Хентай

#167823

ВНИМАНИЕ!!! Если вы этот фик собираетесь читать - делаете это на свой страх и риск. Автор запрещает делать на основании этого фика какие-либо выводы о нём, его психологическом состоянии или личной жизни. автор сам боится написанного им.
Тем не менее, фик предполагает продолжение с большим количеством персонажей, которое я, вероятно, напишу, если вы, как ни странно,изъявите таковое желание...


***

-Кселлос! Ко мне, немедленно!
Громовой зов, в котором где-то глубоко затаилось рычание, раскатился по покоям Владычицы Зверей. Тьма в углах содрогнулась, будто почувствовав в голосе угрозу. Однако она относилась не к тьме, а лишь к одному из её порождений.
Через секунду, когда в дальних коридорах затихало эхо призыва, перед госпожой появился Кселлос. Голова его была вжата в плечи, и вообще весь он несколько съёжился (рубаки бы очень удивились такому зрелищу), а услужливая мина едва скрывала написанное на лице ожидание неприятностей.
Зелас глубоко затянулась, смерив слугу взглядом, от которого тот сник ещё больше. Затем вальяжно выдохнула дым, который чудесным образом образовал силуэт бегущей волчьей стаи, предоставив фиолетововолосому мазоку ещё попереминаться с ноги на ногу.
Наконец, Бистмаста протянула, будто даже очень невинно и дружелюбно:
-Кселлос, слуга мой, не тебя ли я посылала за оружием Тёмной Звезды?
-Да, госпожа моя, меня. – грустно ответил тот.
-А принёс ли ты их мне, напомни?
-Нет, госпожа моя. – пролепетал Ксел, глядя в пол.
-И правда, нет. Как странно. Значит, ты нарушил приказ госпожи?
-Простите, госпожа моя, я…
-Ты не отвечаешь на мой вопрос? Хорошо, я и это запомню. – теперь в голосе чувствовался лёд.
-Простите, моя госпожа! – торопливо воскликнул Кселлос, понявший свою ошибку, невероятным образом краснея и бледнея одновременно. – Да, я не смог выполнить ваше желание, и я ужасно сокрушен по это…
-Достаточно. Ты не выполнил приказ госпожи. Кроме того, ты разочаровал маму. То есть ты дважды виноват, не так ли?
-Да. Простите, пожалуйста, госпо.. мама… - Ксел был красен, как глаза Шабранигдо, и неотрывно смотрел на носок своего ботинка, ковыряющего мраморный пол. Кому-то могло бы показаться странным, что убийца золотых драконов и герой Коумы способен на такое, но он и правда стоял перед госпожой и матерью, и правда провинился…
-Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю. Я сказала, в глаза. – теперь рык уже слышался явно. Ксел поднял глаза, хоть и вздрогнул, встретив янтарный взгляд Бистмасты. – Итак, что же нужно сделать с тобой, раз ты провинился? Ну же, отвечай…
Мазоку напряжённо обхватил посох, так, что побелели костяшки пальцев. Он очень не хотел это произносить, но выдержать долго волчий взгляд мамы не мог, да и понимал, что молчание лишь усугубит ситуацию…
-Меня нужно наказать, госпожа… - прошептал он ели слышно.
Разумеется, Зелас с её волчьим слухом (да и слух ни к чему – она знает, что говорит слуга, прежде, чем он это скажет), конечно, его прекрасно расслышала. Но, вальяжно потянувшись на софе и сделав ещё затяжку, потребовала:
-Громче и чётче! Я ничего не слышу… Что ты бормочешь себе под нос? Что-то скрываешь от госпожи?
Ксел вздрогнул, сглотнул и, зажмурившись, громко произнёс:
-Меня следует наказать, мама.
-Это уже лучше. Я надеялась на что-то более конкретное, ну да ладно… Я и сама знаю…
Последний раз затянувшись (на сей раз дым образовал силуэт терзающего добычу волка – Ксел поёжился, когда тот поплыл к нему), Зелас поднялась с ложа и направилась к стене зала. Она, как и весь, вобщем-то, замок Владычицы Зверей, обычно была почти невидна, завуалированная густыми хлопьями мрака. Но когда хозяйка приблизилась к ней, стена просветлела и стало видно, что там висит. Ксел против воли тихонько заскулил (всё же он – потомство Бистмасты).
Зелас сняла со стены большой кожаный ремень, с тяжёлой пряжкой, жесткий, какие носят суровые наёмники и морские разбойники. Хоть тридцать лет его носи, хоть из темницы по нему выбирайся – вёс выдержит. А уж от предстоящей ему сейчас работы и вовсе не потерпит никакого урона. В отличие от кое-кого другого…
-Старый проверенный способ. Если он годится для всех нерадивых детей и заботящихся об их воспитании матерях, то и для нас будет очень хорош. Иди сюда, сынок, побыстрее.
Мягко покачивая бёдрами Зелас вернулась к своей софе, слегка помахивая ремешком в руках. На негнущихся ногах и весь трясясь, Ксел подошёл туда же.
-Госпожа, пожалуйста, умоляю, простите…
-Не болтай, не трать зря время. Лучше спускай штаны.
-О, госпожа, умоляю, это было…
