших за благо иметь в приятелях единственного кузнеца в округе. Папаша редко выпивал на свои. Никем не узнанный, граф Агрок вошел в кабачек, оглядел всех весело, спросил самого крепкого пунша, закурил трубку и как бы в невзначай распахнул свой мокрый плащ. На груди его висела тяжелая золотая цепь с фамильным гербом. посетители вскочили, как ошарашенные.
- Да, я ваш хозяин, и я вернулся, - сказал им граф. - Жить я буду в замке. Завтра можете там же поздравить меня с приездом. А теперь - брысб отсюда! Я хочу отдохнуть.
Папаша с приятелями оказались под дождем, сами не понимая как.
- Оно, конечно, как бы и хорошо, - глубокомысленно заявил арендатор Гвилл. - яяно все же как будто и не совсем.
- Хм, - сказал мой папаша. - Его милость дал понять, что завтра он уже будет в замке. А это странно - ведь туда больше дня пути, да еще по такой погоде. Как же его милость успеет добраться за жалкий остаток ночи?
- Воистину, странно! - подтвердили все арендаторы.
- Может, у его милости - хороший конь? - предположил Гвилл, человек в высшей степени трезвомыслящий даже в потпитии.
Но папаша с большим сомнением покачяал головой.
Через пару дней делегация арендаторов с традиционными дарами достигла замка. Джокс, в ту пору - зеленый унец - встретил их в своей манере, напыщенной и чванной.
- Граф ожидал вас вчера, - сказал он. - Не знаю даже, примет ли он гостей теперь.
- Но ведь мы вышли рано поутру после того, как его милость обьявили о своем возвращении, - возразил папаша. - Неужто он так сильно нас обогнал?
Джокс насупил брови.
- Граф прибыл третьего дня, - изрек он. - Это так же беспорно, как и заплата на твоих штанах.
Спорить с ним было бесполезно, и папаша погрузился в молчаливые расчеты, из которых следовало, что граф Агрок умел летать по воздуху со скоростью почтового годубя.
- А верно лошадь его милости очень хороша, - встял арендатор Гвилл.
Джокс на это повел бровями и опротестовал:
- Граф прибыл пешком.
Все очень удивились такому обстоятельству. Особенно странно было, что его милость шел пешком, как последний батрак, хотя даже у самых бедных крестьян влодился в хозяйстве каклой - нибудь пони или, на худой конец мул.Джокс сурово отказался обсуждать это. Ему ясно было, что хозяин волен ездить верхом, ходить пешком или даже скакать на метле - это его господское дело.
Граф однако ж принял делегатов, усадил их по обычаю на почетные места и выслушал с должным вниманием все заверения в верности, преданности и прочая. Папаша впоследствии расказывал, что сразу отметил насмешливый и недобрый огонек в глазах его милости. Но товарищи его, сердясь, говорили, что он врет. Каждый в отдельности приписывал открытие этого недоброго огонька себе, но все вместе они соглашались - толку от этого было немного.
- Кое - что изменится в нашей земле, произнес граф. - И вам лучше бы принять это как должное. Жизнь ваша была скучна и однообразна - дождь с утра до вечера, сплетни да пиво - вот и все радости. Я же намерен забавляться. Знаю, о чем вы подумали! Выбросте это из ваших голов. Я не буду портить девок и устраивать оргии. Это скучно, непроходимо скучно! Нет, я буду забавлятся по - другому. Ха, ха, ха! - Он расмеялся очень ненатурально (нечто среднее между Нагой и Мартиной). Но не это было странным. К ужасу моего папаши, огромная кабанья голова, лежавшая на серебрянном блюде, обложенная яблоками, вдруг распахнула пасть и тоже сказала: "Ха - ха - ха!". причем из пасти выпал пучек редиса.
Больше никто этой странности не заметил.
" Да не пьян ли ты, старина?" - спросил папаша сам у себя, но отрицательного ответа дать не мог, не покривив душою, ибо перед этим выпил шесть или семь кружек пива.
Изрядно уостились арендаторы в замке и всех полегоньку разобрало. а дело шло к ночи, и очень не хотелось им выбираться под дождь и спускаться вниз, в темноте и слякоти. Тешила их надежда, что добрый господин уложит спать гостей где - нибудь в замке, что - бы поутру со свежими мыслями... Надобно сказать, что в наших краях в гости хаживали дня на три запросто, а бывало, что и неделями застревали. Арендатор Гвилл набрался нахальства и довольно прозрачно намекнул графу, что время позднее, что его милость вероятно, устал, и что хорошо бы его отпустить на покой.
- Ах, окажите такую любезность! - сказал граф. - Пора и вам по домам, чай, жены заждались.
- Так - то оно так, но ведь путь - то не близок, - растерялся Гвилл.
- Что? Вздор. Чихнуть не успеете, как окажетесь внизу, в кабачке, расмеялся граф. - Нука, садитесь все рядком вон на ту длинную скамью и держитесь за нее покрепче.
Арендаторы - народ сговорчивый. " Хочет господин подшутить, - решили они, - что ж, пусть его шутит, лишь бы оброка не поднимал". Подумав так, садятся гости на скамью, и папаша мой со всеми вместе. " Никогда не чувствовал себя глупее", - говаривал он впоследствии.
Граф Агрок посмотрел на эту честную компанию, хмыкнул, щелкнул пальцами... В тот же миг скамейка взлетает в воздух, опрокидывая огромный подсвешник, и летит к окну, которое в самое последнее мгновение успевает открыться!
Арендаторы кричали от ужаса. Один только мой папаша сохранил лицо, хоть хмель моментально выскочил из его головы. скамья летела с ужасной скоростью - только ветер свистел в ушах загулявшихся гостей. Скалы, тучи, хлещущие струи дождя - все перемешалось и мелькало перед глазами. Спуск происходил не по прямой линии, а по спирали вокруг горы, при этом на поворотах дух захватывало и вгодловах устрашающе шумело. Но, как и обещал граф Агрок, скоро показался кабачек Уитера. Скамейка плюхнулась в центре огромной лужи, подняв тучи брызг. Арендаторы еще какое - то время судорожно держались за нее, а потом разжали хватку и один за другим повалились в грязь.
- Что вы на это скажете, почтенные? - спросил папаша.
- Сдается мне, чудные дела творятся в замке Агрок, - ответил арендатор Гвилл.
- Воистины так, - согласились остальные.
Некоторое время в кабачке обсуждалось это происшествие, но никто толком не сумел его разьяснить. Скамейка несколько дней простояла в луже, не двигаясь с места. В конце концов старина Уитер не выдержал и забрал ее себе.
- Хорошая вещь, - сказал он, -Теперь не делают таких скамеек.
Ее поставили в залу и показывали проезжающим, как большое диво. Немногие отваживались на ней посидеть. Но однажды один чудак из города, вроде бы Сейруна, воображавший себя умным человеком, дотошно осмотрел скамейку, попрыгал на ней задом, огладил руками и молвил:
- Все ваши росказни - пустые басни. От этой трухлявой лавки ничуть не пахнет колдовством. Уж я бы почуял! Неужели вы хотели надуть меня при помощи этой рухляди, таченной червями?
Только он это сказал, как скамейка взвилась кверху, толкнула в грудь степенного мастера - борадоча, отчего тот упал, и вылетела в открытую дверь. Больше ни ее, ни ученого путника в наших краях не видели.
Много произошло странного. Так, однажды коза сротки Джилл заглянула в окно общинного старосты и человеческим голосом поздравила его с добрым утречком. А на огороде нашей тетушки Эммы вырос мальчик, из головы которго торчал пучок ботвы. Он давно уже взрослый и служит в городе в управе. Бывали и неприятные случаи, даже прискорбные. Арендатору Бибоди явился однажды скелет в одежде жреца, бедолага Бибоди до самой смерти заикался и тряс головой.
Граф жил затворником, никуда не ездил и никог из местных не принимал, да и мало нашлось бы желающих проведать его. Джокс аккуратно собирал подати, и сейчас собирает в пользу графской казны. Надобно сказать, что на днях исходит срок - наследник, если таковой имеется, обязан явиться, иначе все добро перепишут в пользу герцога.
- С кого же собирают подати? - удивился Гаури, - Разве в округе, кроме тебя, остался кто - нибудь?
- Это верно, почти все разбрелись кто куда. Четыре семьи не захотели покидать этих краев, а прочие решили, что страшная погибель графа - предостережение, и хорошего ждать не приходится - отвечал кузнец.
- А что случилось с графом?
- Однажды Джокс спустился вниз... Я очень хорошо помню этот день. Лил дождь, прямо как сегодня...
- И все было затянуто тучами, - догадался Гаури, - Давай дальше без подробностей!
- Без подробностей неинтересно, надулся кузнец, помолчал немного, разлил по стаканам остатки спиртного и все - таки продолжид:
- Джокс сразу же прибежал в заведение Уитера. Там, в компании соседей и приятелей, отдыхал после трудног дня некий Лерон, коновал, способный врачевать и "двуногую скотину", то есть лудей. Лечил он их все больше перцовой настойкой ( 40% по заветам Менделеева) и кровопусканиями. Джокс обратился к нему:
- Господину нашему срочно требуется твоя помощь!!! - сказал он, - Мешкать нельзя.
Лерон высказался, что неплохо бы перед дальней дорогой пропустить еще стаканчик - другой, но Джокс и слушать не стал - ухватил за шиврот и вытащил из кабачка.
Утром Лерон появился в поселке - совершенно седой, оборванный и без одного башмака. Арендаторы окружили несчастного и стали распрашивать: что ввергло его в такое горестное положение? Лерон жестами показал, что ему непременно надо выпить. Принесли чарочку, и поседевший коновал высосал ее одним махом, словно в ней было молоко.
- Нынче ночью я был в замке Агрок! - проговорил он, когда отдышался.
- Но как же ты, точтенный, успел туда и обратно? - спросили присутствовавшие, - Никак, лежал на скамейке?
- То не скамейка была, о нет! - возразил Лерон. - Увы, я - пожилой, всеми уважаемый человек - летел верхом на управляющем, а тот, в свою очередь оседлал старую кочергу. Пока мы летели, из меня все мои познания в сложном искустве врачевания, и перед скромным ложем больног предстал я совершенным профаном. Но не это ужасно, товарищи! То, что я увидел, заставило меня застонать от ужаса. На кровати лежала... половина графа Агрок, словно его рассекли надвое острым мечом. При всем этом граф оставался вполне жив, двигал рукой, ногой, ухмылялся половиною рта и щурил глаз. Ни крови, ни торчащих внутьренностей - срез на вид был гладким, черным, и кгогда я захотел потрогать его рукой, она провалилась почти по локоть в пустоту.
- Полегче! - прикрикнул граф. - О, небеса! В этой распроклятой дыре нет даже врача, один только пьяный живодер!
- Но как это случилось с вами, ваша милость? - спросил я.
- Я ставил один очень интересный опыт, - ответил мой половинчатый пациент. - И сделался жертвой собственной неостарожности.
- Раскажите подробнее, настаитвал я. - Как же я смогу оказать вам помощь, если мне несна причина вашей болезни? Будьте откровенны - от лекарей не держат секретов.
Граф рассмеялся:
- Я могу быть с тобой откровенным только наполовину, - сострил он, - Я, видишь лизанимаюсь наукой. Не глупой напыщенной магией, а серьезным изучением сути вещей и их трансформацией, то - есть изменением. Понятно ли тебе это, простофиля?
Я отвечал, что понятно. Когда сахар и хлебные дрожжи превращаются в напиток, украшающий день, это тоже выходит трансформация. Уж незнаю, почему мне захотелось пошутить... Я тут же пожалел об этом, глядя как половина графа извивается в конвульсивном смехе.
- Хорошая шутка - половина исцеления! - выдавил он сквозь хохот. - ПОЛОВИНА... ХА - ха - ха!!!
Неожидано вторая его часть проступила рядом с первой там, где ей и положено быть. Сначала она оставалась какой - то рассеяной, нечеткой, но довольно скоро сгустилась и сделалась вполне реальной. Зато первая половина расплылась, пошлая рябью и... исчезла!
- О!!! О-о! - постонал граф. - Как это мучительно!
На открытых моему взору частях лба и носа проступила испарина.
- Пусть ваша милость простит бедног профана, - заговорил я, - Но все же непонятно...
- Чего тут непонятного! - воскликнул несчастный, - Совершенно случайно я открыл существование другого мира. И находится этот мир не где - то там, за тридевять земель, а здесь рядом. Мы живем сквозь него и даже не замечаем этого! Иногда, правда, отдельные картины или образы попадают оттуда к нам и исчезаютЮ, никем непонятые, не разгаданные... Таинственные и прекрасниые существа обитают там, неслыханные сокровища хранятся, недоступные людской алочности. Я дерзнул отодвинуть завесу, но мне показалось мало - и, никем не званный, я вторгся туда. И жестоко наказан. О-о! Мне не выбраться целиком!

27 июля 2008 г. 18:25

#178462

Фики, где главное действующее лицо - Гаури - вообще редкость, а это и сам по себе хорош)))) Читала с удовольствием, и продолжение, надеюсь, тоже удовольствия добавит )

29 июля 2008 г. 9:12

#178539

Могу вас уверить Гаури на протяжении всего фанфика так действовать будет.
Продолжение то уже есть. Но воть загвозка его сейчас нужно также отпалировать как и предыдущую главу. Завтра будет точно. А тока на затравку небольшая главка:

Дорога, ведущая к замку, петляла, подчиняясь капризам рельефа. сначала она сама лежала на дне ущелья, но постепенно выбралась из него, изогнулась и прошла по самой скальной кромке. Трое или даже четверо могли проехать по ней плечо к плечу без риска свалиться в пропасть, но все равно было жутковато. Туча, плотная, словно комок мокрой ваты, все приближалась. Дождь то сеял, как из мелкого решета, то вдруг принимаясь хлестать тяжелыми струями. Ветер, стихая на краткий миг, набирал дыхание и, передохнув, начинал выть и рычать. Спутники успели подняться достаточно высоко - у Гаури дважды закладывало уши.
Была глубокая ночь, и Альвенель выразила желание сделать привал до утра. Вдвоем они отыскали углубление в скале - там было сухо и почти не чувствовался ветер. К сожалению, развести костер не представлялось возможным - не было никакого топлива. Ничего не росло в этих горах за исключением скального мха и редких, жестких травинок. Даже лошадей привязать было не к чему. Оставалось только крепко стреножить их и оставить подальше от обрыва.
Расстелив сырые одеяла прямо на камнях, компаньоны расположились на отдых.
- Не подумай, что я жалуюсь, - сказала Альвенель, - но все же дорога не из приятных.
- Лучше ползти по скале, как муравьи, чем лететь верхом на скамейке. Великий Цефеид! - прорычал Гаури, - Если бы кто - нибудь сыграл со мною этакую шутку, я заставил бы его пожалеть!
- Летающие скамейки? А, это один из фокусов покойного графа, - Ты даже не подазреваешь, сколько еще интересного в том же роде осталось в замке.
- Зато, похоже, ты недурно осведомлена. Расскажи, мне ведь полезно знать, что нас ожидает, - предложил варвар, потягиваясь.
- Хорошо, - отликнулась Альвенель, - Только подвинься ко мне поближе. От тебя так и пышет жаром словно от печки. Раз ты - мой телохранитель, так и охраняй меня, хотя бы от простуды.
Ей не пришлось просить дважды.
- Раз ты знаешь о летающих скамейках, можно тебе не говорить, что граф был большим оригиналом при жизни, - заговорила она, устраивая голову на широкой груди Гаури, - Однако же самую забавную свою выходку он приберег, что называется, под занавес. "Я оставил после себя некоторое количество потомков, и ни одного законного, - написал он в своем завещании, - Однако в течение ближайщих десяти лет любой человек в возрасте от двадцати лет вполне может сделаться моим преемником. Для этого ему потребуется прочитать надпись, оставленную в моем замке таинственным существом из сопредельного мира. Надпись эта находится на дубовой обшивке стены в замке графской короны. Истина, которая откроется прочитавшему, сама равноценна огромному состоянию. А к ней в придачу смекалец получит мой титул и все, что к оному прилагается. Я верю - талант и острота ума передаются по наследству этой надписи. Значит, и мой истинный потомок сможет тоже самое. Если же повезет какому - нибудь искателю чужих сокровищ - что ж, пусть будет так. Передаю все дальнейшее в мудрые руки Проведения"
Гаури фыркнул:
- Вот уж на что не следует полагаться во всем! Верный способ не дожить до старости! Кстати, откуда тебе стало известно завещание старого шутника?
- Стряпчий графа Агрок - старинный приятель моего опекуна, - отвечала Альвенель, - Так что текст завещания я услышала через три менуты после кончины графа.
- А почему сразу не попытала счастья?
После недолгой поузы она произнесла:
- Я как и ты недоверяю Проведению и предпочитаю действовать наверняка. Мне потребовалось время, чтобы кое - что разузнать.
- Играешь подпиленными костями? - прищурился Гаури.
Альвенель не видела его лица, но догадалась, что губы мечник аискревлены усмешкой.
- А ты никогда так не поступал?
- В том что касается игры в кости, - нет. Но мне случалось жульничать и даже воровать. Читать нравоучения я тебе не стану.
- То - то же, - молвила Альвенель и осторожно просунула руку под рубашку на груди мечника. Грудь была горячей, бугрилась налитыми мышцами. Пальцами она ощутила биение мощног, здоровог сердца.
- Граф воображал, будто бы он первый открыл существование сопредельног мира, - продолжала девушка, - Но он здорово заблуждался. В глубокой древности некоторые избранные хорошо знали пути в неведомое. Однажды в сопредельный мир ушел целый народ, спасаясь от вражеских захватчиков. и напротив, племя существ оттуда перебралось к нам, в свою очередь спасаясь от преследования, а может - из - за того, что равновесие между мирами не должно нарушаться. Обо всем этом есть упоминания - в ученых книгах, бесстрастные и сухие, в людских преданиях - приукрашенные до неузнаваемости. Истина где - то между. Теперь мне кажется, что я обнаружила ее.
- Понятно, - солгал Гаури.Он не понял почти ничего, но это его не сильно заботило. Главное он ухватил - росколшная куколка нашарила где - то в пыльных книжных хранилищах способ обскакать конкурентов и оставить их с носом. Отлично! Больше ему знать не требуется.
Гаури приобнял свою спутницу и вдохнул запах ее мокрых волос. Почувствовав ласки со его сильных рук, Альвенель не удивилась.
"Пусть! - сказала она себе, поддаваясь их страсному жару. - Пусть! Каждый должен получить то, на что надеется..."
Когда утамленные, оба они застыли, переводя дыхание, сон утяжелил их веки. Шум дождя, убаюкивающий и монотонный, заполнил собою весь мир.
Альвенель проснулась, ощутив, как неожиданно напряглось тело мечника.
- Что ты? - спросила она, но он мгновенно зажал ее рот ладонью и прошептал:
- Тихо... Не шевелись...
Плащь, которым она была укрыта, сполз, и обнаженной спиной Альвенель вдруг почувствовала чье - то присутствие - там, в непроглядном и мокром мраке. Ей стало страшно.
Испуганно всхапывали лошади, и еще слышалось свистящее тяжелое дыхание. Донесся явственный запах гниющих водорослей.
- Осторожно переползи через меня и прижмись к стене, - велел мечник, нащупывая в темноте рукоять меча. Потом он неслышно скользнул к самому выходу из маленькой пещеры и замер, вглядываясь во что - то.
- Не поверил, если бы не увидел сам! - пробормотал он, и в этот же миг оглушительный, визгливый крик неизвестного чудовища оглушил Альвенель.
Издав ответный боевой вопль, Гаури выскочил наружу. Крик повторился, сопровождаемый отвратительным звуком, будто стальными крючьями скребли по мокрому камню. Послышались также звуки ударов.
Не утерпев, Альвенель выглянула на дорогу. Там было светлее, чем в пещере, и она без труда разглядела мечника и его противника.
Толстое змеиное тело, свитое в тугую спираль, заканчивалось огромной рыбьей мордой с вытаращенными глазами. По бокам от головы топорщились перепончатые крылья, слишком маленькие для такой крупной твари. По спине до кончика хвоста тянулся гребень, массивные плавники, украшенные когтями, скрежетали по камню. Чудовище источало запах моря.
Оно атаковало - выбросив голову с ощеренной пастью навстречу Гаури, неожиданно остановило движение и коварным манервом ударило его хвостом сбоку, откуда мечник не подозревал опасности. Удар сбил его с ног. Метнувшись к упавшему, монстр изготовился уже вонзить кривые, острые зубы в поверженного врага. Но мечник только притворился оглушенным. В последнее мгновение он вскочил и вонзил меч прямо в оскаленный хищный рыбий рот. Пасть захлопнулась с лязгом, а из ноздрей чудовища хлынула черная холодная кровь.
Альвенель подбежала к Гаури, который переводил дыхание. Несмотря на свою победу, он выглядел озадаченно.
- Ты спас нас обоих! - сказала она, - Я вижу, что не ошиблась в выборе спутника.
- Конечно, ты не ошиблась, - произнес Гаури, - И я понимаю, что другого такого, как я, ты не нашла бы никогда. С этим все ясно. Неясно другое - ты знаешь, как называется это пугало? Это герпедонт. Он живет в море. Понимаешь, в море. В горах ему нечего делать. Сам бы он ни за что не забрался бы суда. Без соленой воды герпедонт протянет не больше дня. Как он сюда попал? Ты не знаешь?
Альвенель ничего не ответила. Она, как зачарованная, смотрела на змеевидное чудовище, чей хвост бился в последней судороге.
- Что - то подсказывает мне, что неожиданностей будет много, - заключил мечник, - Хорошо, что лошади с перепугу не бросились в пропасть. Идем, до рассвета есть время. Мужно отдохнуть.
Расположив свое тело на одеялах, Гаури скоро уснул, слово ничего существенного не произошло. Альвенель слушала его храп с завистью. Сон оставили ее. Шорох дождевых капель больше не убаюкивал. От мертвого герпедонта воняло тухлой рыбой.
- Ты прав, - проговорила она шепотом,- неожиданностей будет еще много. По крайней мере, для тебя...
*~*~*