Усевшаяся Бистмаста смерила сыночка суровым взглядом, поглаживая кожаное орудие у себя в руках. Горестно вздохнув и покраснев до состояния помидора, Кселлос развязал поддерживающую его портки верёвочку, спустив их ниже колена. Зелас ласково посмотрела на него и неожиданно отложила ремень в сторону.
-Во всём должна быть постепенность. Это мы возьмём после, а пока укладывайся ко мне на колени.
Ксел, хоть и смущённый, но ободрённый отсутствием ремня, лёг поперёк маминых колен. Бистмаста отстегнула и отбросила его плащ, прикрывавший пятую точу, и обозрела поле деятельности. Потом она нежно провела ладонью по бледным, сжавшимся от прикосновения ягодицам сына и прежде, чем он успел понять, что это значит, с размаху шлёпнула по ним!
Разумеется, мазоку вольны управлять формой своего физического тела, а так же и её ощущениями. Но рядом с госпожой Ксел не мог этого сделать вне её воли, так что ему приходилось чувствовать, как человеку, а то и сильнее.
От первого шлепка Кселлос только вздрогнул. После третьего ойкнул. После шестого взвизгнул. На десятом выступили слёзы, а после пятнадцатого он уже плакал и просил простить его, в голос крича от каждого удара, которые сыпались всё быстрее.
ШЛЁП ШЛЁП ШЛЁП
После бесчисленного (как ему показалось) множества соприкосновений карающей длани с его мягким местом, когда то уже никто не назвал бы бледным (теперь оно напоминало щёки жрицы, послушавшей разговоры в портовой таверне), рука Зелас опустилась последний раз особенно сильно, сопровождаемая напутствием:
-Приказ хозяйки нужно выполнять!
-ООЙойой-мамочка-прости-я-больше-никогда-й-ой…
Бистмаста отпустила слугу, и он поднялся с её колен, немедленно приступив к сочувственному осмотру своих пострадавших тылов. Зелас усмехнулась, глядя на него.
-Ну, надеюсь, ты усвоил урок. Будем считать, что это тебе за неисполнительность как слуге. Но это был лишь только разогрев, проба. Ведь ты виноват и в более серьёзном проступке – разочаровал маму. И поскольку мама любит тебя, она не может это так оставить…
Ксел уставился на хозяйку глазами, полными ужаса.
-Давай, упрись-ка сюда…
Изголовье софы было довольно высоким и широким. На него-то и указывала Зелас, а сама взялась за отложенный было…
-Нет, пожалуйста! Умоляю, мама, хозяйка, я же получил своё наказание! Я больше не подведу вас! Прошу…
-Вот, только что обещал послушность, а теперь мама велит, а ты… - в голосе мазоку-волчицы чувствовалась укоризна и грусть. А в руках был ремень, которым она мягко пошлёпывала о ладонь.
Ксел шмыгнул носом и снова стал тихонько поскуливать, но всё же упёрся руками в изголовье, чуть переваливаясь через него, так, что попа отклячилась самым удобным для хозяйки образом. Бистмаста с удовлетворением оглядела поле деятельности, пару раз взмахнула со свистом сложенным вдвое ремешком в воздухе (Таинственный Священник всякий раз вздрагивал и сжимал ягодицы) и наконец…
ВЖУХ ШЛЁП ААААЙЙЙЙААА!!!!
Кселлос понял, как жестоко ошибался, когда думал, что шлепки ладонью болезненны. Вот ЭТО было по-настоящему больно, да и нашлёпанная кожа реагировала остро и на более нежные касания. Он взвыл и дёрнулся всем телом.
Прежде, чем мазоку успел взмолиться о прощении, ремень снова встретился с его многострадальной попой. Юноша взвыл пуще прежнего, по его лицу ручьями лились слёзы.
На сей раз Зелас вела воспитательную работу и вербально.
-Если мама просит о чём-то, хороший сын думает только о том. Как бы выполнить просьбу.
-О, мамочка, умоляю!.. Я никогда не подведу! Не надо больше, пожалуйста! Что угодно, только…
ВЖИХШЛЁП
-…и выполняет просьбу, независимо от обстоятельств.
-АААЯЙ!!! Мамочка, я не буду больше, пожалуйста, прости!..
ВЖИХШЛЁП!
-…и он не будет оправдываться, а сам захочет быть наказанным, если выполнил её недостаточно хорошо…
-ААААУУАЙ!!! Я всегда… ни за что… пожалуйста…
ВЖЖИХШЛЁП!
-…а получив наказание, будет радоваться, потому что потом сможет лучше слушать маму…
-АААААУУУАОоомамапожалуйста!!! Простипрости-прости я небудубольше, ну мамочка-…
ВЖЖИХШЛЁП!!
-каААААЯ!!!
-Не вертись, а то повторим!
Зад провинившегося посланца пересекали всё новые алые полосы, ремень свистел в воздухе, будто меч в руках воина, и так же неотвратимы были его удары.
Наконец, когда Ксел уже просто лежал, сотрясаемый рыданиями, на изголовье софы, его ноги подгибались, а попа вызвала бы жгучую зависть любого бабуина, экзекуция завершилась. Кселлос упал на колени рядом с софой, беззвучно всхлипывая – больше сил ни на что не оставалось. Зелас присела на ложе, и ласково погладила сына по голове.
-Вот видишь, получил своё, и сразу легче. Теперь ты больше не нарушишь мои приказы, правда? А это же хорошо? Вот и молодец.