Добавлено через 15 часов 53 минуты 4 секунды
Ченси допил вино, капнув два раза на скатерть, оглядел Фаэрти и Тью, своих кузенов, подмигнул им и произнес:
- Это большое паскудство, что дядя так с нами поступил, не правда ли, друзья?
Они сидели, развалясь спинками, за длинным столом, уставленным по преимушеству винными кувшинами. час для усердного винопития был еще ранний - едва только перевалило за полдень. Фаэрти и Тью, к тому же, неважно выглядели после ужина - их вытянутые физиономии украшались всеми оттенками бледности. Стряпчий Фаррел, шестидесятилетний старик, стоявший перед ними навытяжку, поглядывал на кузенов с осуждением.
- Конечно, вы - родственники покойного графа, но столь отдаленные, что ваше наличие не может отменить завещания, - кашлянув, проговорил стряпчий, - Как я уже сказывал вам вчера - никто не помешает вам изучить надпись и попытаться разгадать ее.
Кузен Фаэрти весь искривился при звуке его голоса, а Тью мучительно икнул и в замешательстве заглянул в свой бокал. Ченси, старший среди них, пил вчера наравне с обоими, но наутро оказался свеж, бодр и насмешлив.
- Как насчет одной десятой части наследства, старичок? - спросил он у Фаррела, постукивая ногтями по столешнице.
- Простите? - стряпчий выразительно поднял брови.
- Уверен, никто не предлагал тебе столько, - Ченси снова подмигнул, - Что делать, все стали жадными, все гребут под себя - нет чтобы поделиться с ближним... Одну десятую часть от общей суммы наследства, включая земли, - и ты сообщаешь нам содержание этих мазочьих каракуль. Идет?
Стряпчий снисходительно улыбнулся.
- Господа не вполне верно понимают ситуацию, - проговорил он, - Ни я, ни кто другой не знает, что написано на стене!
- Вот так бессмыслица!!! - Ченси удивленно округлил глаза, - Как же тогда определить, верно ли разгадана надпись? Этак можно с умным видом сказать все, что в голову взбредет, - поди докажи, что написано что - то другое!
- Если надписьбудет прочтена верно, немедленно произойдет нечто. И прочитавший первым заметит это, - возразил Фаррел, - Есть еще одно условие, о котором претендентам следует знать. А именно: изучать надпись, производить расчеты и прочее каждый волен, когда и как ему вздумается. Но оглашать результаты своих попыток нужно в присутствии свидетелей, в зале графской короны, не раньше вечерних сумерек и не позже первой ночной стражи.
- Здесь есть ночная стража?! - поразился Тью.
- Стражи нет, зато есть колокол. Особый механизм, сконструированнй графом, заставляет звонить его через равные промежутки времени. вы разве не слышали?
- Да.. - припомнил Фаэрти, оживляясь, - Действительно... А я думал - что за идиот трезвонит среди ночи?
- Конечно, ты не знаешь , к чему это условие? - прищурился Ченси.
Фаррел важно кивнул.
- Мне это невендомо. Должен сказать, что стряпчему и не обязательно интересоваться причудами своих клиентов. Моя должность предусматривает только скурпулезное их выполнение.
- Очень удобно, - хмыкнул Ченси.
- Но не слишком умно, - встрял тью, - Защищать интересы старого дурака, к тому же еще и мертвого!
- Если повезет вам, то я с тем же тщанием буду защищать ваши интересы, - сказал стряпчий, - Вы вряд ли обратитесь к другому. Не забывайте, я служу этому дому уже много лет. Мне знакомы обстоятельства многих дел, в том числе и финансовых. Два поколения владетелей графства вполне были довольны моими услугами. Будет довольно и третье. А теперь я оставлю вас - мне нужно переговорить с другими прентендентами.
И Фаррел вышел из столовой.
- Какой же ты, братец, осел, - сказал Ченси, адресуясь к Тьтю, - Нужно тебе было грубить старику? Нам необходимы союзники!
Тот поморщился и отвечал:
- Если ты такой прекрасный дипломат, дорогой кузен, то почему тебя с позором выставили с должности посланника?
- Потому что мне даром не нужна эта должность! - отрезал Ченси, - Я люблю, когда у меня много свободного времени.
- А может, потому, что ты на пиру попал персиком в глаз зефильскому гонцу? Умничаешь много, дорогой кузен.
- Да, попал. С десяти шагов. А ты и с трех промахнулся бы. Ты носом в собственный бокал не попадешь, братец!
Кузен Фаэрти, не принимавший участия в перестрелке, неожиданно закатил глаза и, медленно поднявшись, бочком устремился прочь. Он неестественно прямо держался, хотя ноги слушались его скверно.
- Ты куда? - спросил Тью. Фаэрти в ответ замычал, мотнул головой, как лошадь, и выбежал. Тью икнул и задержал дыхание.
- Что за родственничков послали мне боги! - вздохнул Ченси.
*~*~*

Добавлено через 104 часа 53 минуты 26 секунд
Гаспар и Крас пили травянной отвар в библиотеке. Они поглядывали друг на друга ироническит и держась оба с преувеличенной вежливостью, какая заменяет обычно хамство в ученых кругах.
- все же сомнительно, чтобы ты, любезный крас, мог быть наследником графа, - говорил Гаспар, - Судя по его партрету, граф был человеком. У него не могло быть в потомках вервольфов.
- Я подошел к данной проблеме с точки зрения языкознания, - учтиво перебил его зооморф, - В завещании сказано "Любой". Сколько значений имеет это слово "любой"? Нет среди них значений, например, такого: "любой, кроме бедного вервольфа Краса"? Сдается мне, что такого значения нет.
- Не обижайся, дружище, - лицемерно улыбнулся Гаспар, - Я просто дурно спал, вот мне и нездоровится. Проклятые молокососы, прибывшие ночью, страшно шумели.
- Мудрец должен быть снисходительным к шалостям юнности, - сказал крас, - Ибо истинному мудрецу известна природа этих шалостей. Пусть молодежь развлекается. Чем больше они выпьют, тем меньше способны будут оставить нам конкуренцию.
- О чем ты говоришь? - Гаспар даже поперхнулся отваром, - Какую конкуренцию? Эти олухи, я уверен, на родном - то языке читают с трудом. Типичные современные арикостраты - вырожденцы, ослабленные внутриродовыми браками и фамильным алкоголизмом. Они способны разве только на глупую спесь и на бесчинства всякого рода. Даже когда их кошельки пусты, они держатся так, словно весь мир принадлежит им. Посмотрите только на эти сошенные лбы, на эти глубоко посаженные глаза, на лошадиные челюсти.
- Однако женьщины, особенно - молодые находят в них определенную прелесть, - заметил вервольф, - Не так ли? Довольно часто они предпочитают именно таких вот спесивых юнцов мудрым и степенным мужчинам. Это истинная загатка природы.
Гаспар покраснел. Это был полный, очень солидной внешностьи мужчина, старательно ухаживавший за своей окладистой бородой и обширной лысиной на макушке. Лысина отражала блеск свечей, горевших несмотря на дневное время, а борода, завитая кольцами, лоснилась и переливалась. Мантия, сшитая из добротного сукна и подбитая мехом енота, сидела на нем очень хорошо. В довершение образа Гаспар носил на шее тяжелую серебрянную цепь с символикой своего университета. Он очень ее любил и начищал каждое утро бархатной тряпочкой.
Крас, напротив, несмотря на свою расу, выглядел вовсе не солидно - его сухопарая фигура напоминала кхитайский иероглиф. Одежда из хлопковой ткани не отличалась изяществом, а шерстка росла чахлая и не производила никакого хорошего впечатления. Крас совсем не походил на ученого (вервольф походящий на ученого держи карман шире, хотя он был исключением), а смахивал скорее, на бродячего, отставшего от цирка. Только живой и умный взгляд делал это существо приемлимым в обществе образованных людей, где, как везде в мире смотрят на внешность.
встретились они несколько дней назад на большаке и остаток пути совершили вместе. Уважая друг в друге достойных соперников, ученые сблизились и продолгу общались на разные темы - все равно ведь в дороге больше нечем заняться.
конечно, они редко соглашались между собой - слишком разные были у них взгляды. Гаспар, занимавшийся различными отклонениями в человеческой природе, любую беседу сводил к процессу вырождения, весьма волновавшего его воображение. Еще он очень нападал на смешанные браки, уверяя, что боги, создавшие различные расы, не одобрят нарушения их замысла.
крас, в совю очередь, был склонен к обобщениям в отвлеченном, филдосовком духе и обожал расказывать притчи. вот и теперь, посмотрев на Гаспара из - под пушистых, седоватых бровей, верволбф поведал историю о черепахе, которая бранила зайца за его излишнюю торопливость, и о змее, упрекавшей аиста за то, что он летает и вьерт гнезда на высоких крышах. Гаспар покраснел еще больше. Ему очень хотелось тоже расказать какую - нибудь басню, уместную в данном случае, но на ум ничего не приходило.
Но тут появился стряпчий и поведал им то, что уже стало известно трем непутевым кузенам. Ученые мужи выслущали и призадумались.
- А что произайдет, если пренебречь указанием о времени? - поинтересовался осторожный Гаспар.
Фаррел пожал плечами.
- Ничего хорошего, - сказал он, - Три года назад некий жрец из Сейруна поступил весьма неосторожно. Он заперся в зале графской короны и провел там около трех дней. Слуги оставляли ему еду у дверей и слышали, как он бродил и бормотал себе под нос. Он не выходил даже по надобности, осмелюсь заметить. Очень упорный был человек.
- Был?! - переспросил Гаспар.
- Увы. Однажды завтрак остался нетронутым, обед - тоже. Никаких звуков из залы не доносилось. На следующий день, обеспокоеный, я велел взломать дверь. От жреца остались одни только уши. Они лежали на полу возле стены, вырванные, что называется, с мясом. Подозреваю, что ему удалось прочесть надпись... не вовремя.
- У одной женьщины был злой муж и знатный любовник, - начал Крас скрипучим голосом, - Однажды муж решил узнать, кто ходит к его жене. Он притворился, что уехал в город, а сам, выждав несколько часов, вернулся и застал супругу в обьятиях вельможи. "Глупый человек! - сказал вельможа, - И уходить, и приходить нужно своевременно!"
- Очень интересно, - сказал Фаррел, - Кстати, должен напомнить. У соискателей наследства, а значит - и у вас, осталось только пять дней. Сегодня вечером мы начнем.

3 августа 2008 г. 17:25

#180063

неплохо. я редко читаю фанфики но этот хорош.

4 августа 2008 г. 17:53

#180071

Собственно не ожидал что хоть кто - то еше оценит. Я с него пылинки сдувал. Каждое предложение, ну не совсем, но в общем, в отличии от других своих творений пытался нормальным литературным языком описать.
Воть доработаю еше пару глав и выложу на обозрение. Вы в принципе во время откликнулись я уже собирался с этим фанфиком завязывать ибо не особо кому он понравился, а написание нечитабелной литературы пусть даже это фанфик, всего лищь графоманство^^

4 августа 2008 г. 18:22

#180104

графоманство тоже имеет разные степени. старательно выписывать каждое предложение стоит не так далеко от него, но уже гораздо лучше большей части фанфиков. ошибки только встречаются порой, что неприятно.

5 августа 2008 г. 7:19

#180129

Ошибки воть меня всегда убивают думаю об одном пишу совсем другое.((( Постараюсь в дальнейшем исправлять их почаще. Впрочем, я пишу то их часа в 2 - з когда делать нечего бессоница, а друзья все никуда выйти не могут. Кто учится кто спит кто еше че делает.
Ну ладно воть кратенькое пополнение. Думаю следуюшая глава уже будет внушительного размера... а вы пока затравкой побалуйтесь)))
Джокс следил, как кухарка режет лук. Слезы текли у нее ручьем, она почти ничего не видела, и оставалось непонятным - почему она до сих пор не отхватила себе палец.
Слуги низшего разряда давно уже привыкли, что молчаливый мажордом, возникая из темного коридора, словно призрак, часами наблюдает за их работой. Это сделалось в порядке вещей. Постоянное присутствие Джокса стало как бы непременным условием жизни. Если по какой - топричине его не было при чистке серебра или вытряхивании ковров, все шло наперекосяк. Грателло, формально имевший больше привелегий, - и тот не решался начинать что - либо без немного благословения Джокса.
Кухарка шептала себе под нос - жаловалась на злой лук, тупой нож и отвратительную погоду, от которой ноют ее старые кости. Джокс слушал все это молча. Мыслями он был где - то совсем в другом месте. Несколько лет назад та же самая кухарка, имевшая на мажордома известные виды, пыталась его разговорить, но тщетно. Обозлившись, она какое - то время бранила его вполголоса совершенно непотребными словами, а он и на это не обратил внимание - стоял у двери, сложив руки на груди, и смотрел оловянными глазами.
- Высокомерный очень, - говорилпро него конюх, - Важнимчает, что твой лорд, только потому, что каждый день ходит в нарядном камзоле, а мы - лишь по празникам. Да и когда здесь были празники? Я и не помню. Вот при графе, хвала богам, мы веселились...
Шут, существо бесполезное, но не вредное, пользовался куда большей популярности. Женщину он умел ушипнуть особым образом, после чего она весь день ходила веселая, да и с мужчинами не чинился, выпивал с ними очень охотно. В прошлом он был барабанщиком при своре каких - то наемнриков, вроде драконьих когтей. В пьяной драке ему обезобразили лицо, и оно стало похоже на дурно вылепленную маску - одно ухо выше другого, нос, переломанный в трех местах, доставал до подборотка, а нижняя челюсть с левой стороны выпирала так, будто шут держал за щекой половину вареного цыпленка.
Пока внизу, в поселке у большака, кипела жизнь, шут частенько наведывался туда и числился хорошим клиентом Уитера.
Несколько пригожих девиц, бесчинно затяжелев, говорили на него, но добродушные арендоторы им не верили - кто же прельстился такой рожей? Вероятно, они все таки ошибались, хотя - какая разница?
В последние дни шут Баркатрас был несколько уныл - предчувствия тяготили его. Он сидел на сыром чердаке и возился там со всяким хламом, читая старым совам бесконечные монологи из классических трагедий. Оживился шут только когда узнал, что в замке остановились пятеро гостей. Потихоньку присматриваясь к ним, он решил: скоро будет случай позабавиться. предчувствие беды не исчезло совсем - только притупилось, но это только раззадорило его.
- В нашем замке все помешаны, даже те, кто здесь впервые, - рассуждал он.
К тому же Баркатрас был человеком не без рассчета. Очень может статься, среди гостей находится будущий граф Агрок. Нужно повиноваться ему, удачно разыграв его н=конкурентов. Но как бедный шут определит наследника? Баркатрас слонялся по галлерее и изобретал. Жаль, что никто не видел, какие уморительные гримассы он при этом выделывал!
*~*~*
До обеда оставалось совсем немного, когда Грателло с озабоченным лицом появился на кухне.
- Еше двое прибыли, сообщил он Джоксу.
Мажордом неожиданно отверз уста и проговорил:
- Несет и несет нелегкая, словно замок превращен в постоялый двор!
От неожиданности кухарка подскочила, уронила шумовку и, не веря своим ушам, уставилась на мажордома с благоговейным ужасом.
- кто они? - осведомился Джокс.
- Мужчина и женьщина, - отвечал лакей, - Без посторонних ведут себя как любовники. Мужчина - мечник, силач и тупица. женьщина походит на знатную горожанку.
- Значит, обед давать на семерых, - распорядился Джокс.
*~*~*
Гаури и Альвенель провели остаток пути без приключений. Дорога увела их прямо в тучу, которая расползлась в воздухе, превратилась в свинцового цвета туман, сочащийся дождем.
К воротам замка вел каменный мост через узкое, но глубокое ущелье. Опоры моста, замысловатой конструкции сооружения, словно врастали в скалы.
- Им сотни и сотни лет, - заметил мечник, - Так давно уже не строят. Секрет утерян.
- Это любопытно, - откликнулась его спутница, - Но, если ты не возражаешь, давай все - таки войдем в замок. На мне нет сухой накитки же завыло и забормотало в каминной трубе
.
- Не хватало еше бури, - пробормотала Альвенель про себя.
Они едва успели высушить одежду, когда, на радость Гаури, раздался призыв колоколу. На этот раз он звучал куда менее тоскливо.
*~*~*

5 августа 2008 г. 9:34

#180441

Успела прочесть только первое сообщение...=( Ну, что скажу:

«Уже наученный многими первыми ошибками в построении фанфиков. Потробую ретироваться за счет данного рассказа.»