И она поцеловала Таинственного Священника в лоб. Он даже слегка улыбнулся сквозь слёзы, обрадованный лаской хозяйки, несмотря на перенесённую кару от её рук. Хоть забыть о ней едва ли было бы возможно – если после первой части Кселу казалось, что он сидит в ванне со слишком горячей водой, то теперь его попа будто была на раскалённой сковороде.
-Однако, - ласковость в голосе госпожи сменилась озабоченностью, не предвещавшей ничего хорошего. – ты в начале нашего разговора, как помнишь, не отвечал на мой вопрос… Да и сейчас было много лишнего крика и слов…
Кселлос весь сжался.
-О госпожа, пожалуйста, простите меня! Я невольно… Я… молю о прощении! Только не…
И он начал целовать руку Бистмасты, ещё поглаживавшею его щёку, обильно смачивая её слезами.
_Ну-ну, сынок, мы же поняли, что наказание необходимо и полезно, правда? Да не бойся, твоя попка получила уже всё, что заслужила на сегодня. А вот твоему язычку следует найти верное применение вместо болтовни, не так ли?
Зелас откинула подол лёгкого, полупрозрачного платья и раздвинула прекрасные смуглые ножки. Прямо перед глазами Ксела, полулежавшего у софы, оказалась пушащаяся золотистыми волосами промежность госпожи. Она уже была слегка мокрой и пахла чем-то животным и возбуждающим. Надо сказать, что Кселлос иной раз не брезговал такой формой людских развлечений на досуге, но сейчас он был не в том состоянии, чтоб думать о таких вещах.
-Ну же! Примени свой рот, чтоб доставить госпоже удовольствие, а не расстройство.
С огромным облегчением (его не будут пороть! Его бедной попе дали отдых!) Ксел наконец-то понял, чего от него хотят. Встав на четвереньки, он приблизил лицо к хозяйской ложбинке и начал осторожно лизать её. По мере нарастания интенсивности ласк Зелас начала слегка ворчать, будто довольный зверь, и обхватила голову слуги ногами. Временами, может, от особенно приятных ощущений, а может, чтоб слуга не забыл, что это всё-таки наказание, она проводила, а то и похлопывала ступнями по заду Кселлоса. Для пунцовых ягодиц любое касание было пыткой, а весьма длинные ноготки (чтоб не сказать коготки) на пальчиках владычицы усиливали ощущения, но мазоку не прекращал со всем возможным усердием ублажать хозяйкину киску, справедливо полагая, что будет хуже, лишь слегка вздрагивал.
Между тем, в тёмных углах зала виднелись сверкающие глаза, и на каждое экстатическое рыканье Зелас отвечало вожделеющее ворчание. Ксел не мог бы сказать, когда в комнате начали собираться волки, видимо, ещё во время его порки – ему было тогда не до того. Разумеется, он не боялся их – основного населения острова и частых гостей хозяйки. Но их присутствие отчего-то смущало, напоминало о голой выпоротой заднице и вообще недостойном (но почему? Он выполняет волю госпожи, всё верно) положении.
Наконец, Бистмаста кончила, объявив об этом иступлённым воем, через секунду поддержанным множеством голосов. Её ноги разжались, отпустив Кселлоса на свободу. Теперь его лицо было залито не только слезами, но и хозяйкиными соками. Таинственный Священник осторожно отполз в сторону, потом с некоторым трудом встал на ноги…
-Да, молодец, сынок. А теперь иди-ка и постой в углу. Нет, штаны надевать вовсе не надо. Да, и руки лучше держи за головой. Вот, стой там, и думай, почему ты подвёл мамочку и почему это не повторится впредь.
Становясь в угол (всё-таки неприятно так сверкать поротой попой, хоть он и не мог объяснить, почему), Ксел заметил, как очертания хозяйки начали меняться, а волки приблизились к ней. Для фиолетововолосого се обличия хозяйки были равны, и то, что она иногда разделяла удовольствия своих мохнатых талисманов, его не смущало. Но мысль о том, что он будет в это время стоять тут, что это будет после того, как он лизал хозяйку (он даже расслышал полурык «О да, я готова, скорее же…»), почему-то смущала ещё больше, и лицо Кселлоса стало почти таким же багряным, как его попа.
Пока он старался не слушать возню за спиной, один из волков подошёл к Таинственному Священнику, обнюхал его – тычки шершавого носа в наказанные ягодицы заставили поморщиться – и наконец, слегка прикусил за зад. Ксел не сдержал крика, хоть зверь и не прокусил кожу, - к счастью, Зелас не заметила, занятая иными вопросами. В итоге, исполнившись, видимо, полного презрения к провинившемуся сынку, а может, по каким-то иным волчьим причинам, задал лапу и окатил ногу, а заодно и спущенные штаны Кселлоса пахучей струёй, после чего ушёл (очевидно, к Зелас).
И тут окончательно деморализованный Ксел услышал голос (теперь уже рык в чистом виде) хозяйки:
-Знаешь, а пожалуй, наказание на сегодня для тебя не закончено… Да и не передо мной одной ты виноват.. Я кое-что придумала, тебе понравится…
продолжение следует...