Ну, во-первых, реабилитироваться. Вы же не с поля боя сбегаете, нэ?!
А вообще, этот фик было читать гораздо интереснее; много занятных оборотов, да и сюжетец весьма интригует(жажду узнать продолжение!).
Грамматику бы подковать, как лошадёнку Гаури, и тогда миссию можно считать выполненной =)

А щас примусь за проду(будь проклят тот день,когда я потратила все деньги в интернете!)

7 августа 2008 г. 13:20

#180702

Меня всегда поражало как быстро учатся люди начавшие писать. Эт кстати и для вас верно, РиКа Инверс, по крайней мере с того что я здесь видел)
Что до грамматики то дело наживное)
Единственное что я не люблю это слово "прода". Издевательство над моими глазами просто. Но ничего не поделать. Дрянное словечко получило запредельное распространение. (Оффтоп конечно)
Да есть еще что не нравится. [quote]"Вы в принципе во время откликнулись я уже собирался с этим фанфиком завязывать ибо не особо кому он понравился, а написание нечитабелной литературы пусть даже это фанфик, всего лищь графоманство^^"[/quote]Вот это. Графоманство или нет, писать надо для себя. Не взирая на отсутствие откликов. банальщина конечно, но работает)

8 августа 2008 г. 20:08

#180865

rewinderon;180702:

Меня всегда поражало как быстро учатся люди начавшие писать. Эт кстати и для вас верно, РиКа Инверс, по крайней мере с того что я здесь видел)

Не сказала бы,что вы меня активно читали и следили за повышением уровня.Диагноз выставлен по первым главам,нэ?

rewinderon;180702: Единственное что я не люблю это слово "прода". Издевательство над моими глазами просто. Но ничего не поделать. Дрянное словечко получило запредельное распространение

Соглашусь.Просто торопилась,набирая сообщение

2Bayon, жду продолжение =)

9 августа 2008 г. 12:46

#180876

За обеденным столом все, кроме стряпчего, постарались усесться так, чтобы видеть надпись перед глазами. Бедовые кузены несколько пришли в себя и сидели, высоко вздернув подбородки. Их камзолы отличались друг от друга только расцветкой, волосы тоже были уложены одинаковым способом, очень модным в городах, - коротко остриженные спереди торчали ежовыми иглами и длинные на затылки – курчавились, завитые щипцами. Законодателем моды у них явно был Ченси. Фаэрти и Тью, незаметно подглядывая, копировали его жесты и развязно – взвинченные движения.
Ученые мужи сидели чинно. Впрочем, Крас все время улыбался с лукавым видом. Гаспар созерцал надпись и бормотал себе под нос – это была привычка, выработанная в университете. Когда он, бормоча таким образом, прохаживался по аллее, никто не смел отвлекать его от «размышлений».
На почетное место уселся Баркатрас, разодетый в лучшее свое шутовское платье и рогатую шапочку, обшитую бубенчиками. Время от времени он встряхивал головой, и по зале разносился нежный, хрустальный перезвон.
Альвенель дважды улыбнулась ему на это, и шут преувеличенно заважничал. Сложив хитрым образом полотняную жесткую салфетку, Баркатрас изготовил из нее подобие бумажной игрушки в виде куропатки, уложил ее на пустое блюдо перед собой и принялся терзать салфетку ножом.
Гаури очень хотелось есть. Выходку шута он принял на свой счет и ухмыльнулся. Чинная обстановка угнетала его. Наконец подали первое блюдо. Это был бульон. От разочарования мечник едва не замычал. К счастью, сразу за бульоном принесли сыр. Гаури отхватил себе почти половину сырной головы, распластал ее неудобным серебряным ножом и проглотил в считанные мгновения. Ему совершенно было безразлично, как поглядят на это остальные. Впрочем, когда подали наконец жаркое, все вздохнули с облегчением. Волнения способствуют хорошему аппетиту, а им было из – за чего волноваться.
- Не просто будет нам разгадать ребус графа, - заметил Гаспар сытым голосом, - Как вы полагаете, Фаррел?
Стряпчий вежливо пожал плечами.
- Уважаемый судейский чиновник остается поверенным хозяина замка, даже если им станет герцог – спросил Крас.
Фаррел глубоким кивком подтвердил его слова.
- Мудрым человеком был граф, - сказал вервольф, - И мудрость эта – государственного уровня. Четыреста лет назад великий правитель сказал: «Хочешь, чтобы твой исполнитель был честен, - сделай так, чтобы он ничего не терял от своей честности».
- Разве так бывает? – усомнилась Альвенель.
- Как все мы видим – бывает, - улыбнулся Крас.
- Граф действительно был умен, - глубокомысленно заявил Гаспар, -Я вижу в этой надписи комбинации по меньшей мере четырех различных языковых групп… Древние, так называемые «ледяные» руны соседствуют с современными общепринятыми и «кубическим» шрифтом востока. Очень любопытно…
- Мы так и не поняли, как эта мазня попала на стену! – высказался Гаури, - Что за существо ее оставило? Пьяный штукатур?
- Да! – рявкнул Фаэрти, - Пусть нам расскажут!
Тью хотел высказаться по этому поводу, махнул рукой, перевернул соусник и сконфузился.
- Мы можем позвать очевидца, слугу Грателло, - предложил стряпчий, - И расспросить его.
- Слушать за обедом слугу? – Ченси скривил рот, - Что ж, это в духе всего остального. Так позовите его!
- Ты даже не поинтересовался, хотят ли этого остальные, - брезгливо проговорил Гаспар.
- А что, разве не хотят? Вот, к примеру, единственная дама среди нас. Разве она будет возражать? – Ченси посмотрел на Альвенель и изысканно сложил губы, словно смаковал пирожное.
- Я бы охотно послушала, - Альвенель решила ему подыграть. Ее происходящее сильно забавляло.
Гаспар надулся и сердито заглянул в свой кубок. Фаррел позвонил в колокольчик. Во время всей этой интерлюдии Гаури не издал ни звука, только рассматривал всех ее участников, бросая на них короткие взгляды.
Ему казалось, что он наблюдает за интересным поединком на длинных мечах, в которых несколько противников сражаются все против всех. Между людьми, вроде бы мирно соседствующими за столом, происходило напряженное выяснение отношений, внешне не очевидное, но острое и жестокое.
Грателло сделал вид, что не сразу понял, чего от него хотят, хотя с его стороны было глупо так старательно извиняться за свою несообразительность. Что – то фальшивое дребезжало в этом человеке, одетом в камзол слуги с гербом на груди. Мельком заметив усмешку Краса, мечник догадался, что вервольф тоже так считает.
- Хватит ныть, Грателло! – прикрикнул шут, - Господам хочется послушать самого косноязычного рассказчика в Лизейле, а ты изображаешь вовсе немого. Валяй, начинай!
Слуга подождал, пока затихнут наконец колокольчики на шутовской шапочке, и произнес:
- История эта поучительна и печальна…
- Скверное начало! – фыркнул Тью, - Мы не хотим, чтобы нас поучали и печалили.
Ченси толкнул его локтем в бок, а Баркатрас с видом глубокого почтения снял шапочку и поклонился Тью со словами:
- Нехорошо отбирать хлеб у дурака!
Грателло продолжил:
- Его милость, как вам известно, вел жизнь уединенную, и соседи часто судачили о его воздержанности по части прекрасного пола. Он так никогда и не женился, ни за кем не ухаживал и не интересовался дамами. Одни объясняли это благочестивым образом жизни, в которой нет места слабостям. Другие приписывали его милости пороки гораздо более постыдные. И те, и другие ошибались. Им было неведомо, что наш господин хранил в своем сердце подлинное чувство к прекрасной особе.
- Кем же была эта особа? – поинтересовался Гаспар, неприятно выделив голосом слово «особа», и оно зазвучало почти как «шлюха». Альвенель при этом нахмурилась.
- Она была знатной женщиной, но ее имени и титула не нашлось ни в одном гербовике Лизейла, - проговорил Грателло, - Она жила в сопредельном мире.
В ту ночь, когда она впервые появилась в замке, гремела гроза. Я спал у себя в комнате, на людской половине, когда в главную башню ударила молния. Грохот был сильный, и я проснулся. Казалось, замок заходил ходуном и сейчас рассыплется на камни. Воздух гудел. Когда я прикоснулся к своему камзолу, чтобы надеть его, он вдруг затрещал, уколол мои пальцы и прилип к ним.
- Так бывает во время сильных гроз, - подтвердил вервольф.
- в мои обязанности входит следить за механизмом, который отмеряет время в замке. Из – за гроз механизм этот иногда останавливается. Я засветил свечу и направился к винтовой лестнице, чтобы по ней взобраться на верхнюю галерею, а уже оттуда пройти в башню.
Когда я проходил мимо графских покоев, мне послышался голос его милости – он говорил с кем – то взволнованно, как мне показалось, и испуганно. Я подумал: а вдруг в замок проникли грабители и захватили его милость врасплох? Оказавшись у его дверей, я приложил ухо к замочной скважине и сразу понял, что ошибся. Граф Агрок разговаривал с женщиной. И не он был напуган, а она, причем его милость старался утешить ее и произносил всякие ласковые слова. Голос женщины был мне совершенно не знаком, да и разобрать, что она отвечала графу, я тоже не мог.
В подобных делах господину не нужна помощь слуги, даже самого преданного, и я со спокойной душой проследовал дальше. Механизм, как я и предполагал, не работал. Мне пришлось провозиться с ним довольно долго. Когда же он наконец наладился и я брел обратно, предвкушая сон в теплой постели, навстречу мне появился его милость. Он был в приподнятом настроении и говорил со мной приветливо. Я осмелился спросить, не нужно ли чего его гостье?
- какой гостье, дурак? – рассердился он.
- Прошу прошения, господин. Верно, я задремал, и мне приснилось, - отвечал я.
- Смотри у меня, сновидец! – Он пригрозил мне кулаком, и я поскорее убрался восвояси, решив держать язык за зубами.
Спустя несколько недель как – то поутру кухарка обнаружила пропажу сладких булочек, приготовленных на завтрак. Все подумали на Баркатраса, дурака его милости, но он заявлял, что в краже невиновен.
- И сейчас заявляю! – кивнул шут с такой важностью, что Альвенель снова не удержалась от улыбки.
- Две булочки по особому рецепту, которые испекались только для его милости ежедневно, - продолжил слуга, - Украсть их – большая дерзость! Мы, слуги, пребывали в растерянности и страхе. Граф мог разгневаться! Из остатков теста, кое – как, кухарка состряпала что – то похожее на сдобу, а его милость все не выходил к завтраку и не требовал воды для умывания. Я не выдержал и постучался к нему.
- Что тебе нужно, болван? – просил он из – за двери, - Я тебя не звал. Оденусь сам и выйду позже.
В этот раз я опять расслышал женский голос. Если бы его милость обнаружил, что я подслушиваю, не сносить мне головы! Однако риск вполне оправданный. Образцовый слуга должен знать о своем хозяине больше, чем тот знает сам.
Только после полудня граф вышел из опочивальни.
- Ваши булочки на этот раз не вполне удачны, - сказал ему я.
- При чем тут булочки! – весело и удивленно воскликнул его милость, - Что ты понимаешь, тупица!
Было видно, что ему очень хорошо. Он даже подарил мне серебряную монету.
Пусть простит меня леди за такую подробность, но спальня – хранила немало свидетельств тому, что граф проводил время не один. Во – первых, блюдо со злосчастными украденными булочками стояло на прикроватном столике, рядом с кувшином из – под вина. Одна булочка была недоедена и сохранила на себе следы маленьких, аккуратных зубов.
-*** *** ***!!! – не выдержал Гаури, - Хватит о булочках!
- Во – вторых, на подушке мною был найден женский волос – длинный, золотистого цвета.
В – третьих…
- Достаточно!!! – перебил слугу Ченси, - Мы верим тебе. Была женщина. Не стоит перетряхивать при всех дядиной постели!
- Я никогда бы не решился рассказывать об этом, - дрогнувшим голосом сказал Грателло,- Если бы это не имело значения в настоящий момент! Замку нужен хозяин, а мой рассказ, возможно, поможет разгадать тайну надписи.
- А возможно, и нет, - спокойно произнесла Альвенель, - Рассказывай дальше.
Выдержав приличную паузу, слуга возобновил рассказ. Гаури не оставляла мысль о том, что Грателло только изображает обиду, так же, как недавно изображал непонятливость. Кроме того, было очевидно, что он получает большое удовольствие от рассказа.
- Прошел месяц. Настала пора снегов. Вершины гор занесло, и даже дорога, вырубленная в скале, была малопригодна для подъема и спуска.
Живущих в замке это мало беспокоило – припасов в леднике было достаточно даже для самой долгой зимы, в дровах и угле мы тоже не испытывали нужды. К тому же, если бы его милости вздумалось развеяться, он воспользовался бы одним из своих изобретений, способных переносить его по воздуху.
Но граф не покидал замка. Вставать он начал поздно, вечера проводил в своей мастерской или библиотеке. А по ночам довольно часто общался с таинственной незнакомкой, которая – я готов был поклясться, замка не покидала и обычным путем в него не проникала. Я сделал единственно возможный для меня вывод: она просто прячется в одной из потайных комнат. Их в замке множество.
За несколько дней до зимнего солнцеворота, по времени – ближе к полудню, ко мне явился наш конюх.
- Хорошо бы тебе взглянуть на эти следы! - сказал он, - Я никогда такого не видел, чтоб мне лопнуть.
Со внешней стороны крепостной стены, у самого моста действительно были следы, оставленный на снегу… Я решил, что это проделки шута, который от безделья из дурака сделался недоумком. Видели ли вы, господа, когда – нибудь следы курицы7
- Чуто за чушь7 – удивился Тью.
- Ты увидел на снегу следы куримцы? – расхохотался фаэрти.
- Да, господин. Следы курицы величиной с хороший сельский дом. Они были глубокими, что не удивительно при таких размерах.
- Хм… А откуда вели эти следы и где они заканчивались? – спросил вервольф, прищурившись.
- Начинались они сразу перед мостом со стороны ворот, но на самом мосту их не было и за мостом – тоже. Казалось, будто бы исполинская курица спорхнула с неба. Кто бы ни был это… оно обошло замок дважды и исчезло у края пропасти.
Я взял на себя смелость доложить об этом его милости.
- Это удивительно, - сказал он рассеянным голосом, - Удивительно.
- Ваша милость не желает взглянуть? – спросил я.
- Не теперь… после… - проговорил граф, и кое – что новое вдруг увидел я в лице своего господина. Не страх, не волнение перед неизвестным – то была тоска, глубокая внутренняя боль.
- Может, вашим слугам лучше устроить засаду на это чудище? – предложил я, - Тогда мы смогли бы понять хотя бы, с чем имеем дело.
- Не думаю, - отвечал он, - понять это вам не удастся.
На свой страх и риск две ночи к ряду я, конюх и мажордом Джокс дежурили на крепостных стенах в надежде подкараулить чудовище. Но оно не порявлялось. Не было его и на третью ночь, когда мы бросили нашу вахту – уж больно холодно было на стене! А следующей ночью произошло нечто неслыханное.
*~*~*

9 августа 2008 г. 13:21

#181137

я не слежу активно ни за кем. А фанфики читаю редко и почему-то всегда к концу лета;)
Мнение о вас Рика Инверс составлено по вашим первым постам и первым и последним виденным мной главам. И кстати я не ставил диагноза. Я наоборот подметил разницу. Внимательней к чужим постам.
Так, на этом все по оффтопу)
за продолжение - спасибо. прочитал, основные мысли завтра кину ибо с головой что-то явно не то но нравится, эт точно. Ну и ничего плохого пока не приметил.
Апдейт: все перкрасно. Описательная часть в начале хороша, я про беседу. И реакция гаури тож порадовала. Ну и рассказ в конце ничего. Все замечательно, вот что скажу. вперед, продолжайте)

10 августа 2008 г. 21:43

#181320

Ну воть немного еще. Надеюсь понравиться. Сюжет понемноргу раскрывается. Но всекозыри вскрыты не будут до самого конца^^