27 мая 2008 г. 18:39

#167828

КРУТО!!! Хатю проды ^^
Бедный Кселл... )))

27 мая 2008 г. 18:52

#167831

После исчезновения Астрит и бана Шамана, у нас не осталось никого, кто бы мог написать толковый хентай.
Никого, кроме вас, О-л.
Во имя Хентая! Во славу Принца Удовольствий! +_+

27 мая 2008 г. 19:00

#167843

Оу... Спасибо... Честно сказать, не ожидал. Когда я это выкладывал, было чувство, как у изобретателя гильотины, наверное, - что-то ты не то сделал, но плод трудов жаль не использовать...
Ну тогда буду писать проду. Вот закончится несколько экзаменов подряд - и сразу...

Добавлено через 3 часа 5 минут 55 секунд
Чуть не забыл поблагадорить Фирию, которая меня вдохновила своим постом в "Если бы вы..."

Фирия;167735: Будь я Зеллас, то почаще бы снимала с вешалки ремень и учила Кселла уму-разуму.

Прочтя это, я вспомнил вид Ксела в титрах Трая... и понял, что должен написать этот фик. Х_Х

27 мая 2008 г. 22:33

#167863

Кавайно =^^=
Буду ждать проды

28 мая 2008 г. 6:24

#167902

И я буду проды ждать!КЛАСС)))))))))

28 мая 2008 г. 10:37

#168436

Уфф, я кончил… эээ, закончил эту часть. Да, все вышеприведенные предупреждения в силе и даже более того. Третью часть не обещаю, в принципе возможна, но если мне придёт достаточно идей и если будет вдохновение… вряд ли в ближайшие дни. Да, есть у меня (давно-о-о написан) аналогичный фик о Фибриззо. Если есть желающие, могу выложить. Да, и спасибо всем за отзывы. Не ожидал, приятно. ^__^

Лина, Гаури, Амелия и Зел добрались до таверны лишь к сумеркам и ввалились туда с радостным гулом. Однако желанный приют встретил их неожиданной тишиной. В таверне горел свет, трещали поленья в камине, в воздухе чувствовался запах горячей пищи (хм, и чего-то ещё…), а вот за столами – никого, и вообще помещение пусто.
Друзья примолкли и стали с удивлением оглядываться по сторонам. Парни на всякий случай положили ладони на рукояти мечей – не к добру такая тишина.
-Есть тут кто живой? – позвала Лина вполголоса (да, не самый эффективный способ, но обстановка располагала).
И тут они заметили, что зала всё же не была пуста. В углу, спиной к ним, стоял силуэт… странно знакомый силуэт… Кселлос! Да, безусловно, это был их знакомый мазоку.
-О, Ксел, это ты! Привет! Не знаешь, что… Ой… Что это с тобой?!
Обрадованная было встречей, Лина оборвала себя на полуслове и густо покраснела. Через секунду проследившая за её взглядом Амелия в ужасе ойкнула и прикрыла глаза ладошкой – оставив, впрочем, между пальцев достаточно пространства для обзора. Зел выпучил глаза, будто увидел летающего слона, а Гаури.. ну, стал выглядеть чуть более непонимающе.
И неудивительно – перед ними был старый знакомый Ксел, да только в совершенно незнакомом виде! Его штаны были спущены до щиколоток, открывая всему миру, что под ними мазку и люди совсем не отличаются. Впрочем, нет, и тут всё было довольно необычно – по крайней мере, Лина считала таковым ягодицы вполне взрослого парня, испещрённые явными следами порки. Теперь она заметила, что поза, в которой стоит Ксел, отнюдь не естественная, но ей хорошо знакомая – дома она и сама проводила таким образом немало времени, разглядывая угол.
-Кселлос, как не стыдно! Перед девушками без штанов! Сейчас же оденься! – возмущённо вскричала Лина, однако, не переставая смотреть на столь непристойное зрелище. Она с удивлением осознала, что воспоминания о порке вызвали приятное тёплое чувство внизу живота, особенно в сочетании с видом чужой наказанной попы.
-Здравствуйте, Лина-сан, Амелия-сан, Гаури-сан, Зелгаддис-сан. – ровным, но напряжённым голосом произнёс Ксел, не шевелясь и не поворачиваясь. – Сегодня Зелас-сама наказала меня за мою нерадивость. И я должен стоять в углу и думать о своём поведении, без штанов. Зелас-сама вспомнила, что я прежде имел несчастье причинять вам неприятности в прошлом. Я покорнейше прошу прощения за это. Я прошу вас примерно наказать меня за это. Зелас-сама предоставила меня в ваше полное распоряжение.
Тут Кселлос глубоко вздохнул. От взгляда гениальной волшебницы не укрылось, как дёрнулись его пылающие ягодицы при последних словах.
Она, кажется, начинала понимать… И хоть она ещё краснела, губы её начали расползаться в улыбке. Пока её друзья в шоке перешептывались, поглядывая на зад прежнего спутника, Лина приблизилась к нему, задумчиво мурлыкая:
-О, вот, значит, как… Да, ты не очень-то красиво вёл себя с нами, надо признать… На самом деле, подставлял на каждом шагу… Ты был очень плохим мальчиком, не правда ли?
С этими словами и злорадной улыбочкой Лина ухватила Ксела за попу.
Хоть мазоку и постарался сдержать стон, девушка его услышала, равно как и заметила слезинку, пробежавшую по уже и так заплаканной щеке. На секунду ей даже стало жалко Таинственного Священника (да и у самой на заднице засвербели старые раны), но в то же время это выглядело так возбуждающе… Да и он действительно заслужил это, напомнила себе Лина. Чуть не погубил их и мир заодно! Не говоря уж про прежние его деяния…
Тут линин носик сморщился, и она с омерзением посмотрела на Ксела, наконец поняв, что за странный запах разносился по комнате. Да, так и есть, его штаны были насквозь мокры, и «аромат» мочевины не оставлял сомнений…
-Кселлос?! Ты что, обоссался?! Мерзость какая! – поражённая Лина, неосознанно войдя в предложенную роль, дала священнику шлепка.
На сей раз тот не удержался, и ойкнул. За спиной раздалось сдерживаемое хихиканье Зела, гораздо менее сдерживаемое – Гаури, и одновременно ужасающееся, смущённое и весёлое оханье Амелии. Кажется, их не придётся слишком уговаривать принять это предложение…
-Ой-ой-ой, Лина-сан! Нет, всё не так! Это не я! Это.. один волк… - потупился Ксел. Лина укоризненно посмотрела на него и снова шлёпнула за столь явную ложь.
-Ладно, мы поняли, почему ты в таком виде… и принимаем предложение твоей хозяйки. Радуйся, сможешь искупить все свои проступки! – Лина произнесла это иронически-нравоучительным тоном, однако принцесса, судя по одобрительным возгласам, приняла её слова всерьез. Ох, мазоку получит сегодня полную справедливость, похоже… - Но куда делся хозяин таверны и прочие люди, ну-ка, отвечай?
-Не знаю, Лина-сан, - ответил Кселлос жалобно, - когда я здесь появился, всё так и было. Насколько я знаю свою хозяйку, об это может быть лучше не задумываться…
Лина, желудок которой недовольно бурчал, а ниже пояса сладко потеплело в предвкушении, и руки чесались приступить к взятым на себя обязательствам, решила, что и впрямь, нечего об этом думать.
-Ладно, можешь выйти из угла… И ради Цефеида, хватит сверкать тут голым задом! Да, прям эти штаны и надевай, сам виноват, если намочил… Сейчас будешь подавать нам ужин, а потом подумаем, что с тобой делать.