Грохот и ужасный вой разбудили меня и прочих слуг в замке. Доносились эти звуки со стороны ворот. Мигом мы вооружились и, прихватив пылающие факелы, бросились на стену. То, что мы увидели оттуда, испугало даже безмозглого шута!
- Воистину так, - вставил Баркатрас.
- Чудовище, огромное, на птичьих лапах, с длинным хвостом, усеянным роговыми шипами, стояло у ворот. Зверь был покрыт крупной зеленоватой чешуей, голова его напоминала голову жабы, если бы у жаб бывали клыки. Из ноздрей валил пар, глаза горели злобой. Конюх закричал, как ребенок, и повалился без чувств.
Чудовище пыталось ударами своего хвоста высадить ворота, и они уже начали поддаваться. Хочу заметить, ворота эти не сломать самым крепким тараном!
Как ни велика была ярость этого зверя, не она им управляла, о, нет. На спине его, в особом седле сидел человек – очень большого роста, повыше господина Гаури. С головы до ног всадник был закован в молочно – белые доспехи. На плече его висел щит с изображением падающей звезды, а на руках он держал боевое рыцарское копье.
Всадник, приподнимаясь на стременах, кричал злые слова, а наш господин – стоял прямо над воротами, на смотровой площадке, - отвечал ему.
- Ты не уйдешь от моего гнева, вероломный похититель чужих невест! – раздался громовой голос неизвестного рыцаря.
- Откуда ты знаешь язык этих мест? – насмехался его милость, - Выучил, пока шлялся по пустошам?
- Я научился твоему языку, чтобы ты понял смысл проклятий, которые я обрушу на твою голову! – отвечал пришелец, - Принимай мой вызов, иначе я похороню тебя под обломками твоих стен!
- Убирайся восвояси! – воскликнул граф Агрок, - Ты сам виноват в том, что случилось. Она больше не принадлежит тебе.
- Трус! Ночной вор!
- Глупец! Проваливай, пока цел!
Мы не стали мешкать и принялись обстреливать чудовище и всадника из луков и арбалетов. Стрелы не причиняли вреда обоим, отскакивая, как от камня. Но зверь хотя бы перестал ломать ворота. Он рычал и выл, размахивая передними лапами, - несообразно маленькими для такой большой туши.
Его милость жестом подозвал меня к себе. От моего факела он поджег фитиль, торчавший из небольшого туго набитого мешочка.
- Получай! – вскричал он и метнул мешочек под ноги чудовищу. Раздался взрыв, и зверь, испугавшись, метнулся прочь. Его вой, потрясающий стены, донесся издали и вдруг стих.
- Может, он упал в пропасть? – предположил я.
Его милость с сожалением покачал головой. Он был бледен, и руки его тряслись, хоть он и держался с великим достоинством.
- Он еще вернется, - сказал граф, - Но, надеюсь, не сегодня. А сейчас отправимся в тепло и отпразднуем нашу победу.
Его светлость весь переполнялся лихорадочным возбуждением. В холле он приказал Джоксу, чтобы тот немедленно подал лучшего вина на всех.
- Граф не пьет со слугами, но полководец может выпить со своими солдатами! – заявил он.
Мы были в смущении и растерянности. Еще вищем, а теперь еще и пир! Кроме того, мы постепенно осознали, что оказались в осажденном положении. Одно дело, когда стихия не пускает вас из дома, совсем другое – когда чья – то неведомая агрессивная мощь пытается ворваться извне. Должно быть, уныние при этих мыслях отразилось на моем лице.
- Не хмурься, старина! – воскликнул хозяин, - У меня еще много чудесного порошка, произведенного по старому рецепту неизвестно где выисканному графом. Его действие ты только что видел. Он отпугнет от замка любую нечисть!
- Да, это замечательный порошок, - молвил Крас, - У меня на родине его когда – то использовали для праздничных огней, фейерверков. Очень красиво!
- Интересно, - полюбопытствовал Ченси, - а военных целях его можно применять? Должно быть, порошок обладает большой разрушительной силой.
- Весьма большой! – подтвердил вервольф, - Однажды, во время праздника, целое селение взлетело на воздух из – за неосторожного обращения с порошком. Но в наши дни его практически разучились изготавливать. Уж слишком молодежь полагается на магию. Хорошо, что его уже не используют в сражениях.
- Согласен, - буркнул мечник, -В битве главное – не победа любой ценой, а доблесть. Однако граф молодчина. Может, он и испугался чудовища, но сообразил взорвать свою детскую хлопушку!
- не думаю, господин, что граф боялся чудовища, - мягко возразил Грателло, - Скорее, его милость испытывал чувство неловкость перед его хозяином…
- Что ты болтаешь? – ухмыльнулся Ченси, - Мы уже смекнули, что дядя увел женщину из – под носа какого – то чудака, разъезжавшего на драконе или гиппопотаме. При чем тут неловкость? Обычное дело.
Фаэрти и Тю расхохотались, покачнувшись на стульях.
- Если господа все время будут перебивать и без этого медлительного рассказчика, - вставил шут, - то мы все, исключая даму, обзаведемся седыми бородами до полу, пока он закончит.
Грателло стоял, подобный неудачно сработанный статуе. Годы, проведенные без хозяина, сказывались: былая выдержка начинала изменять ему. Он испугался, что случайно выдаст присутствующим то, что на самом деле о них думает. Чтобы этого не произошло, лакей торопливо подбежал к столу, распечатал два полных кувшина с вином и наполнил кубки гостей.
- Рассказывайте дальше, - велел Тью, взмахнув полуобъеденной индюшачьей ногой, причем брызги жира пролетели в опасной близости от лица стряпчего.
Тот и бровью не повел.
- Мы вошли в залу. Вот в эту самую залу, - продолжал Грателло, вернувшись на место, - И в объятия его милости кинулась прелестная молодая леди. Я видел ее в неровном свете нескольких свечей – их было слишком мало, и тут царил полумрак. Но и он не мог скрыть красоты незнакомки. Ее полупрозрачные одежды переливались – они тоже источали свет, призрачный и чарующий, похожий на мерцание светлячка. Она быстро говорила на невеломом мне языке и покрывала лицо его милости поцелуями.
- Можете идти, - сказал граф нам, - пейте за мое здоровье.
И лично затворил двери за нами.
До утра никто из нас не сомкнул глаз. Все гадали – откуда взялась в замке женьщина?
С того дня она перестала таиться. Ее часто можно было видеть рядом с его милостью. Понемногу она освоила наш язык и распоряжалась нами, как госпожа. Нам оставалось только принять все как есть.
Долго ревнивый рыцарь, хозяин чудища, не беспокоил нас. Но мы помнили о его угрозах. Починили ворота, установили на стенах котлы со смолою и навалит туда тяжелых камней. Каждую ночь один из нас дежурил, готовый поднять тревогу в случае нападения.
Но беда выбрала другой путь в замок Агрок.
Я прислуживал хозяину и загадочной госпоже за ужином. Ничто не предвещало несчастья, напротив – его милость был доброжелателен, и дама его сердца весело переговаривалась с ним. Но внезапно все горевшие свечи погасли, и зала погрузилась в темноту. Женщина вскрикнула от неожиданности, граф привстал, и тут в стене осветился прямоугольник, словно распахнулась дверь, которой там на самом деле никогда не было. В светящемся проеме стоял уже виденный мною великан в латах, а за ним – десяток отвратительных человекоподобных существ, полуголых, поросших шерстью. Они сжимали в своих лапах кривые сабли и щерились в зверских гримасах. Латник отдал им короткий приказ, и мазоку окружили господина. Один приложил острую кромку сабли к его горлу, готовый отрезать голову его милости. Великан закричал на чужом языке – он обращался к женщине. Она поднялась, бессильно заломив руки и опустив голову, и направилась в эту, невесть откуда взявшуюся дверь.
- Не ожидал! – сказал латник хозяину, - Пусть это будет тебе уроком. Не буду убивать тебя в твоем же доме. Я не разбойник и не вор, вроде тебя.
- Почему ты называешь меня вором? – хладнокровно спросил его милость, - Я ничего не крал у тебя. Она сама пришла ко мне, потому что ты ей омерзителен.
Великан сжал кулаки, так что латные рукавицы заскрипели.
- Хочешь вывести меня из себя, чтобы я оборвал твою жалкую жизнь? – спросил он.
- Вовсе нет, - отвечал граф, - Я только говорю правду, ничего кроме. Но не лги – ты оставляешь меня в живых только потому, что обещал ей. Если я умру, тебе нечем будет ее запугивать, и она захочет отомстить. Знай лорд Неизвестность, я найду ее во что бы то ни стало, отыщу даже в сопредельном мире. Нигде не будет тебе покоя!
- Ты прав! – загрохотал пришелец, - Я поклялся не убивать тебя. Но не злоупотребляй этим, жалкий воришка. Следующая наша встреча закончится по – другому. Я приму меры, чтобы ты не попадался мне на глаза!
Отвратительные слуги великана один за другим вернулись обратно, в светящуюся пустоту. Латник взмахнул рукой, и его не стало. Провал исчез.
Когда свечи вновь зажгли, на том самом месте, откуда явился грозный великан, снова была стена – ровная, крепкая какой и была прежде. Но теперь на ней проступили письмена, те самые, которые вы видите.
- Он запечатал вход! – воскликнул его милость, - Глупец! Дешевой магией он пытается встать на пути науки!
Граф рассмеялся, но нервное напряжение оказалось сильнее его на этот раз. Он слег в горячке и два долгих дня не приходил в себя. Поправившись, его милость заказал через господина Фаррела много ученых книг, бумажных, пергаментных и даже папирусных. Это стоило больших денег, но хозяин не поскупился. Больше года он корпел над ними, ставил опыты, один из которых, в конечном итоге, послужил причиной его безвременной гибели… На этом, с позволения господ умолкаю.
- Все это чистая правда, - подтвердил шут, и в его голосе не было насмешки, - По крайней мере, я знаю столько же.
- Лорд Неизвестность, - произнес Крас после недолгой паузы, - Любопытное прозвище. Как жаль, что я не слышал его на языке сопредельного мира… В имени этом и поэзия, и неумолимость судьбы, и вызов.
- Все это мазоковщина какая – то, - сказал Ченси, - не понимаю, как подобные истории вообще могут происходит здесь, в Лизейле, в стране здравого смысла и простого подхода к жизни!
- Не вполне согласен с этим, - молвил Гаспар, - Наши предки оказались подпорчены общением с Сейруном и Зефилией. Вот с нами теперь и происходит, как вы выразились, мазоковщина.
- Разве народные предания лишены морали? – удивился вервольф, - Я знаю многие из них и уверяю, морали в них хоть отбавляй.
- О чем они говорят? – неожиданно разозлился Фаэрти, - При чем здесь мораль? Уж не собираются ли они читать нам нравоучения? Они мне надоели. Эй Тью, Ченси, давайте перебьем тих всех, красотку только оставим, и заживем здесь господами!
- Осел! – коротко отозвался Ченси.
- Крайне неразумно, - сказал стряпчий, - Мое исчезновение повлечет за собой расследование. Герцог не поощрает убийств судейских чиновников.
- Еще одно слово про леди Альвенель, и я выброшу тебя в окошко, - заявил мечник.
- А я не буду ему препятствовать, - добавил Ченси.
Фапэрти, заклеванный со всех сторон, злобно сверкнул глазами.
- Он пошутил! – сказал Тью, - Он всегда так шутит.
- Мы все так и подумали, - заверил его Фарел, - Однако не угодно ли вам приступить к разгадке надписи? Время настало. Если у кого – нибудь есть соображения на этот счет, пусть он произнесет их вслух.
- У меня нет соображений, - с легким вздохом признался вервольф, - Но сегодня, слава небесам, не последний вечер. Я подумаю еще.
- А мне так и вовсе не по себе, - задумчиво произнес Гаспар, - Возможно, я догадался. Но вот произнесу я это заклинание, дверь в сопредельный мир откроется, а оттуда на нас набросится какая – нибудь тварь… Мы ведь даже безоружны! Лучше завтрашним вечером, когда мы примем меры предосторожности.
- Вы напрасно опасаетесь, - голос Альвенель прозвучал с легкой насмешкой, - Никто не набросится, и дверь не откроется. Ни о чем вы не могли догадаться, и надписи этой не прочтете никогда!
- Откуда такая уверенность? – оскорблено надулся Гаспар, - Это возмутительно! Какая – то авантюристка осмеливается сомневаться в учености магистра наук, преподавателя, автора трудов…
Крас при этом язвительно хихикнул и загородил морду салфеткой.
- Ученые труды не помогут, - сказала Альвенель, - Эту надпись нельзя прочесть.
- Почему? – В глазах Ченси вспыхнули огоньки острого интереса.
- В самом деле, почему? – осведомился стряпчий и, обернувшись, взглянул на письмена, покрывавшие стену.
- Потому что это подделка. Ничего не значащая галиматья. Фальшивка. Надувательство.
Все вскочили и заговорили разом в сильнейшем возбуждении. Тью, который ничего в надписях не понимал и совершенно ими не интересовался, был ужасно рад случаю погорланить. Он разразился потоком ругани и остановился только тогда, когда Ченси дал ему подзатыльник.
- Смелое заявление, - сказал Фаррел, перекрикивая общий шум. Странно, но в его голосе, спокойном и холодном, оказались вдруг такие железные нотки, от которых многим стало не по себе. Гул затих как по волшебству.
- Смелое заявление, - повторил стряпчий, - Не угодно ли госпоже подтвердить свою версию?
- Еще как угодно, - Альвенель улыбнулась, и весьма уверен6но. Ченси глядел на нее во все глаза, - В рассказе слуги я заметила одну неувязку. Судите сами. Граф Агрок, как подобает хозяину, наверняка сидел на почетном месте, там где теперь восседает шут. Оно удобно еще и тем, что возле него находятся два настенных подсвечника, то есть там светлее. Теперь прикиньте, какое значительное расстояние отделяло графа от открывшейся двери в сопредельный мир. Пока мазоку с саблями добрались бы до хозяина замка, он успел бы вскочить, принять бой – кстати, на стене рядом висит меч, настоящее оружие хорошего качества. На худой конец граф убежал бы из залы, входная дверь буквально в двух шагах. «Нет, - сказала я себе, - это подозрительно». Но где же истинная надпись? Где появлялся светящийся портал? Там, за спиной графа. Вот почему он ничего не предпринял. Просто не успел. Пусть слуга снимет этот гобелен, который, кстати совершенно здесь неуместен. Ну?
Грателло, белый, как мрамор, стоял неподвижно. Одним ловким движением Ченси вскочил со своего места, подошел к указанному гобелену на стене, схватился за его края и рванул. Пыльная ткань упала к его ногам.
- Поразительно! – воскликнул стряпчий, - Еще одна надпись!
- На этот раз подлинная, - утвердительно произнесла Альвенель.
- Вынужден взять свои слова обратно, - процедил Гаспар, - Вы неглупы, это ясно.
- Любопытное письмо, - произнес Крас, - Больше похоже на орнамент из цветов и вьющихся побегов. Никогда не видел ничего подобного. Интересна также и манера письма – сильная, твердая рука, штрихи устремлены вверх – так пишут на выдохе… Это целая наука.
Гаури наблюдал за происходящим очень внимательно. Он не привык разглядывать загатки усилиями ума, но обожал всякие головоломки, требующие решений, действий и хитрости, только не самому.
- Пусть слуга сознается, почему он скрыл настоящую надпись, - предложил он.
Сидящие за столом посмотрели на Грателло, а тот уставился себе под ноги.
- Милейший, отвечай! – «железным» тоном велел стряпчий и нахмурился. Слуга молчал.
Гаури бегло оглядел присутствующих: Шут пропал, отметил он про себя.
- Ты вынуждаешь меня принять меры, - сказал Фаррел, - Последний раз советую тебе…
Тяжелый, долгий грохот, донесший1ся снаружи, прервал его. Шум перекрыл голос бури.
- Что это? – испуганно спросил Гаспар.
- Похоже на обвал, - ответил Гаури, прислушиваясь, - Большой
обвал.
Ченси подошел к окну, отодвинул гардину и выглянул.
- Ничего не разобрать, одна чернота, - молвил он.
_ А вдруг это чудовище на куриных лапах штурмует замок? – Гаспар заметно побледнел. Он сильно жалел, сто ввязался в это предприятие. Мысль о наследстве перестала возбуждать его.
- Чего гадать? Всего и делов – пойти да посмотреть, - заверещал Тью, - Если пришел этот гад, мы его подвзорвем. Дядин порошок, небось, остался цел. Лежит где – нибудь в кладовой. А?
Очевидно было, что ему хотелось что – либо «подвзорвать».
На пороге залы появился Джокс. Он ступал торжественно, словно собираясь объявить о прибытии важной персоны, никак не ниже герцога по достоинству.
- Господа! – провозгласил он, - Спешу сообщить, что мост обрушился. Мы заперты в замке.
*~*~*

Добавлено через 19 часов 48 минут 58 секунд
Воть написанные вчера с реди ночи главы надеюсь казусов и ошибок нет.
Дело медленно, но верно приближается к кульминации ^^