Пока Кселлос натягивал штаны, волшебница успела рассмотреть его мужское достоинство, и в приятное ощущение между ног усилилось… Ничего, Лина надеялась получить полное удовлетворение ещё до рассвета.
Пока путники располагались за самым большим столом, возбужденно обсуждая ситуацию и похихикивая, Ксел направился на кухню, где и правда уже совсем готовы были разнообразные кушанья. Мокрые штаны липли к телу, раздражая нежную израненную кожу, а от едкой волчьей мочи её ещё и щипало, да и запах, воистину, отвратительный… Однако Ксел старался обслужить рубак как можно лучше и почтительней, хоть и ёжился внутренне, замечая на себе хищный взгляд Лины или задумчиво-отрешённое выражение на лице Амелии. Гаури, как обычно, сохранял отрешённость от всего мирского, а Зел напялил на лицо истинно каменное выражение, впрочем, тоже несколько зловещее…
Наконец, Лина отвалилась от стола, удовлетворённо похлопывая себя по животу.
-Ну, теперь можно и за дело… Кселлос, где ты там?
Весь сжавшись, Ксел заспешил пред светлые очи гениальной волшебницы.
-Ну что же, мы тут подумаем, как тебя лучше наказать… - протянула девушка, посвободней разваливаясь на стуле. – А ты пока… сделай мне массаж ног, да, с дороги они так утомились.
И Лина вытянула в его сторону ножки.
Под обиженное «Нечестно, Лина-сан, почему именно вам массаж?!» Кселлос стянул с ножек волшебницы сапожки и, встав на колени, начал аккуратно разминать изящные ступни. Подобное он часто делал для хозяйки, так что был виртуозом. Глаза Лины затуманились от удовольствия.
-Я думаю, никто из нас не хочет по-настоящему навредить Кселлосу? – начал обсуждение Зел.
-Конечно, нет, Зелгаддис-сан, но справедливость непременно должна быть установлена! – горячо воскликнула Амелия. – Ведь Кселлос-сан действительно сделал много гадкого! Он должен искупить свою вину!
-Да уж, Зел, не выгораживай его! Вот уж не ожидала! – поддержала её гениальная волшебница, чувствуя, что её надежды на веселье тают. «Ох, что же он делает с моими ногами… негодник… как славно-то… нет, его непременно надо выпороть!»
-Справедливость так справедливость… Я лишь хочу заметить, что, насколько я рассмотрел, самый обычный способ наказания без вреда, - Ксел промолчал о своём мнении насчёт отсутствия вреда, и лишь мысленно посетовал, как же болит его бедная попочка, - к нему уже применялся…
-О, есть же много видов этого «способа»… Эх, жаль, хорошую бамбуковую валку здесь наверняка не найти…
-У дверей большие заросли крапивы. – задумчиво и как бы самому себе пробормотал Гаури. –Помню, у меня дома..
-Я пойду нарву. – зловеще улыбнулся Зел, вставая. – Каменная кожа иногда полезна.
Услышав это, Кселлос от ужаса даже забыл массировать линины пяточки. Чем гениальная волшебница, уже чувствовавшая себя так, будто и не шагала недавно по дороге, зато успевшая заскучать, не преминула воспользоваться.
-Так-то ты выполняешь мои указания? Ладно, тогда будешь массировать их языком, может, тогда будешь повнимательней! И смотри, если мне не понравится!
И она сунула ножку прямо в открытый было для оправданий рот мазоку. Вкус был не очень, да и он едва не подавился. К счастью, Ксела не стошнило.
А вот Лина сурово нахмурилась:
-Начинай, или твоё наказание увеличится!
И павший духом Кселлос начал ласкать ступни Лины орально. Гениальная волшебница зажмурилась от удовольствия, будто кошка. Когда его язык пробегает между пальчиками – это восхитительно! «Умница, Лина, умница!..»
Тут вернулся Зел с большим пучком крапивы в руках. С некоторым сожалением Лина убрала ножку, и Кселлос смог слегка отдышаться. Впрочем, спокойнее ему не стало.
Бессердечный Мечник свалил принесённые стебли на стол и начал сортировать. Но тут Лине пришла в голову идея…
-Слушай, Зел… А у тебя ведь и правда каменная кожа…
-Большое спасибо, что напомнила. Без тебя я мог бы и упустить это из виду.
-О, прости, я не к тому… Готовая спорить, что шлепок каменной ладонью – совсем не то, что обычной! И он наверняка этого ещё не пробовал, так что твои волнения о повторяемости можно отбросить. Так что, может, устроишь ему небольшой разогрев перед основным блюдом?
Зел задумчиво глянул на Кселлоса. Тот продемонстрировал самый невинный и вызывающий симпатию вид, какой смог, думая, что только-только его попка стала болеть чуточку меньше…
Химера резко поднял ещё сидевшего на полу Ксела, обхватил его за талию, будто тюк подмышку засунул, и, прежде чем мазоку успел что-то понять, заголил его филейную часть. Через секунду та получила смачный шлепок. Да, Лина была права – каменная ладонь сильно отличалась от обычной! Кселлос завопил, из глаз вновь брызнули слёзы. Он задёргался, задрыгал руками иногами, но вырваться из каменного, в буквальном смысле, захвата, было непросто. Амелия, не сдержавшись, захихикала, глядя на эти эволюции (о том, что неодетости Ксела надо стесняться, она как-то забыла… да и в промежности начало возникать странное чувство, которое могла бы объяснить ей Лина).