*~*~*
- Казался таким надежным, крепким, простоял сотни лет – и бесславно развалился, чтобы упасть на дно ущелья, - сказал Крас. Ветер раздувал его одежды и уже унес в неизвестность смешную коричневую шапку из рисовой соломки, - Как это верно и символично напоминает мне историю о великом дубе, который…
- Вы бы подумали, как отсюда выбраться, - мрачно произнес Гаспар.
- тут и думать нечего, - вервольф пожал плечами, - В замке оставались летающие механизмы, созданные покойным хозяином. Они и перенесут нас через пропасть.
- Вы готовы лететь верхом на табуретке? Вы, почтенный чел… гражданин, ученый с мировым именем?
- Вряд ли полет на табуретке причинит ущерб моему имени, - отвечал Крас, - Да и вы, когда вам надоест тут торчать, тоже полетите, как миленький.
Гаури, цепляясь за страховочную веревку, которую держали Ченси и Тью, выбрался из пропасти.
- Не похоже, чтобы мост упал сам, - произнес он, - Ему помогли. Раствор, которым были скреплены камни, держит прочно.
- Очень возможно, - сказал Гаспар, ежась на ветру, - Слуга скрыл подлинную надпись, другой – свалил мост, оставив нас в западне… Может, они людоеды? Может, они питаются теми, кого им удается заманить в этот проклятый замок?
- И каждый раз при этом они ломают мост, - улыбнулся вервольф, - Думаю, мокнуть здесь дальше бессмысленно.
- Но в замке опасно находиться! – не унимался Гаспар. Похоже было, что у него сейчас начнется истерика.
- Зато там сухо и много вина – возразил Тью, - Лучше промочить горло, а не одежду!
- Образчик лизейловского остроумия, - пробормотал мечник.
У самого входа они услышали звон колокола.
- Ночная стража! – объявил Крас, - Первый вечер прошел.
- Нельзя сказать, чтобы в пустую! – хмыкнул Ченси, - По сравнению с нашими предшественниками мы хотя бы не бьемся над разгадкой полной чепухи!
Фаррел встретил их у порога.
- Негодный слуга исчез! – воскликнул он, - Воспользовался суматохой и скрылся.
- Думаете, он покинул замок по воздуху? – осведомился Крас.
- Джокс клянется, что летательный механизм остался только один, и тот неисправен, - отвечал стряпчий, - Положение наше неутешительно.
- Прохвост прячется где – то здесь, - оскалился мечник, - Он сам говорил, что тут полно потайных комнат.
Тью поддержал его:
- Надо все обыскать, найти мерзавца и развязать ему язык!
- В самом деле, сказал Гаспар, - Должен же кто – то объяснить нам, наконец, что все это значит?
- Лично я никого искать не собираюсь, - произнес Ченси и зевнул, - Ночь. Темно, как у черномазого за шиворотом. Надо дождаться утра и заодно отдохнуть.
- Это разумно, - кивнул вервольф, - Давайте разойдемся по спальням. Пусть каждый из нас как следует присмотрит за собой.
- Но ведь мы так и не узнали толком, что случилось! – Гаспар снова заговорил истерическим голосом.
Крас, усмехнувшись, ответил:
- Дорогой мой! У нас будет еще много времени, чтобы разобраться.
И вервольф легкой походкой удалился по коридору. Гаспар, втянув голову в плечи, устремился следом за ним. Их комнаты располагались рядом.
- Ты идешь? И где осел Фаэрти? – спросил Ченси у Тью.
Тот неожиданно взорвался:
- Я не знаю, где Фаэрти! Я не помню, чтобы меня нанимали в няньки человеку, который старше меня! Да, старше, и на целый год! Я спать не собираюсь. И пусть эта зооморфовская гусеница мне не указывает!
- Нас с тобой, к несчастью, поселили в одной комнате, - напомнил Ченси, - И если ты среди ночи припрешься и помешаешь мне спать, произойдет нечто ужасное. Имей это в виду и делай, что хочешь. А вы, господин Гаури, передайте вашей приятельнице пожелания доброй ночи. Я хотел бы поутру потолковать с ней по делу.
Ченси отобрал у Тью подсвечник и ушел вверх по лестнице.
- сильно волноваться не стоит, - мягко произнес Фаррел, - Если через неделю я не объявлюсь при дворе у герцога, меня начнут искать и первым делом направятся сюда. Увидят, что стало с мостом, и приведут все в порядок. Спокойной ночи, господа.
- Ну так что? – Тью с надеждой посмотрел на мечника, - Начнем поиски?
- Пожалуй, только позже, отозвался Гаури, - Прежде я должен поговорить с девушкой. Дождись меня в зале, где мы обедали.
- Но ведь ты ненадолго?
- Если у тебя нет терпения, займись чем – нибудь, - отрезал мечник. Уходя, он совсем не подумал, в каком положении оставил своего добровольного помощника. Сам Гаури прекрасно видел в темноте. А Тью остался один в холле без света.
- Где же мазоковская зала? – бормотал он, шаря в темноте, натыкаясь на стены и бранясь. Отыскав на ощупь перила лестницы, Тью стал подниматься наверх, оступился и расквасил себе нос. Его ругань долго разносилась эхом по пустым переходам. Поднявшись неизвестно на какой этаж, Тью вышел в один из коридоров и побрел наугад. Здесь было Светлее, но ненамного. Свернув наудачу три или четыре раза, Тью понял, что безнадежно заблудился.
*~*~*
Альвенель, обнаженная, при свете двух свечей сидела перед большим зеркалом и расчесывала свои густые волосы.
- Мог бы и постучаться, - сказала она, - Впрочем, я по звуку шагов догадалась, что это ты.
- Ты удивительно догадлива, - ответил мечник, - И красива. Редкое сочетание.
- Почему даже очень хорошие мужчины так глупо устроены и всегда говорят скучные, пошлые вещи? – искренне удивилась она.
Гаури пожал плечами.
- Я и в самом деле признаю, что ты умна, - сказал он миролюбиво, - Сегодня ты произвела на всех впечатление. Только знаешь, мне показалось, что ты сразу отнеслась к рассказу слуги без особого доверия. Тебе известно что – то еще…
- Если ты такой внимательный, признайся, что Грателло не похож на человека, которому можно доверять.
- Это верно, - мечник присел на край кровати и стянул с себя через голову тунику и рубаху из полотна. Девушка с удовольствием рассматривала его тело, отраженное зеркалом.
- Я насторожился, - продолжал он, - когда слуга описывал происходящее в зале, после того, как погасли свечи. Может, он видит в темноте? Тогда у него опасное преимущество перед многими из нас.
- Меня больше занимает другое, - голос Альвенель прозвучал неожиданно зло, - что он делал, когда латник – великан и его слуги угрожали графу? Почему он ничего не предпринял? Из его повествования не следует, что к его горлу был приставлен меч. Ему ничто не угрожало.
- Он попросту трус, - с презрением сказал мечник.
- Если бы он был только трусом… - Девушка отвернулась, и Гаури заметил слезы у нее на глазах.
- Брось, - проговорил мечник, - Тебе ничего не угрожает, я же с тобой. Иди ко мне. Я знаю хороший способ отдохнуть.
Альвенель поднялась со стула, подошла к нему и положила руки на его плечи. От запаха ее тела у Гаури загружалась голова. Он крепко обнял Альвенель и уже собирался повалить ее на кровать рядом с собой, как она вдруг напряглась, вскрикнула и попыталась вырваться.
- Да что с тобой? – воскликнул Гаури, но осекся.
Лицо девушки было искажено брезгливостью и страхом.
- Посмотри, что у тебя за спиной, - сказала она, - Только осторожно.
Оборачиваться мечник не стал – он бросил взгляд на зеркало, в котором отражалась вся кровать целиком.
-Лучше спать с равнодушной женщиной, чем с таким отродьем, - усмехнулся мечник. Сзади и левее его, на подушке, покачиваясь на лапах, стоял огромный скорпион, ярко – красный, с черным хвостом.
- Знаешь, откуда эта тварь? – спросил Гаури, не двигаясь с места.
Альвенель посмотрела на него расширенными глазами и отрицательно мотнула головой.
- С пустынь разрушений, - сказал он, - Его яд убивает мгновенно. Скорость и быстрота реакции намного больше человеческой. Он опаснее самой опасной змеи. Осторожно вынь из ножен мой меч и протяни его мне рукояткой вперед. Медленно…
Пока Альвенель выполняла приказ, Гаури наблюдал за скорпионом в зеркало. Тот заподозрил угрозу, хвост его задрожал, а на загнутом, остром жале показалась капелька яда.
Не вытягивая руки, мечник раскрыл ладонь, и когда рукоять меча оказалась в ней, плавно сжал пальцы.
- У меня есть только жалкая доля мгновения, - сказал он, - До чего приятное ощущение. Только доля мгновения между жизнью и смертью…
Испугавшись еще больше, Альвенель заглянула в его глаза – в них проснулось какое – то удивительное веселье, словно не было для этого человека ничего приятнее, чем находиться на краю гибели.
Потом ослепительной молнией сверкнул в воздухе клинок, и целое облако перьев взметнулось кверху.
*~*~*
Крас пожелал Гаспару хорошо выспаться и юрко шмыгнул в свою комнату. Гаспар представил с тоской, как будет сейчас ворочаться на холодной кровати и думать над своим печальным положением, и его передернуло. Проклятый вервольф! У всех зооморфов, вследствие вырождения их расы, нервы устроены таким образом, что зооморфы не испытывают никаких волнений. Они слишком примитивны для этого.
Подозрительный и недоверчивый, ученый еще вчера вытребовал у мажордома ключи от своей комнаты. Красть у него было решительно нечего, но осторожность никогда не помешает! К тому же, в дорожной сумке лежит толстый свиток пергамента – черновик трактата о слабоумии среди Эльмекийских рыболюдей. А в черновике много помарок и исправлений, а также ошибок, еще не замеченных автором, и потому неисправленных. Если проклятый вервольф засунет в рукопись свой длинный нос, у него будет возможность посмеяться над Гаспаром, а этого представитель передовой расы никак не может допустить.
Ключ, как это свойственно всем ключам вообще, провалился на самое дно кармана, и уменый извлек его не без труда. Потом выяснилось, что он забыл, как надлежит вставлять его в скважину. Бороздкой влево? Или вправо? Гаспар положился на удачу и прогадал – ключ застрял и теперь не желал вылезать обратно.
Пока ученый боролся с замком, на него накатил страх. С ним такое бывало в детстве в похожей ситуации. Ему казалось, что за ним гонится людоед, он приближается, он все ближе и ближе, а дверь все не открывается, и счет уже ведется даже не на мгновения, а еще меньше… Гаспар застонал от ужаса и весь вспотел.
- Как глупо, сказал он себе, - Надо взять себя в руки.
Он отпустил ключ, торчащий из скважины, прижался спиной к стене, глубоко вздохнул и сосчитал до двадцати пяти. Стало полегче. Тогда он снова повернулся и едва не потерял сознание, даже не успев испугаться. Его напряженные нервы сократились сами по себе, и солидный ученый подпрыгнул от неожиданности, увидев перед собой бледное, перекошенное лицо.
- Господин ученый? – произнес шут (а это был он). – Вам до сих пор не спится?
- Ты чуть не убил меня, - шепотом сказал Гаспар, -Бродишь тут, точно приведение…
- Забавно, правда? – спросил Баркатрас, - Но ваша ученость так говорит, потому что никогда не видел настоящего привидения. Так вот, я на него совершенно не похож.
- А почему твои колокольчики не звенели?
- Потому что я не прокаженный и не обязан предупреждать о своем появлении, - парировал шут, - Я залепил их язычки воском. У меня дело лично к вам, и мне не хотелось, чтобы о нем знали посторонние.
- Какое еще дело? – грубо осведомился успокоившийся Гаспар.
- Я подумал, что если мы с вами разыграем вашего ученого коллегу, вам будет приятно.
- Глупости! – Гаспар начинал закипать, - Что значит – разыграть?
- Выставить дураком.
- До того ли мне, шут! – в сердцах сказал ученый, - Оставь меня в покое. Тут и без тебя хватает чепухи!
- Как скажете, - Баркатрас поклонился и исчез в темноте.
- Это неслыханно! – пробормотал Гаспар и снова взялся за ключ. На сей раз он поддавался. Ученый перевернул его и снова вложил в скважину. Замок со скрипом открылся. Гаспар толкнул дверь и вошел.
В его руке горела всего одна свеча, но на прикроватном столике, в золоченом подсвечнике, их было целых три. Он торопливо зажег их все, одну за другой, а ту, что принес с собой прилепил прямо к полированной столешнице. Бороться за наследство он не будет, значит мебель перейдет к другому, стало быть, нечего ее жалеть.
Зола в камине еле теплилась, но ученый все равно развесил перед ним свой сырой плащ и стал снимать мантию. Он запутался головой в ее широких складках, а когда наконец освободился, взгляд его упал на подоконник. И Гаспар закричал во все горло.
На подоконнике лежала голова Краса, отделенная от тела. Раскосые глаза блестели, как кусочки мозаичного стекла.
Не помня себя, Гаспар вылетел в коридор. Он продолжал кричать. Дверь за ним захлопнулась сама по себе, и ученый оказался в полной темноте. Послышался какой – то шум и, как показалось Гаспару, прямо из стены возник вервольф со свечой в руке, живой и здоровый. Голова его была на месте!
- Это вы? – спросил он, - Что случилось, уважаемый?
- Та, там! – орал Гаспар, - У меня на окне… Ваша голова!
- Моя голова? – переспросил Крас спокойно, - Но это абсурд. Одно и тоже тело или же часть его не может пребывать в двух местах одновременно. Если моя голова со мной, а я надеюсь, что это так…
- Пойдемте, посмотрим, - перебил его Гаспар, - Вы как жрец науки должны будете поверить своим глазам! Она там, говорю я.
- Может быть, вы ошиблись?
- Совершенно исключено.
- Может, это чья – то другая голова? – настаивал Крас.
- Это голова ваша, уверяю вас! – восклицал Гаспар, - Та же шерсть, тот же наклон лба...
Крас пощупал свой подбородок (чем бог не шутит), пожал плечами и сказал:
- Ну, хорошо. Давайте взглянем.
Гаспар открыл свою дверь и пропустил вервольфа вперед. Сам он заходить не спешил.
- Ну как, убедились? – крикнул он.
- Друг мой, здесь нет никакой головы, - отвечал Крас, - Попросту вы переутомились и съели за обедом много тяжелой пищи.
Гаспар робко вошел в комнату.
Действительно, головы не было. На том самом месте, где она находилась, стоял кувшин для умываний, с отбитой ручкой.
*~*~*
В полной тишине, при погашенных свечах, Ченси лежал на кровати и размышлял: сделаться ли ему негодяем, или продолжить игру честного человека. В создавшихся условиях можно было рискнуть – вернуться к предложению Фаэрти, а убийства свалить на Грателло, тем более, что последний оказался и в самом деле нечист на руку. Для человека, который с пятнадцати до двадцати пяти лет почти ежедневно слышал в свой адрес обвинения в беспутстве, никчемности, для которого каждая подачка от богатых родственников сопровождалась унизительными сценами, это было соблазнительно. Но… Во – первых, для такого дела нужно найти хорошего союзника? Альвенель умнее других, но уж очень бойка. Только на правах любовника с ней можно сосуществовать, а при сообразительной леди уже находится в этом качестве мрачный длинноволосый громила… Зооморф не годится – его, похоже, не деньги интересуют, а сама загадка как таковая. Второй ученый – трус. Предаст при любой возможности.
А во – вторых – как – то это непривычно и… скверно. Одно дело – проломить кому – нибудь голову табуреткой в кабаке или проткнуть мечом на перекрестке из – за глупой, вздорной куртизанки, а другое, совсем другое – вот так, расчетливо, одного за другим извести несколько человек из – за титула и замка, который все равно скоро будет проигран в кости.
- Проклятая слабость! – выругался Ченси.
Те, кто думают, что заниматься подобными размышлениями легче, чем действовать, - глупцы. Мысли, изнуряющие, будоражащие, выматывают не хуже каторжных работ.
Когда стена, обтянутая гобеленом, над самой кроватью кроватью Ченси внезапно вздулась пузырем и в темноте, к которой успели привыкнуть его глаза, промелькнуло что – то живое, подвижное и бесшумное, молодой человек решил, что это его собственные черные мысли неожиданно облеклись плотью. Через миг Ченси ощутил на себе посторонний взгляд. Два огромных круглых глаза, оранжевых, с черными вертикальными зрачками, следили за ним из темноты.
- Кто ты? – спросил Ченси, - Мазоку, пришедший за моей душой? Тварь из сопредельного мира? Впрочем все равно. Проваливай.
Ворчание, похожее на добротный рокот маленького барабана, послышалось в ответ. Глаза вдруг сделались больше. Они все росли и росли, пока Ченси не понял, что они приближаются. На самом деле все произошло в одно мгновение, но для Ченси мгновение это растянулось почти до бесконечности.
Уже ощущая дыхание незваного гостя, пахнущее загустевшей кровью, Ченси перекатился к краю кровати и упал на пол. На кровать сразу опустилось что – то грузное и коротко взрыкнуло. Ченси не стал терять времени – вскочил, выхватил из ножен свой меч, лежавший на сундуке, и принял оборонительную позу. Он был в одной рубашке, трутница осталась в кармане куртки – зажечь свечу было нечем, да и вряд ли обладатель страшных глаз позволил бы ему возиться с огнем. Ченси видел его плавный силуэт, почти неотделимый от темноты.
- Откуда же ты взялся? – спросил Ченси, - Прятался в комнате? Сидел под кроватью?
Визитер снова отреагировал на звук человеческого голоса – заворчал, как и в первый раз, очевидно, сгруппировался и опять прыгнул. Ченси рубанул его в воздухе и попал, но его самого хлестнуло так сильно, что он потерял равновесие. Черное тело каталось, извивалось по полу. Ворчание сменилось рыком, в котором слышались ярость и боль.
Ченси вскочил, примерился и ударил, целясь между горящих глаз. Что – то опять толкнуло его, и горячее потекло по бедру. Но рык превратился в визг, и скоро все стихло.
Ченси бросил меч, полез в карман за трутницей – руки у него тряслись, а правая к тому же сделалась тяжелой и плохо слушалась. Но свечу ему удалось зажечь.
- О боги! – прошептал он, оглядев комнату. Все, что возможно, было забрызгано кровью. Зверь, похожий на очень большую кошку, лежал на полу – его бока еще поднимались и опадали, а передние лапы скребли половицы когтями. Он был густо – черного цвета, красивая шерсть его лоснилась и переливалась даже в скудном освещении.
Глянув на себя, Ченси сразу почувствовал слабость – он истекал кровью. Всхлипнув от накатившей дурноты, молодой человек отворил дверь и, пошатываясь, вышел в коридор.
Прямо перед его дверью стоял шут Баркатрас.
- Меня нужно перевязать, иначе я сдохну, как поросенок на бойне, - сказал Ченси и рухнул. Шут еле успел его подхватить.
*~*~*

12 августа 2008 г. 13:04

#181603

Прочла с интересом и большим удовольствием. Хоть козыри до конца и не раскрылись, осталось впечатление как от хорошего приключенческого романа =) Действительно, "На пути к исцелению" сильно проигрывает – словно другой человек писал.
На вашем месте тот, первый, фанфик я бы отложила и вплотную занялась этим. Кажется, вы так и сделали ^^"
Пы.Сы.: не совсем поняла смысл фразы "Еще вищем, а теперь еще и пир!". Очепятка? А так, кроме "женЬщины" ошибок нет =Р Победа!!!

13 августа 2008 г. 15:47

#181651

Помоему я и с этой ошибкой расправился и с той что постоянно скакала в пунктуации. (место запятой надо было тчк ставить чеж никто не сказал та(()
Воть мой предпоследний пост по этой теме ибо рассказ написан, а полностью и сразу я его выложить пока не могу. Не весь доведен до заявленного качества. Но обещаю на днях закончить и предоставить на народное обозрение.
<На вашем месте тот, первый, фанфик я бы отложила и вплотную занялась этим. Кажется, вы так и сделали ^^" >
Шутошное произведение действительно проиграло, но из - за того что я к нем у не так серьезно относился. Буду делать то, что у меня лучше получается^^

*~*~*
Тью заметил свет, горевший где – то бесконечно далеко в темном коридоре.
- Уже кое – что, - сказал он себе и бросился туда. Темноты он не боялся, но ему непременно хотелось найти что – нибудь такое, что прояснило бы ситуацию. Или наткнуться на Грателло и схватить его. Тью хорошо понимал, что додуматься до разгадки ему не хватит мозгов, зато у него было много энергии и рвения. Эти ценные качества не раз выручали Тью в разных щекотливых ситуациях.
Источником света оказалась масляная лампа, висевшая на крюке, вбитом в стену. Не раздумывая, Тью снял ее и зашипел: медная дужка, служившая ручкой, раскалилась, резервуар – тоже. Нести лампу в руках было невыносимо. Поставив ее на пол, Тью поплевал на обожженные пальцы, потом снял с пояса кинжал в ножнах, поддел дужку4 его перекрестьем и довольно засмеялся.
- Вот что значит очень захотеть! – сказал он. – Пора пролить свет на это темное дело!
И он пошел дальше. Теперь выражение «куда глаза глядят» к нему подходило – глазам было куда глядеть. По левую руку в коридор выходило видимо – невидимо дверей, и каждая была заперта. Вероломный слуга мог хорониться за любой из них.
- Значит, будем ломать, - решил Тью и приступил к делу не откладывая. У первой двери замок оказался хлипким – он вылетел после первого же толчка. За дверью обнаружилась скучная комната без окон , в которой лежали горой поломанные стулья и старые, облезлые метлы. Со второй дверью пришлось повозиться дольше, но и она не выстояла. В этой комнате, на сей раз – большой и нарядно убранной, - стояли два окованных сундука, совершенно не нужные здесь. Они были не заперты. В каждом лежала гора истлевшего, заплесневелого тряпья. Следующие две двери были прочными, высадить их не удалось, хоть Тью и отбил себе плечо.
- Обидно, - проговорил он. – Но дверей еще полно.
Потом нашелся склад негодного оружия и заржавленных, худых кирас и шишаков. Поразмыслив, Тью перевесил лампу на острое навершие алебарды с щербатой рубящей плоскостью, а кинжал вернул на пояс. Так было удобнее идти, правда, лампа все время раскачивалась. А алебарда пригодилась при взломе очередной комнаты – в ней было полно странной посуды из зеленоватого стекла, покрытой пылью и мышиным пометом.
Таким образом Тью прошел почти весь коридор, пока сильнейший запах тления не остановил его перед последней дверью.
- Похоже, тут фамильный склеп, - предположил Тью. – Вряд ли это правильно – держать мертвецов под крышей. Отвратительный запах.
Проникать в эту комнату он не собирался и уже было двинулся дальше, как ему послышался внятный шорох, который донесся из – за двери.
- Пожалуй, посмотреть все – таки стоит, - решил Тью. – Возможно, этот проныра специально выбрал себе укрытие, куда ни один нормальный человек не сунется добровольно!
Зажав нос свободной рукой, Тью толкнул дверь плечом – она неожиданно легко распахнулась, ибо была не заперта.
- Разрази меня гром!» - вскричал он, рассмотрев то, что эта дверь скрывала.
В комнате действительно было двое мертвецов. Один совсем свежий, с разодранным животом, лежал вытянувшись на столе. В его внутренностях копался другой мертвец, сгнивший почти до костей, однако не утративший способности двигаться. Жирные белые черви сыпались с него дождем.
Услышав восклицание Тью, он поднял безжизненное лицо, обезображенное разложением. Мертвец на столе был никто иной как Фаэрти. Это открытие заставило Тью растеряться. Совсем еще недавно молодой и сильный, кузен Фаэрти лежал, словно какой – нибудь неодушевленный предмет. В представлении Тью смерть была уделом старых и слабых.
- Вот так штука! – только и смог сказать Тью.
Тем временем живой мертвец, все с тем же бессмысленным выражением лица, широко растопырив руки, обошел стол и двинулся на Тью. Ноги у него не сгибались, и он переставлял их, словно циркуль землемера. Тью неожиданно ясно осознал, что сейчас его – тоже молодого и сильного – постигнет печальная участь кузена. Это показалось ему дикой нелепостью, жестокой и несправедливой. И Тью решил сражаться. С воинственным криком он взмахнул алебардой, которая погрузилась в череп мертвого противника с чваканьем, будто в гнилую тыкву. При этом лампа перевернулась, ее содержимое вылилось на упыря и воспламенилось.
Выпустив алебарду, Тью побежал по коридору. Живой труп шел за ним тяжелыми, неловкими шагами и освещал коридор, подобно живому факелу. Вонь стояла чудовищная. Пройдя шагов двадцать, мертвец рухнул лицом вперед и зачадил. Тью остановился. Его вывернуло.
- Кого это вы спалили? – раздался голос у него за спиной, и Тью, словно ужаленный, подскочил на месте.
- Это ты, дурак! – сказал он, успокоившись.
Перед ним стоял шут и разглядывал его бесцеремонно и насмешливо.
- Странный способ развлекаться, - заметил Баркатрас. – Я бы не додумался.
- Там, в комнате, лежит мой кузен Фаэрти, - сообщил Тью. – Он умер. Его убили.
- Должен сказать, что с другим вашим родственником тоже случилась беда, - проговорил шут. – Его сильно ранила пума. К счастью, он остался жив.
- Откуда Ченси взял пуму? – удивился Тью, на что Баркатрас только развел руками.
*~*~*
- Решительно отказываюсь спать на этой постели, - произнесла Альвенель. Перья все еще плавали в воздухе. Разрубленный вместе с подушкой скорпион залил кровью простыню и покрывало черной липкой кровью. Гаури завернул убитую тварь в испачканное белье и выбросил сверток за дверь.
- Давай – кА обшарим всю комнату, - предложил он. – Вдруг здесь есть еще что – нибудь в том же роде.
Однако тщательный и дотошный обыск ничего не дал.
- Любопытно, кто из моих конкурентов подбросил мне сюрприз? – гадала Альвенель вслух.
- Возможно, они тут не при чем, - молвил мечник.
Девушка, не скрывая удивления, посмотрела на него.
- Вспомни герпедонта в горах, - продолжал мечник. – Пустынный скорпион – тоже диковина в этих местах. Ему нужно жаркое солнце и растрескавшаяся сухая земля. Тут, по – моему, не обошлось без колдовства!
- А если кто – нибудь из претендентов – тайный колдун? – предположила Альвенель, но Гаури с сомнением покачал головой.
- Скрыть принадлежность к колдовскому племени очень трудно, - сказал он. – Колдун – это не только магия, это способ жить. Колдуны по – другому говорят, по – другому держат себя, смотрят на все с прищуром, везде ищут символы и кичатся своим знанием.
- Но ведь маг может притвориться обычным человеком, - настаивала Альвенель. – И втайне посмеиваться над окружающими.
- На кого ты думаешь?
- На зооморфа!
- Нет, - возразил мечник. – Вервольф – по – настоящему мудр. Такой не будет возиться с колдовством.
- А как ты отличаешь мудрого от не – мудрого? – спросила девушка.
Мечник нахмурился.
- Не знаю, - наконец признался он. – Отличаю и все.
- Хорошо, - сказала Альвенель. – А как по – твоему, я мудра или нет?
- Нет, - ответил Гаури категорически. – Ты умна, но не мудра.
- Почему? Я ценю твою откровенность, но объясни, почему и ты так думаешь?
Мечник увидел, что она задета.
- Если бы ты была мудра, - сказал он, как мог, мягко, - то давно вышла бы замуж и родила бы своему мужчине кучу красивых, здоровых детей. Не обижайся – я тоже не мудрец.
- Хватит об этом, - холодно произнесла Альвенель. – Я хочу спать.
Гаури вдруг показалось, что у этой красивой, обнаженной девушки, для которой нагота – самые крепкие латы – что – то сломано внутри. Он слабо разбирался в душевных страданиях, но знал, что они бывают иногда сильнее телесных.
Девушка легла на голый тюфяк и закрыла свое лицо волосами. Мечник закутал ее высохшим плащом, задул свечи и тихо вышел из комнаты.
В зале графской короны шут Баркатрас пил вино.
- Где крикливый молокосос? – осведомился у него Гаури.
Шут покачнулся на стуле, вскинув ноги на стол, и заговорил:
- При покойном графе в замке выдавались веселые ночки, но такой я не упомню!
После чего он рассказал про пуму, убитого Фаэрти и ожившего мертвеца, сожженного в коридоре.
- А у нас в спальне был скорпион, - кивнул Гаури. – И сбежавший лакей до сих пор не объявился… Кстати, где ты сам был в тот момент, когда обрушился мост?
-Я? – переспросил Баркатрас. – Ах, да! Выходил за надобностью. Все дело в белом вине. От него пучит живот. Тебе нужны доказательства?
*~*~*
- Что – то я не вижу в вас вчерашнего пыла! – проворчал стряпчий, усаживаясь за стол.
Завтрак и без этого замечания проходил в атмосфере невеселой. Тью покосился на Фарреля сердито, но промолчал.
Ченси взял бокал левой рукой – правая находилась на перевязи – и произнес:
- Давайте выпьем за то, чтобы не все погибли в этом распроклятом замке!
- Я бы воздержался на вашем месте от всяких тостов, - сухо хмыкнул судейский. – Наша общая задача состоит в том, чтобы выжить. Скорее всего, это будет непросто.
- Вы очень крепко держите себя в руках, - не выдержал Тью. – С чего бы это? Почему вы так спокойны? Вы – единственный, с кем ночью ничего не случилось! Это подозрительно.
- Не единственный, - молвил Крас, входя в залу и церемонно кланяясь. – С бедным вервольфом тоже ничего не случилось. Он спал, как младенец.
- Младенцы спят крайне беспокойно и все время кричат, - язвительно заметил Фаррел. – Вы уж поверьте. У меня трое детей и восемь внуков. А ваш многоученый сосед – с ним все в порядке?
- Ночью ему привиделось, будто бы моя голова, отделенная от тела, находилась у него на окне, - поведал Крас, устраиваясь на стуле. – А потом он заснул. Во всяком случае, затих. Наверное, проваляется в постели до вечера. Он очень впечатлителен, в этом виновата его комплекция.
Мечник завтракал без аппетита, что бывало с ним нечасто. Он то и дело смотрел на надписи – на фальшивую, нанесенную поверх шлифованного камня кладки, и на подлинную, словно выжженную в толстой дубовой панели. Альвенель, в глубокой задумчивости, стояла у окна и высматривала в сером ненастном небе что – то, заметное ей одной.
- Джокс! – обратился стряпчий к мажордому, прислуживающему за столом. – Ты знал Грателло много лет. Объясни, как он мог выкинуть с нами такую шутку?
- Не могу знать, - медленным, скрипучим голосом отвечал Джокс.
- В нем не было никаких странностей?
- Странностей? – Мажордом лишь взглянул с недоумением и оставил вопрос стряпчего без ответа.
- До сих пор непонятно, как он сломал мост, - заметил Ченси.
- Ну, это просто, - ответил ему вервольф. – Он сам рассказал нам, что у графа хранились запасы порошка для праздничных огней. Достаточно было мешка весом в пять кило и длинного фитиля, который тлел бы долгое время. А потом – бум! И моста нет.
- Действительно, просто! – рассмеялся Ченси. – Неужели глупый лакей мог додуматься до такого? А вот вы, который много знает о свойствах этого порошка…
- Понимаю, куда вы клоните, - улыбнулся Крас. – Но я – то здесь, среди вас. А лакей исчез. Почему?
- Простите, госпожа, - Ченси повернулся к Альвенель. – Вы, бесспорно, самая светлая голова в этом замке. Что вы думаете по этому поводу?
- Ничего, - ответила она. – Я разгадала надпись и сегодня, в указанное время, оглашу результат.
- Много вам будет толку с этого! – фыркнул Тью. – Неужели вы не понимаете, что нас всех убьют, по одному. И вас тоже, если, конечно, не вы организовали все это.
- Мы занимаемся ерундой. – Вервольф тактично сказал «мы» вместо «вы», и это все заметили. – Прошедшей ночью случились вещи, не объяснимые порядком вещей нашего мира. Значит, нужно понять логику мира сопредельного. Это гораздо интереснее, чем слоняться по замку в поисках коварного Грателло. Лично я устроюсь в графской библиотеке, потребую его личные записки и тщательно изучу.
- В одиночестве? – спросил стряпчий, устремив на Краса проницательный взгляд.
- Если многоученый Гаспар не составит мне компании, то в одиночестве.
Сказав так, зооморф доел тушеную морковь, выпил стакан воды и, торжественно поклонившись, вышел. Однако скоро он вернулся. Веселая легкая улыбка исчезла с его лица, теперь оно выражало тревогу и озабоченность.
- Я никак не могу его разбудить, - сказал он. – Господин Гаспар не подает признаков жизни.
*~*~*
В постели, пропитавшейся кровью, лежало обезглавленное тело Гаспара. А голова вытаращенными глазами смотрела с подоконника, одним глазом на вошедших, другим – в стену.
- Получается, что вы последний, кто видел его живым, - сказал стряпчий, адресуясь к Красу.
- Последним его видел убийца, - бесстрастно ответил вервольф.
Ченси расхохотался. Фаррел взглянул на него сурово.
- То есть, вы его не убивали?
- Дверь была заперта изнутри, - молвил Крас.
- Значит, убийца, кем бы он ни был, вылез через окно, - уверенно произнес судейский.
Зооморф покачал головой.
- Жизненно важная часть моего бедного друга стоит на подоконнике, - заметил он. – Если бы окно открывали, она бы упала на пол.
Ченси обошел тесную комнату и оскалился.
- Значит, здесь есть потайная дверь! – сказал он и принялся стучать по стенам, сначала кулаком, а потом тяжелым подсвечником, который оставлял в побелке глубокие вмятины.
Стряпчий внимательно осмотрел мертвое тело. Правая рука покойного, сжатая в кулак, сильно заинтересовала его. С усилием судейский чиновник разогнул окоченевшие пальцы.
- Ого! – сказал он. – Кажется, несчастный помог нам изобличить убийцу.
Фаррел подошел ближе к окну, чтобы получше разглядеть неожиданную находку. На его ладони блестела золотая брошь с небольшим красивым опалом.
- Я видел похожую на вашем вчерашнем камзоле, - произнес он, гладя на Ченси.
- Да, - отвечал тот с вызовом. – А еще такая же есть у Тью и Фаэрти, убитого этой ночью. Если думаете, что это моя, то мне остается пойти в свою комнату и принести вам опровержение.
- Поспешите, - посоветовал Фаррел.
Скоро Ченси стоял на пороге и демонстрировал свою брошь, которая не покидала камзола. Так же поступил взволнованный Тью.
- Странная получается картина, - проговорил верволф. – Ваш родственник убил Гаспара, потеряв при этом украшение, после чего перенесся образом на четвертый этаж, где был, в свою очередь, убит ожившим мертвецом двухмесячной свежести…
- Вы, кажется, хотели уединиться в библиотеке? – напомнил ему стряпчий. – Теперь вас никто не держит. Постарайтесь найти ответ в научных опытах графа. Но это не означает, что вы свободны от подозрений.
- Здесь никто не свободен от подозрений. – Крас поклонился и ушел.
*~*~*
- Зачем ты объявила о том, что смогла прочесть надпись? – спросил мечник у Альвенель. – Теперь твоя жизнь в еще большей опасности. Злоумышленник попытается добраться до тебя.
- На это я и рассчитываю, - улыбнулась девушка. – Мы будем начеку. Я знаю, что это непросто, но уж точно – не скучно.
Они стояли на галерее и смотрели вниз. Тучи застилали небо, тучи клубились у подножия замка и тяжелыми, лохматыми тушами опускались в ущелье. Совершенно непонятно было, как солнечный свет проникает сюда сквозь эту пелену. Буря миновала, но шквальный ветер не утихал – он приносил откуда – то издалека маленькие ледяные крупинки.
- Должно быть, ты думаешь – зачем человек забирается в такое страшное место, строит в нем жилье, оседает на всю жизнь, когда есть зеленые равнины, леса, морские побережья? – поинтересовалась Альвенель.
- Вовсе нет, - возразил Гаури. – Мне здесь нравиться. Я тут как дома. Это настоящая красота, которая может существовать сама по себе. К тому же злой ветер не собьет меня с ног, острые камни не отведают моей плоти – я сильнее. Чувствовать это очень приятно.
- Мне кажется, граф Агрок тоже так думал. Иначе он не поселился бы здесь, - произнесла она задумчиво.
- А как думаешь ты? Если у тебя получится задуманное, ты станешь хозяйкой всего этого. Тебе будет здесь хорошо? – спросил мечник.
- Не уверена, - отвечала она. – Но замок Агрок для меня – очередная точка на линии пути. Я обязана ее пройти. Чего здесь удивительного? Разве ты, мечник, живешь иначе?
- Я просто живу, - был его ответ.
Последующее время до ужина он не отходил от нее ни на шаг. Каждый выступ скалы, каждый темный участок коридора мог таить опасность. Гаури не очень – то верил в злой умысел какого – то конкретного человека. Он хорошо знал, что зло может существовать и само по себе. Часто оно селится в душе какого – нибудь слабого существа и управляет им, но бывает, что и само, во плоти, появляется в свете, в облике мазоку, кровожадного чудовища или стихии.
Фаррел тем временем развел кипучую деятельность. Перво – наперво он, при помощи Джокса и конюха, перенес в холл убитую пуму, дохлого скорпиона и полуобугленный, чудовищно пахнущий труп неизвестного. Предосторожности ради труп разрубили на несколько частей. Если однажды он ожил, чтобы совершить убийство, может ожить и во второй раз. Каждый из уже неодушевленных предметов стряпчий снабдил аккуратным ярлыком с пометкой.
- Это на случай, если нас всех поубивают, и следствию понадобятся улики, - объяснил он.
- Вы так спокойно говорите об этом! – скривил губы Ченси.
- Что делать, я занимаю должность уже много лет, - молвил Фаррел. – И кому, как не мне, знать, что жертвой убийцы может стать любой. Даже судейский чиновник.
Вервольф ненадолго появился из библиотеки.
- В этом трактате, - сообщил он, показывая внушительный свиток, - содержится описание научного способа оживления мертвецов. Большинство людей считают, что оживление достигается только при помощи некромантии. Но оказывается, существуют препараты, позволяющие проделать эту штуку. Двести лет назад были открыты мельчайшие живые организмы, незаметные глазу. Они живут колониями, захватывая мертвое тело, и заставляют его передвигаться и совершать простые действия. Разума в них нет, один только инстинкт. Встречая живое существо, они при помощи своего носителя убивают его и заселяют труп. Так сказать, высаживают десант.
- О боги! – воскликнул Тью. – Это значит, что бедняга Фаэрти скоро тоже начнет двигаться и душить всех подряд!
- Придется выкинуть его в ущелье или сжечь, - обронил Ченси.
- Как ты можешь так говорить! Он же был твоим другом, собутыльником, родственником, в конце концов! – изумился Тью, на что Ченси хмыкнул и ответил:
- Ты так переживаешь, словно бы я предложил бросить в пропасть живого Фаэрти. Но мертвому Фаэрти это все равно, как было бы все равно и мне.
- Есть какой – нибудь способ остановить заражение? – спросил стряпчий.
- Для того чтобы мертвец сделался послушным орудием, маленьким существам нужно много времени. Их должно образоваться в достаточном количестве, а размножаются они весьма забавным образом…
- Ну и что же?
- Холод заставляет их спать, - проговорил Крас, огорченный тем, что его прервали.
- Господин Фаррел, - подал голос Джокс, - в подвале замка есть ледник, в котором хранятся припасы. Мы могли бы положить усопшего господина Фаэрти в пустую бочку и оставить там. Он чудесно сохраниться.
- Хорошая мысль, - одобрил стряпчий. – Туда же можно спрятать и тело Гаспара. Вы найдете две пустые бочки, Джокс?
- О, у нас в хозяйстве много пустых бочек, - отвечал мажордом с достоинством.
Ченси рассмеялся так, что у него открылась рана, и ему стало дурно.
Тью вызвался проконтролировать перенос тел в подвал. Особой нужды в этом не было, но молодого человека глодала любознательность. К тому же он почему – то был уверен, что преступный лакей спрятался в подвале. Эта мысль крепко застряла у него в голове. Довольно часто убежденность в чем – либо захватывала Тью, и спустя время он сам уже не мог понять, на чем эта убежденность основывалась. Но привычки рассуждать у него не было. Вооружившись до зубов, он спустился в подвал следом за носилками, на которых покоилось тело кузена.
Из ледника веяло стужей. Дверь, обитая железными полосами, вся была покрыта инеем, мягким, как плесень. Ледник не запирался на замок – только на массивный засов. Тью отметил, что засов опущен. Потом он подумал, что вряд ли кто – либо смог долго прятаться в таком холодном помещении, и побрел по подвалу, между штабелей пустых ящиков, поломанных бочек и всякого другого хлама.
Однажды Тью довелось прятаться на чердаке постоялого двора от докучных и агрессивных кредиторов. Ему удалось переправить на чердак два бурдюка с вином, четыре окорока, шесть колбас и два огромных каравая хлеба. Он забаррикадировался так, что рассерженный лавочник, которому Тью был должен шесть серебряных монет, изорвал на себе чулки, ободрал щеку о доску с гвоздем и вынужден был отступить. Три дня провел Тью на чердаке. Большую часть этого времени он проспал, а все остальное время пил, ел и создавал вокруг себя некоторое подобие уюта, необходимое всякому человеку.
Теперь он искал следы этого подобия здесь, в подвале, среди гниющей рухляди. Свеча в его руке чуть подрагивала, и горячий воск обжигал пальцы, капая из переполненной плошки подсвечника. Внезапно Тью вскрикнул от радости – он обнаружил огороженное ящиками пространство, ни дать ни взять – маленькую комнатку. В центре ее, накрытый старой салфеткой, бочонок играл роль круглого стола, на котором в гнутой медной миске лежало крупрное яблоко, надкушенное с одного бока. Продолговатый ящик изображал скамью, а в углу лежал тяжелый и сырой тюфяк.
Тью взял в руку яблоко, подбросил его на ладони и с неожиданной злостью швырнул в темноту. Яблоко лежало тут совсем недолго, в противном случае до него добрались бы крысы, которые во множестве шныряли по подвалу. Проклятье! Подлый убийца был настороже и успел скрыться, уйти прямо из под носа! А может, его предупредили? Джокс не вызывает большого доверия. Слишком уж рьяно он корчит из себя образцового мажордома… Он в сговоре с Грателло!
- Молодой господин! Подойдите пожалуйста сюда! – послышался голос Джокса.
Тью, стараясь ничем не выдать охватившего его подозрения, напустил на себя безразличный вид и вышел из укромного убежища.
Бочка с кузеном Фаэрти, уже закрытая, стояла у входа в ледник. Рядом топтался конюх. Его туповатое, недоумевающее лицо в свете масляного фонаря выглядело зловеще. Джокс, с неподвижной, как у статуи, вежливой улыбкой стоял навытяжку.
- Не угодно ли молодому господину посмотреть на то, что мы нашли в кладовой? – спросил он и вытянул руку в приглашающем жесте.
«Ага! – подумал Тью. – Я зайду внутрь, и ты закроешь дверь, поймаешь меня, как в мышеловку. Ну уж дудки!»
Однако тут же ему сделалось стыдно при мысли, что мажордом поймет его испуг. Нужно было выкручиваться.
- Мне надоело держать это! – напускным раздражением он сунул свечу конюху. – А ты посвети мне. Что вы там откопали?
- Грателло, молодой господин, - отвечал Джокс и слегка наклонил голову.
- Что ты болтаешь? – изумился Тью. – А ну, вперед.
Грателло точно был там. Он висел на железном крюке между говяжьими тушами, такой же холодный и твердый, как они. В голове его торчал мясницкий секач.
*~*~*