Зел отвесил мазоку ещё десяток «горячих», прежде чем отпустить его. Ксел, громко всхлипывая и утирая кулаком нос и щёки, хотел было осмотреть свои повреждения, но тут увидел Лину с твёрдостью во взгляде и пучком крапивы в руках. Слёзы поились по его лицу бурным потоком, а по телу пробежали мурашки. Гениальная волшебница усмехнулась, заметив, как сжались от страха мошонка и член фиолетововолосого, став будто у ребёнка. «Впрочем, вполне к случаю… нашкодившего мальчишку ожидает примерное наказание, именно…»
-Лина-сан, пожалуйста! Я вёс осознал! Я не буду больше! Меня же наказали. Вот только что, ну Лина-са-а-ан!..
-Ляг на лавку, Ксел. Давай, быстрее, не усложняй всё.
После тяжелой внутренней борьбы мазоку всё же сам улёгся для экзекуции. Лина задумчиво осмотрела поле деятельности, размахнулась и с лёгким шорохом опустила крапиву на многострадальные ягодицы. Ксел взвизгнул и аж подпрыгнул всем телом на лавке.
-Парни, держите его! А ты не смей больше дёргаться, добавлю ударов!
Гаури схватил Кселлоса за ноги, а Зел за руки, крепко прижимая его к лавке. Дело пошло на лад. Сперва Лина ещё чувствовала себя неуверенно и била в полсилы, но потом разошлась. Мазоку рыдал и дёргался от каждого удара, но держали его крепко. Амелия, обхватив лицо руками, поражённо ахала при каждом ударе, теперь уже и вовсе откровенно уставившись на голую попу Ксела.
ВЖИХ
-АААА Лина-сааан не нааадаааа!!..
ВЖУХ
-ООЙАЯ!!! Я не буду больше, ну Лина-саааа…
-Ты же сам знаешь, что был очень плохим…
ВЖУХ
-АААУУУЙ!!!! Прости меня, Линочкаааа… Пожалустааа!!.. Не надо!!!
ВЖУХ
-Парни, да держите же крепче! Эдак я по нему не попаду!
Сперва порка крапивой показалась такой же, как обычная (что, конечно, не делало её более приятной)… Но потом он почувствовал жжение. А потом – ЖЖЕНИЕ. Казалось, его кусают тысячи маленьких, но злобных насекомых. Не переставая болеть и буквально гореть, зад теперь ещё нестерпимо зудел. И каждое прикосновение жуткого растения добавляли новых ощущений.
Наконец, когда её пук совсем обтрепался, Лина вздохнула и утёрла со лба трудовой пот. А потом сунула в руки принцессе другой пучок крапивы и подтолкнула к лавке.
-Н-но, Лина-сан…
-Амелия, а как же справедливость? Кто, как не ты, всегда стремился наказывать злодеев? Ну же!
Амелия в нерешительности остановилась над распростёртым и рыдающим Кселлосом. Она вспомнила, как иногда папа её воспитывал, и это было довольно неприятно… Да и попа юноши выглядела неважно – нескоро он сможет сесть… Но.. Ведь и папа наказывал её со слезами на глазах, но «во славу Справедливости!». А Кселлос-сан всё же иногда делал очень нехорошие вещи…
-Во имя Справедливости прими эту кару за свои грехи! – вскричала принцесса и что было мочи опустила свой крапивный веник на пятую точку мазоку.
-ОЙОООЙ!!!
-За обман нас, ваших друзей!
ВЖИХ
-АЙААА!!!
-За участие в злодейских заговорах!
ВЖИХ
-АААООО!!! Аме-э-элия-са-а-ан, я больше-э-э не бууудууу…
-За истребление мирной расы Золотых Драконов!
ВЖИХ
-УУУЙООЙ!!! Простите, простит! Простите пожалустааа!!
-Кселлос-сан, примите же возмездие с достоинством!
ВЖИХ ВЖИХ ВЖИХ
Когда принцесса, наконец, закончила, она просто сияла от чувства выполненного долга, а Ксел уже мог только хныкать – на крик сил не хватало. Гаури и Зел отпустили страдальца присоединились к Лине, которая тем временем освежалась вином после тяжкой работы. Порка ей уже несколько прискучила, да и продолжать было бы слишком жестоко… Но и прекращать веселье она не хотела. Волшебница была очень возбуждена, так что даже опасалась, как бы остальные не заметили, как рельефно проступили сквозь одежду её затвердевшие соски.
Ксел тем временем, кряхтя, поднялся со своего неприятного ложа, от боли и нестерпимого зуда в попе будто пританцовывая на месте и не решаясь прикоснуться к пострадавшей части. Глядя на это потешное зрелище, Лина поняла, как ещё можно развлечься.
-Иди сюда! Иди-иди, не бойся… Эй, ты же научился слушаться?
Испуганный Кселлос, чуя новую неприятность, приблизился к развалившейся на стуле Лине и прочим рубакам. А волшебница, протяну руку, как бы невзначай качнула его член, будто язык дверного колокольчика. Мазоку ойкнул, зарделся ещё сильнее и хотел было прикрыть срам, но сердитый окрик «Руки!» его остановил, а Лина продолжила поигрывать гениталиями беззащитной жертвы. Подрагивая, член Ксела начал увеличиваться и подниматься. Поражённая Амелия смотрела на это во все глаза, приблизившись к промежности юноши на непристойно малое расстояние. Да и для Лины зрелище было в диковинку. Не сдержавшись, она пару раз провела пальчиками по своей щёлке сквозь ткань трусиков, надеясь, что смотрят сейчас не на неё.
Бедный Ксел краснел, переминался с ноги на ногу, покусывал губы, но ничего не мог поделать со своей плотью – Зелас-сама позаботилась, чтоб его тело было полностью идентичным людскому на этой «миссии». Странным образом, саднящая задница лишь усиливала возбуждение.
Когда жезл мазоку пришёл в полную боеготовность (девушки дружно сдавленно ахнули, а Зел отвернулся, буркнув что-то вроде «Зато у меня глаза красивей…»), а Ксел уже ачал постанывать от возбуждения, Лина выхватила ленточку (не иначе, как оторванную от наряда Амелии) и крепко перевязала ценный орган.
-Ай! Лина-сан, что вы делаете?! – вскричал Кселлос.