Добавлено через 3 минуты 30 секунд
Прошу высказывайте свои предположения по поводу глав злодея. Как вы думаете кто он.

13 августа 2008 г. 18:33

#181702

Вам удалось то,что ещё ни у кого не получалось - я читала продолжение с экрана, не в силах оторваться для перехода в архив *умилилась*:kawaii_rose:И не разочаровалась=)

Bayon;181651: Вероломный слуга мог хорониться за любой из них.
- Значит, будем ломать, - решил Тью

Мне кажется,лучше написать "будем вышибать" или что-то в этом духе. А так тавтология-вероломный=ломать

Bayon;181651: - Скрыть принадлежность к колдовскому племени очень трудно, - сказал он. – Колдун – это не только магия, это способ жить. Колдуны по – другому говорят, по – другому держат себя, смотрят на все с прищуром, везде ищут символы и кичатся своим знанием.

Ваш Гаури и похож на себя,и нет.Таким,как в этом фике,в аниме он становится лишь в минуту опасности.Видно,первая встреча с Линой - не тот момент.Иначе разве принял бы мечник её за торговку рыбой?!

Bayon;181651: Три дня провел Тью на чердаке. Большую часть этого времени он проспал, а все остальное время пил, ел и создавал вокруг себя некоторое подобие уюта, необходимое всякому человеку.

*сквозь смех*За три дня еды и питья человек вокруг не уют создаст,а...:kawaii_pink_em0:Но это не в тему,просто мысль пришла =)
А вот главного злодея я пока разыскать не могу.Стряпчий,нэ?

14 августа 2008 г. 7:31

#181728

Не не стряпчий. Но близко. Вобщемто вы сами сейчас все увидите.
Насчет Гаури... я дал ему немного больше разума, чем в оригинале.
Впрочем подумаю над исправлением вышеописанного, а вы пока конец прочитайте. Ну и можно будет вердикт поставить^^

*~*~*
- Мы не продвинулись вперед ни на пядь! – сказал Фаррел. – Напротив, дело только запутывается.
- Он так злится, потому что кто – то покусился на его полномочия, - заметил Баркатрас. – Обычно запутыванием дел всегда занимаются судейские.
Они снова, как вчера, сидели за обеденным столом, правда, теперь в другом порядке. Почетное место занимал стряпчий, Тью демонстративно уселся спиной к фальшивой надписи, слева от Альвенель находился Гаури, а справа – Ченси. Крас с улыбкой наблюдал, как Баркатрас вылепляет из хлебного мякиша разнообразных чудовищ, а потом сражается с ними при помощи вилки и ножа.
- Может, это и неважно, - произнес Ченси, - но все – таки любопытно: кем был оживший мертвец и как он оказался в замке?
Джокс, стоявший у двери, выразительно кашлянул.
- Пусть господа простят меня, но сдается мне что это никто иной, как господин Шарлез, путешественник. Несколько месяцев назад он просился в замок с целью, как он уверял, осмотреть его и зарисовать настенные барельефы в центральной башне. Я впустил его, и с тех пор от него не было никаких известий. Он исчез. Но мне показалось, что господин Шарлез просто покинул замок, никого не беспокоя. Теперь, кажется, его судьба прояснилась. Он из любопытства пробрался в лабораторию его милости и, должно быть, нечаянно заразился маленькими существами, о которых говорил господин Крас.
- Поучительно, - вставил шут. – Я бы посыпал этими тварями всех любителей шататься и глазеть на чужие замки!
- Удалось ли вам, господин ученый, постичь тайны сопредельного мира? – некоторой насмешкой осведомился Фаррел у Краса.
Вервольф прищурил свои глаза и произнес:
- За такой короткий срок вряд ли можно что – нибудь постичь. Но я кое – что узнал.
- Что именно? – спросил стряпчий, впиваясь взором в лицо ученого.
- Например, вот такую вещь. Для человека, умеющего попадать в сопредельный мир, в нашем мире не существует замков, стен, крепостных рвов и оград. Перепрыгивая из одного пространства в другое, такой человек может обойти любое препятствие. В свете этого, заявление госпожи Альвенель о том, что она якобы разгадала тайну надписи, приобретает невыгодный для нее характер…
- Ах ты ведьма! – вскочил Тью. – Это ты убила Фаэрти и всех остальных тоже! Хватайте ее, пока она не проскочила сквозь стену!
Он замахал руками и подался через стол, чтобы схватить Альвенель за плечо. Гаури перехватил его руку и слегка сдавил, отчего юноша вскрикнул и сразу обмяк.
- К порядку! – рявкнул стряпчий. – Почему в обществе благородных людей я должен напоминать о приличиях? Если женщина - подозреваемая, она не перестает быть женщиной!
- Благодарю вас, - спокойно улыбнулась Альвенель.
- Но она – убийца! – прошипел Тью, потирая кисть правой руки.
- И что с того? – Фаррел надулся и заоворил торжественно: - Даже если и так, что с того? Хвала богам, мы в Лизейле, в стране, где даже на мучительную казнь женщину ведут с уважением и вежливостью.
- Об этом говорить еще рано, - напомнил Гаури.
Ченси взял со стола бокал, пригубил вина, немного поморщился и произнес:
- Кому – то выгодно сеять среди нас подозрительность и страх. Возможно даже, что сейчас он сидит за этим столом и насмехается над нами. Проклятье! Ему удалась его шутка. Он не дурак, и я первый признаю это. Но убийца совершил одну ошибку, и мне удалось разглядеть его промах. Дело в том, что… - Ченси внезапно закашлялся, расплескав вино на одежду. Он кашлял все сильнее и сильнее, его глаза выкатились из орбит и остекленели. Приподнявшись, Ченси судорожно мотнул головой и вдруг упал. Мертвый.
- Ничего нельзя сделать, - грустно произнес вервольф, попытавшись нащупать у него пульс. – Это яд. Очень сильный.
- Как ты это объяснишь, Джокс? – строго спросил Фаррел.
Мажордом посмотрел на него оторопело.
- Я здесь ни при чем, господин Фаррел, - сказал он. – Это вино я взял из погреба…
- Я ни слова не сказал о вине, Джокс! Ты сам выдал себя! Интересно, почему ты решил, что яд был в вине?
- Но это же очевидно! – Голос джокса зазвучал уверенно и твердо. – Несчастный молодой господин выпил вино и умер. Я сам видел, как он его пил…
- Яда в вине нет, - изрек мечник. – Иначе и мне бы не поздоровилось. Я пил из того же кувшина.
- Отравлен был сам бокал, - изрек Крас. –Посмотрите…
Он осторожно взял бокал и приблизил его к свету.
- У него острые, будто заточенные края. Ченси оцарапал губу, когда пил, и яд попал в кровь.
- Но как убийца узнал, что Ченси хочет его разоблачить? – спросил стряпчий.
На этот вопрос ответила Альвенель.
- Убийца об этом даже не догадывался. Отрава предназначалась мне. Бедный Ченси схватил по ошибке мой бокал. По счастью, я из него не пила.
- Но почему? – спросил Тью. Он был бледен и дрожал самым жалким образом. – Почему вас хотели отравить?
- Когда я объявила во всеуслышание, что могу прочитать надпись, то солгала. Намеренно, чтобы меня попытались убить. Я думала, это будет нападение, и мы с моим спутником были к этому готовы. Но убийца перехитрил меня. Знайте, господин Тью, я от всего сердца жалею, что послужила косвенной причиной смерти вашего кузена…
- Я попросил бы вас, сударыня, да и всех остальных – тоже, впредь воздерживаться от таких выходок, - сказал Фаррел. – Это безответственно, по меньшей мере.
Шут, стоя над трупом, печально звякнул колокольчиками.
- Испортить такой монолог… - пробормотал он с явным сожалением.
- Вы госпожа, сильно меня разочаровали, - молвил вервольф. – А я думал, что нынче вечером мы узнаем тайну замка Агрок!
Обойдя мертвое тело, Гаури выглянул в окно. Начинались вечерние сумерки.
*~*~*
Мечник был в бешенстве. Еще несколько лет назад он бы с огромным удовольствием сломал бы какую – нибудь мебель или же бил бы кулаками о стену. Но теперь Гаури только ходил из угла в угол по спальне и время от времени взрыкивал. Альвенель, скинув одежду, сидела на кровати, поджав ноги и, прикусив губу, следила за ним.
- В конце концов, это невежливо, - произнесла она, потянувшись за покрывалом. – Я готова расплатиться с тобой, а ты даже не смотришь в мою сторону.
- Расплатиться? За что? – сердито сказал мечник. – Я ничего не могу сделать, и это выводит меня из себя. Я будто кролик, угодивший в силки, не понимаю, что происходит, и не ведаю, что будет дальше.
- Как любой в этом замке. –Девушка пожала плечами. –Что бы то ни было, оно произойдет. Тогда и посмотрим. А теперь - иди ко мне. Доверься женской мудрости и выброси из головы все неприятные мысли.
Гаури послушался ее, хоть избавиться от гнетущих раздумий так до конца и не смог. К счастью, это никак не сказалось на его мужской силе. В его объятиях Альвенель трижды достигла самых высот наслаждения.
Когда мечник сам уже был готов испытать блаженство, неожиданная яркая мысль пронзила его сознание. Все вдруг стало ясным для него, яснее белого дня. Мечник громко рассмеялся. Альвенель посмотрела на него с удивлением.
- Что – нибудь не так? – спросила она.
- Напротив, все прекрасно! – заявил Гаури, улыбаясь. – Лучше не может быть…
Отдохнув, он потянулся за одеждой.
- Оставляешь меня? – Девушка приоткрыла один глаз и сонно потянулась.
- Предосторожности ради, я запру тебя на ключ, - отвечал он. – Скорпионов в комнате нет. Если ты не будешь выходить, тебе ничто не угрожает.
- А если убийца свалится с потолка или выйдет из стены?
- Если ему действительно нужно убить тебя, он сделает это даже в моем присутствии, - произнес Гаури. – Я же не могу вечно обходиться без сна, например. Нет, мне кажется, нынче ночью у него другая цель, и я попробую нанести упреждающий удар. От этого выйдет больше толку, чем от пустого ожидания. Спи и ни о чем не беспокойся.
Одевшись, он вышел, затворил за собою дверь и пошел по коридору. Теперь на всех обитаемых этажах в настенных подсвечниках горели свечи – так распорядился Фаррел.
Самую опасную тайну замка Агрок Гаури удалось раскрыть. Но теперь он должен был придумать, как остановить зло.
*~*~*
Джокс чистил столовое серебро. Давным – давно, когда он только начинал службу в замке, процедура эта была священным ритуалом, осмысленным и точным. С годами осмысленность только усугубилась. А в настоящий момент мажордом подозревал, что сей сакральный обряд – единственной, что удерживает мир от полета в тартарары.
Закончив с ножами, Джокс разложил перед собою двузубые вилки. Тут следовало выдержать паузу, а после нее внимательно пересчитать столовые приборы.
- Откуда за столом мог взяться отравленный бокал? – спросил Джокс сам у себя и замер, потрясенный звуками собственного голоса. Никогда прежде ему не доводилось беседовать с самим собой. Он был смущен, словно его поймали на краже хозяйских чулок. Но способность рассуждать, годами дремавшая в его голове, вдруг пробудилась, и утихомирить ее было непросто.
- Бокалы я подал при сервировке, - продолжал мажордом. – Их было шесть, по числу гостей. И это были те же бокалы, из которых они пили накануне. Следовательно, ни один из них не отравлен. А – га… Убийца приносит отравленный бокал с собой, ставит его на стол перед леди, а ее бокал убирает. Куда он его денет? Выбросит в камин? Спрячет в одежде? Нет, в одежде неудобно. Камин вернее всего… но он был растоплен, и бокал лопнул бы от жара… - Тут Джокс прервал сам себя и заговорил горячо и торопливо: - Нет, Джокс, старина, все неверно. Господин Фаррел забрал отравленный бокал в качестве улики, а грязные бокалы – вот они, на столике. И их шесть…
Мажордом торопливо снял с себя фартук, набросил на плечи куртку и торопливо, бормоча под нос, зашагал в залу. Там он зажег все свечи и встал у дверей. События последнего ужина вновь промелькнули у него перед глазами.
Слуга должен быть внимательным, очень внимательным… Кто – то из господ только подумал о вине, а слуга уже обязан знать, белое или красное нужно налить… По движению руки слуге приходится судить, хочет ли господин жаркого или подать ему сыр…
Джокс вспомнил, перед кем стояло два бокала. Этот человек пил из обоих, не делая слуге замечания, не выясняя, кому не досталось бокала. Он держал перед собою оба бокала, у всех на виду, так нахально, так дерзко, что никто не обратил внимания.
Никто, кроме слуги.
- Не может быть… - прошептал мажордом. – Не может быть! Но зачем? О боги, зачем?
- Это же очевидно, глупец! – раздался голос у него за спиной.
Джокс поднял голову и истошно закричал.
Того, кто стоял перед ним, нельзя было назвать человеком, о нет. Человеческой, хоть и уродливой, была фигура, но голова напоминала монстра. Черный влажный нос вытягивал воздух, множество желтоватых клыков врезалось в верхнюю губу. На загривке торчком торчала жесткая шерсть, похожая на пучки игл. Три огромных глаза были направлены на слугу.
Коротким прыжком чудовище преодолело расстояние, разделяющее их. Густой звериный запах обдал мажордома, он снова закричал и кинулся прочь, налетев при этом на угол стола. Удар получился сильный, и Джокс рухнул на пол, визжа от ужаса. Клыкастая пасть склонялась над ним. Джоксу показалось, что она ухмыляется.
Неожиданный громкий оклик, раздавшийся от входных дверей, заставил человекообразное существо подскочить на месте и клацнуть зубами. На пороге стоял Гаури с мечом наизготовку.
- Теперь тебе не уйти, лорд Неизвестность, - произнес он. – Ты был слишком самонадеян.
- Ты думаешь? – ухмыльнулся мазоку и облизал клыки. – Попробуй, возьми меня!
- Стой! – закричал мечник и замахнулс мечом, но было поздно. Чудовище крутанулось на месте и… растаяло.
- В чем дело? Что случилось? – послышалось из дверей.
Тью и Крас, наспех одетые, стояли в коридоре. Тью был вооружен. Скоро появился и Фаррел с недовольным лицом. Джокс лежал в глубоком обмороке.
- Его надо перевести в людскую, - сказал стряпчий.
- Тогда утром мы найдем его мертвым, - ухмыльнулся мечник. – Ну уж нет. Я посторожу его тут. Бедняга здорово напуган. Еще бы! Его пытались сожрать. Только почему? Он не является претендентом на наследство. Он всего лишь мажордом.
- Должно быть, он увидел кого – то или что – то при любопытных обстоятельствах, - проговорил вервольф. – И догадался, в чем дело.
- Я тоже, - произнес Гаури весело. – Присаживайтесь и слушайте, если вам интересно.
Последней в залу вошла Альвенель.
- Крики разбудили меня, - сказала она. – Вижу, что не меня одну.
Мечник нахмурился, вынул из поясного кармана ключ от спальни и подбросил его на ладони. Альвенель при этом слегка покраснела.
- Если вы хотите что – то объяснить нам, то теперь - самое время, - хмуро сказал судейский.
- Рассказчик из меня плохой, но лучше не расскажет никто, - ответил Гаури. – Я начну. Когда мы вдвоем с госпожой поднимались в замок, она поведала мне о завещании и надписи, начерченной на дубовой панели. А надпись, которую нам показали сначала, сделана по голому камню. Та, что под гобеленом, подлинная, - действительно на доске. Я удивился.
Фаррел бросил на Альвенель быстрый взгляд и многозначительно хмыкнул.
Гаури продолжал. Действительно, говорить он был не великий мастер, и некоторые фразы давались ему с трудом, от чего он, и так сердитый, злился еще больше.
- Крас вычитал в манускрипте, что пришелец из сопредельного мира может перемещаться сквозь стены и тому подобное. Мы были свидетелями некоторых странных вещей, которые иначе не объяснишь. Но почему лорд Неизвестность штурмовал замок, о чем нам поведал убитый Грателло? Почему он просто не возник, всем на удивление, из стены, как во второй раз?
- Это в самом деле странно, - согласился стряпчий.
- Графа Агрок предали, - пояснил мечник. – надпись на стене вовсе не запечатывает вход в сопредельный мир. Напротив – она и есть этот вход. Грателло нанес узор на стену и получил за предательство достойную. Плату, в конечном итоге – смерть.
- И кто же его убил? – глухо спросила Альвенель.
- Ты, - отвечал Гаури.
Воцарилось молчание.
Потом Тью поднял голову.
- Значит, это все – таки она извела Ченси и натравила на Фаэрти оживший труп?
- Нет, - покачал головой мечник. – Не она. Кое – кто другой.
- Как ты узнал? – Альвенель смотрела ему в глаза так, слдовно никого не было в зале, кроме них двоих. – Из – за того, что я оговорилась про дубовую панель?
- просто я догадался, кто ты такая. Ты – возлюбленная графа, существо из сопредельного мира. В тот вечер лорд Неизвестность не захватил тебя, ты успела уйти. Граф, изучив рисунок на стене и догадавшись о его назначении, стал разыскивать свою возлюбленную. Эти поиски привели к гибели.
- Ты совершенно прав. – Девушка улыбалась, но глаза ее помертвели от тоски и давнего горя. – Я могу рассказать, как все случилось, если вам интересно.
- Да уж сделайте милость, - кивнул стряпчий. – А я подумаю, предъявить ли вам официальное обвинение.
- Чур без меня не начинать! – вскричал шут, появляясь в дверях. Он быстро уселся за стол, звякнул бубенцами и скривил лицо, изображая внимательное ожидание. Увидев, однако, что дурачества его никого не развеселили, он ухмыльнулся и откинулся на спинку стула, уподобясь при этом кукле – марионетке с порванными веревочками.
- Раз я не на суде, вставать не буду, - произнесла Альвенель. – Но скажу сразу: я готова отвечать перед законом вашего мира. Своей цели я не достигла и уже, наверное, не достигну. Подлого предателя мне удалось покарать, но убийца моего избранника по – прежнему недостижим. Если мне не случится уничтожить его, господин Фаррел обвинит в случившемся меня одну. Я могла бы улизнуть в любой момент, но не стану этого делать.
- По всей видимости, держать ответ придется по свей строгости, - угрожающе промолвил стряпчий. – Вам угрожает колесование в лучшем случае.
Девушка нетерпеливо повела плечом.
- Не будем пока возвращаться к этому. Итак, Грателло предал своего господина. Тайно сговорившись с его врагом, он нанес на стену письмена, открывающие коридор между мирами. Лорд Неизвестность – так его имя переводится на ваш язык – вероломно напал на графа, но я, из страха перед этим жестоким ревнивцем, сбежала. Много лет я проклинала себя за это! Лучше было бы погибнуть. Но в тот момент мое бегство спасло графу жизнь. Лорд Неизвестность кинулся за мной в погоню и оставил его в покое. Я тогда еще не знала, кто был победителем. Это выяснилось здесь, третьего дня. Грателло переврал подлинные события и этим выдал себя.
- Как случилось, что он не узнал вас? – спросил Крас.
- в каждом мире есть свои обязательные условности, - ответила Альвенель. – В нашем такой условностью является внешность, как и у мазоку - лордов вашего мира…
- То есть, вы не та, за кого себя выдаете? – насторожился Фаррел.
- А вам бы хотелось увидеть меня такой, какая я есть от рождения? Подумайте, может быть, не стоит?
Стряпчий задумался и кивнул.
- Возможно вы правы, - сказал он. – Ладно, оставим это. Скажите лучше, при каких обстоятельствах вы познакомились с покойным графом Агрок?
- Согласно закону своего народа, я была сосватана еще до рождения, - поведала Альвенель. – Согласно другому закону, мой супруг имел право убить меня после первой брачной ночи, если его не удовлетворит состояние моей целомудренности. Так вышло, что до свадьбы я увлеклась другим. Лорд Неизвестность узнал об этом и угрожал мне. «Брачное ложе станет ложем твоей смерти», - заявил он. Отказаться от брака со мною он, однако не желал. Ему нравится убивать. В общем – то, как и всем мазоку. Он пьянеет от безнаказанности. В нашем мире за ним известны такие преступления, рядом с которыми убийство – детская шалость.
Я решила убежать от него. Мне посчастливилось обнаружить один из коридоров – он ведет в укромную пещеру недалеко отсюда. Там граф и нашел меня, после чегно тайно привел в замок. Этим же коридором воспользовался лорд Неизвестность, когда пытался взять замок штурмом. По счастью, он находится слишком далеко от замка и не имеет над ним силы. Поэтому ревнивому убийце и понадобилась помощь Грателло. Итак, я скрылась, уводя за собой погоню.
Граф пытался разыскать меня. Он решил, что я вернулась в сопредельный мир, и однажды отправился туда. Но вероломный слуга предупредил жестокого лорда, и произошла катастрофа. Человек, которого я любила, попался в ловушку и был хладнокровно убит. Я же в это время находилась далеко от него… Спасаясь, я попала в большую переделку и чуть не погибла, но судьба помогла мне выжить. Скажу только, что перенесенная мною болезнь и душевное расстройство отняли у меня память.
Один добрый человек вывез меня из зачумленного города и взял под свою опеку. Несколько лет кряду я всерьез считала себя его дочерью. Однако воспоминания постепенно вернулись ко мне. Я решила отомстить и воспользовалась завещанием графа как предлогом. На самом деле оно меня не интересует.
Мой враг оказался хитрее. Он освоился в вашем мире и считал замок своим пограничным поместьем. Его устраивало отсутствие законного хозяина. Я уверенна, что придумывая жестокости, которые он обрушил на вас, лорд Неизвестность получал удовольствие.
- Получается, что любой из нас на самом деле может оказаться им? – вервольф поморщился. – Ведь он не может оставаться невидимым, не так ли? Для того, чтобы действовать среди нас, ему нужно принять чей – то облик.
- Совершенно верно, - подтвердила Альвенель. – Теперь он точно знает, что я – это я. А мне до сих пор неизвестно, под чьей личиной он скрывается.
- Зато мне известно, - сказал Гаури. – То есть, разгуливая по замку, он представлялся каждым из нас, по очереди. Уличить его было невозможно. Но я знаю, под чьим обличьем он прячется сейчас. Пора и вам узнать.
С этими словами мечник трижды хлопнул в ладоши, и по этому сигналу из – за занавеса выпрыгнул… шут Баркатрас.
- Гоп – ля! – вскричал он. – Два дурака в одной комнате – это слишком!
- Полегче, куманек! – воскликнул двойник, сидевший за столом. – Количество дураков можно сократить, никто и не заметит!
- Хватит! – рявкнул Гаури, поднимаясь. – Ты попался в западню. Я подговорил настоящего Баркатраса затаиться, предположив, что ты заметишь его отсутствие и выберешь именно его обличье.
- Тебе – конец! – закричал Тью, обращаясь к мнимому шуту. Он вскочил, схватил свой стул и, замахнувшись, обрушил страшный удар на шутовского двойник, который ломался и приплясывал в жуткой пантомиме.
Однако в самый последний момент лже – шут увернулся. Ловкость и быстрота его превосходили возможное. В следующий миг двойник стал выше ростом, а уродливая его голова у всех на глазах стала вытягиваться, преображаться. Загривок взъерошился колючей шерстью, красный огонек заплясал в глазах, которых теперь стало три. Мазоку ощерился и одним ударом когтистой лапы повалил Тью навзничь.
- Вам все равно не поймать меня, - прорычал он. – А я по очереди убью вас всех, и это меня позабавит. А тебя, распутная дрянь, я убью с особым удовольствием.
- Нет – нет – нет, - проговорил вервольф, качая головой, словно фарфоровая игрушка. –Удрать у вас не получится. Попробуйте, если хотите.
Мазоку клацнул зубами, развернулся, заворчал и на короткую долю мгновения сделался прозрачным, но неожиданно, с сильным хлопком, отлетел к противоположной стене.
- Понимаете, - прояснил Крас, - мне удалось прочитать эти письмена.
- почему же вы раньше не сказали? – поразился стряпчий.
- Мне не улыбалось владеть таким наследством, - вздохнул зооморф, - Бедному вервольфу ни к чему соседство с сопредельным миром. Слишком много суеты. Ну так вот – если прочитать знаки в обратном порядке, что я только что сделал про себя, коридор между мирами закроется. Чтобы открыть его, вам придется разгадать шифр. Это несложно, однако потребует времени…
- А его у тебя нет! – с этими словами мечник выхватил свой меч и отстегнул его лезвие. – поднимайся и дерись, гадина.
Мазоку не заставил повторять вызов дважды. Он встал на ноги, встряхнулся, сделался еще больше ростом, причем обрывки шутовской одежды на нем пропали, словно втянулись в плоть, а вместо них заблестели белые латы с шипами на наручах и поножах.
- Мелкие гнусные твари! – изрыгнул он. – сначала я уничтожу вас, а потом пойду войной на ваш гнусный мирок!
И белый латник бросился на Гаури, с убийственной силой молотя закованными в броню руками. Блеснула вспышка света, и из рукояти меча Гаури возник световой клинок. От соприкосновения доспехов с этим клинком посыпались в стороны яркие искры. Меч не мог причинить мазоку никакого вреда – на латах не оставалось даже царапины.
Альвенель закричала, когда лорд Неизвестность нанес мечнику удар по голове. Гаури пошатнулся, но устоял на ногах. Кровь из рассеченного лба заливала ему глаза.
- Крепкая голова, - оскалился белый латник. – Интересно, с какого по счету удара она лопнет?
Мечник сделал вид, будто с трудом переводит дыхание. На самом деле он в уме рассматривал свои дальнейшие действия. Когда мазоку кинулся на него, мечник чуть подался в сторону, одним прыжком вскочил на пиршественный стол и оттуда рубящим ударом дотянулся до незащищенной головы противника.
Лорд Неизвестность яростно зарычал, но рык его перешел в визг. Он зашатался и рухнул в агонии.
*~*~*
К завтраку Джокс настолько пришел в себя, что мог прислуживать за столом. Тью тоже чувствовал себя недурно, но, глядя на него, Гаури подумал: «Нескоро этот юнец вернется к своей беззаботности».
- Нет, ну подумать только, - разглагольствовал Фаррел, - этот мерзавец вчера так хорошо исполнял свою роль, что никто из вас не догадался, в чем дело. Я мирно спал в своей комнате, а он сидел за столом и вещал о законе от моего имени!
- И даже вел следствие, - хмуро подтвердил Тью.
- Как же ему это удалось? Должно быть, вместе с моей внешностью он позаимствовал и мой здравый смысл.
- Очень возможно. – Крас улыбнулся. – Есть такая притча. На старости лет достопочтенны Ю повредился в уме. Ему казалось, что он – журавль. Старика поместили в дом призрения, но однажды его увидели гуляющим по улице. Тогда у него спросили: «Почтенный Ю, как вы выбрались оттуда? Там ведь стража у ворот и очень высокий забор. Неужели вы перелезли через него?» Ю отвечал: «Я перелетел. Для журавля это совсем не сложно».
- Хорошо бы и нам так повредиться в уме, - хмыкнул стряпчий. – Впереди – несколько недель плена. Помощь раньше не подоспеет.
- Может быть, я смогу починить один из летающих механизмов, - молвил вервольф. – Но мне бы не хотелось честно говоря. Изобретения графа, возможно, и хороши, но человечество до них еще не доросло. Если всякий начнет летать по воздуху, нарушая законы природы, такая поднимется суета, что страшно и подумать.
- А зачем Грателло взорвал мост? – вдруг спросил Тью.
- По приказу белого латника, я полагаю. Тому хотелось вдоволь поиграть с нами, прежде чем убить. Для этого нужно было отрезать нас от мира. Следующему владельцу придется вводить голубиную почту, - сказал Фаррел.
- А почему граф так четко указал время, в которое можно расшифровать надпись? – Тью мрачно оживился, в нем неожиданно проснулось любопытство.
На этот вопрос ответила Альвенель.
- В указанное время коридор между мирами размывается, - сказала она. – Графу не хотелось, чтобы кто – нибудь пострадал. Вот и все. Если бы он знал…
- Я потороплю помощь, - неожиданно произнес мечник. – Мне надоел этот замок и ег тайны. Жаль, что науку и магию нельзя запретить. Все эти летающие скамейки и прочее не сделают жизнь лучше. Я ухожу.
- Как вы преодолеете пропасть? – удивился Фаррел.
- Спущусь на дно, а потом поднимусь на другую сторону. Это займет пару дней. Жаль только, коня придется оставить. Ничего, добуду нового.
- Ты ведь мог уйти раньше, - молвила Альвенель, заглядывая в его глаза.
-Не мог. Я иногда нарушаю обещания, но это был не тот случай.
- Я с тобой. – Альвенель решительно поднялась из –за стола. – Мне тоже нечего здесь делать. Месть свершилась. Законный наследник – Крас. А господин Фаррел не предъявил мне обвинения. Значит, ничто меня тут не держит.
Их действительно никто не удерживал. Собрав в дорогу свои нехитрые пожитки, оба без сожаления покинули замок Агрок. Пройдя в пути через множество опасных приключений, они расстались у границ Лизейла. Никто из них не знал, доведет ли судьба свидеться еще раз, и они попрощались навсегда.
*~*~*
Замок Агрок стоит и поныне. В найденных документах значится, что Крас уступил его Тью, а тот, в свою очередь, продал замок герцогу. Слуги дожили свой век, и теперь в голых мрачных стенах обитают только сумерки, дождевая сырость и воспоминания.

Добавлено через 9 минут 52 секунды
ЗЫ: кстати будет сказано, перед окончательным разбором полетов.
Лина предстала перед Гаури не в классическом для магов антураже.Возможно он мог догадаться по одежде, но это же Гаури (не стоит этого забывать). А в фанфе Гаури рассказывает о классическом образе мага того времени. Лина явно не вписывалась и не будет вписываться в какие - либо каноны жизни магов^^
Воть почему он и принял ее за торговку рыбы.

14 августа 2008 г. 10:32

#181737

Bayon;181728: Не не стряпчий. Но близко. Вобщемто вы сами сейчас все увидите.
Насчет Гаури... я дал ему немного больше разума, чем в оригинале.
Впрочем подумаю над исправлением вышеописанного, а вы пока конец прочитайте. Ну и можно будет вердикт поставить^^

*~*~*

Эх,не угадала.Забавно,что оказалась тупее Гаури=)Друзьям сказать -не поверят:kawaii_pink_em1:А исправлять вовсе не обязательно,оно и так очень хорошо.

Bayon;181728: ЗЫ: кстати будет сказано, перед окончательным разбором полетов.
Лина предстала перед Гаури не в классическом для магов антураже.Возможно он мог догадаться по одежде, но это же Гаури (не стоит этого забывать). А в фанфе Гаури рассказывает о классическом образе мага того времени. Лина явно не вписывалась и не будет вписываться в какие - либо каноны жизни магов^^
Воть почему он и принял ее за торговку рыбы.
__________________

Ладно,выкрутился=Р
В любом случае,поздравляю с завершением.Вам ДВАЖДЫ удалось заставить меня читать с экрана 0_0

14 августа 2008 г. 10:42

#181836

У. Завершение. Мое сугубо личное мнение - нет ничего прекрасней завершенных вещей. И на этом форуме их кстати катастрофически мало. Не хотят чтоли авторы следовать сюжетным линиям и завершать свои произведения как надо, фиг знает. В конечном счете кому нужен бездумный экшн...
Да, эт так, лирика)
Конкретный разбор напишу завтра днем, после работы, скорее всего. Ну или просто - позже. Одно скажу, огромное спасибо bayon)

14 августа 2008 г. 18:50

#181868

Хотел бы выразить благодарность всем читателям, кто активно участовал в создании фика. А именно тем кто при прочтении оставлял свои посты. Без вас бы этот фик не был таким, каков он есть сейчас. И наврятли вообще я его закончил. Аригато годзаимас:))

15 августа 2008 г. 6:20

#181888

Bayon;181868: Хотел бы выразить благодарность всем читателям, кто активно участовал в создании фика. А именно тем кто при прочтении оставлял свои посты. Без вас бы этот фик не был таким, каков он есть сейчас. И наврятли вообще я его закончил. Аригато годзаимас:))

Это вам спасибо!Сейчас,когда все мои здешние любимые авторы лентяйничают/отдыхают/пропадают с форума,вы не просто их заместили,а ещё и подвинули :kawaii_rose:Так что я бы даже просила заняться написанием следующего фанфика *пока просто попросила...Пока...*

15 августа 2008 г. 8:12

#182151

По поводу нового фика. Ждите, но не совсем скоро. Уже вынашиваю идею. Правда так быстро написать уже неполучится, поскольку начинается учебная пора. Вобщем следите за новыми темами. Еще добавлю то, что буду продолжать работать в подобном жанре, а первый фик признаю ныне мертвым. Ибо сейчас как - то низко было бы падать до него и продолжить написание.

16 августа 2008 г. 17:58

#185291

Bayon, буду честной, мы ведь должны быть честными, если хотим добра друг другу, хотя порой честность делает только хуже, но это другая история...
Замечания:
- ошибки, много...от орфографических и пунктационных до забытия написать большую букву...
Все, ))), больше плохого ничего не будет)
Хорошее:
-стиль, мне понт=равилось, детально все описано, со знанием о чем пишешь, с четким представлением...
- диалоги хорошие, не хромают, то есть и диалоги и описания на должном уровне
Советы:
-заведи себе бету?если не хочешь проверять сам пользуйся услугами беты)
-исправить ошибки и выложить все заново, люди будут благодарны, да и повод прочитать еще раз будет...
-не бросай старые фики, не нравится как написано-перепиши на новый лад и новым языком)

31 августа 2008 г. 9:03

#185476

<<<Советы:
-заведи себе бету?если не хочешь проверять сам пользуйся услугами беты)>>>
??????
Шо такое бета простым русским языком если оно само ошибки убираеть.
<<<-исправить ошибки и выложить все заново, люди будут благодарны, да и повод прочитать еще раз будет...>>>
Ладно мне не жалко.
<<<-не бросай старые фики, не нравится как написано-перепиши на новый лад и новым языком)>>>
Посмотрим. Я сам подумываю над возрождением анегдота про Зелгадиса. Но это я вижу только как стеб, поэтому сначала поднабирусь опыта в этом жанре, а потом и возьмусь за дело.))

31 августа 2008 г. 16:04

#186985

Ирис, а здесь я наоборот,очень мало ошибок примечала...Не перепутала ли ты с "На пути к исцелению"?
Или это комментарий ко всему прочитанному разом?

5 сентября 2008 г. 11:39