-Мы тут тебя наказываем, помнишь? А не удовольствие доставляем. Вот я и предотвращаю всякие нежелательные (в первую очередь для тебя, поверь мне!) инциденты. А теперь продолжим…
И Лина, с опаской взяв член в руку, началадрочить его. По правде сказать, у неё не было большого опыта в этом деле, и действовала она не слишком-то нежно, но Ксел ведь и так был готов кончить, и теперь не ослабевавшее возбуждение начало превращаться в муку. Осмелев, Лина стала действовать интенсивней. Протесты типа «Лина-сан, пожалуйста, не так сильно!» были в корне пресечены шлепком по попе протестующего, и Ксел лишь постанывал сквозь зубы. Ему ужасно хотелось кончить, казалось, его яйца сейчас взорвутся. Член стал ужасно чувствительным – каждое прикосновение пронзало, будто удар тока. Даже лёгкое дуновение лининого дыхания щекотало головку так, что хотелось выть. Бедный мазоку с трудом держался на ногах, а волшебница всё не унималась.
-Эй, Амелия! – обратилась к загипнотизированной происходящим принцессе Лина, водя пальчиком вдоль фаллоса Ксела туда-сюда. – Я же вижу, ты тоже хочешь поучаствовать! Присоединяйся!
-А… - в нерешительности протянула защитница справедливости. – Это не…Но…
Однако возбуждение (а оно было заметно невооруженным взглядом) победило воспитание. Затаив дыхание, девушка ткнула в член пальчиком. Хихикнула.
И вот уже над кселловым хозяйством измываются две пары шаловливых ручек.
Пока Амелия (надо признать, куда бережнее предшественницы) поглаживала жезл парня, Лина сжала его мошонку – не сильно, но достаточно, чтоб Ксел громко застонал.
-Ооо… Лина, Амелия… прошу, хватит…
-Нечего тут командовать. Эээ… Амелия, ты чего?!
Амелия покраснела, как маков цвет, и потупилась. Смущение, как и линин шок, были вполне оправданы – принцесса только что выпустила мазочий член изо рта.
-Ну… я просто подумала… а каков он на вкус… - пробормотала девушка.
-У тебя совсем мозгов нет?! – волшебница дала подруге подзатыльник. –Фу, гадость какая!
Принцесса, кажется, хотела высказать иное мнение по этому поводу, но под взглядом Лины предпочла промолчать.
Тем временем автоматически ощупывавшая промежность Ксела линина рука ткнулась в место, общее для мальчиков и девочек. Кселлос охнул. Лина зловеще улыбнулась и с силой просунула палец в дырочку. Мазоку ойкнул. Волшебница хищно улыбнулась – кажется, она знала, как по-настоящему наказать Таинственного священника.
-Вычитала в одном странном манускрипте… Вот не думала, что пригодится… - пробормотала девушка, приспуская штанишки. Невнятное заклинание, несколько пассов, вспышка света – и вот между ног у Лины появилось нечто… нечто весьма похожее на тот кселлосов орган, что она недавно держала в руках! Только ещё внушительней…
-Лина, какой у тебя большой член!
Когда с Гаури сбили пламя, волшебница вновь обратила внимание на Ксела, который, пользуясь передышкой, пытался развязать ленточку, мешавшую ему кончить. За что немедленно получил крапивой по рукам, да заодно и по тому самому, что в руках держал.
-О, так ты всё ещё не слушаешься. Теперь уж я точно тебя накажу. А ну, поворачивайся!
-Но… Лина-сан… Вы же не собираетесь… тесь… - Кселлос в ужасе глядел на новообретённое линино орудие, направленное на него, как копьё.
-О, вот какой ты упрямец, да? Я-то думала, ты хочешь искупить свою вину. Но если ты так упрям, мы можем продолжить порку. До рассвета.
Мазоку несколько раз перевёл взгляд с ещё достаточно большой кучи крапивы на тоже весьма немаленький орган, нежно поглаживаемый Линой… Беззвучно плача, он лёг животом на стол, обернув к безжалостной многострадальную попку.
Когда Лина коснулась испоротых половинок, раздвигая их, он зашипел от боли. Но когда она резким движением ввела всю свою огромную палку прямо в его нежный нетронутый анус – заорал в голос. Двинув разок бёдрами, Лина с видимым удовлетворением заключила.
-Немного туго, но мы это исправим, да? О, понимаю, почему вы, парни, так любите это дело…
-Лина-саАААУУ… пожалу-у-УУУ… мне больно-о-оОО!...
-Ох, право, прекрати… ух… орать. Будь же… ух… мужчиной. Ух… О! Амелия же… ух… брала в рот.. у-ух… твою грязную… ух… палку… Отплати-ка… ух… ей тем же!.. Амелия!..
Сперва принцесса не понимала, о чём речь, но когда Лина кивнула ей в сторону кселлосова лица… Осознав, что ей предлагают, девушка смутилась, но стыд и приличия уже всухую проиграли сегодня возбуждению и любопытству. Амелия забралась на стол, сняла штаны и сунула свою уже изрядно влажную киску прямо под нос Кселлосу. Зел сквозь зубы пробормотал что-то гневное и вышел на улицу, но этого даже никто не заметил.
Вообще-то Кселу сейчас было вовсе не до орального ублажения юных особ королевской крови. Ему казалось, что он сейчас лопнет, попка всячески возражала против такого обращения с ней. Спавший с сотнями женщин и не только, Кселлос лишался девственности по-настоящему – то есть мучительно. По сравнению с разрываемым задом даже боль от ударов лининого таза по иссечённой коже казалась пустяком.
Однако мазоку счёл, что противоречить – себе дороже, и припал губами к нижним губкам Амелии. Сосредоточиться было сложновато, но у Ксела в этом деле был большой опыт, у принцессы Сейрунской – никакого, так что она была на седьмом небе. Изредка она трогала себя там, хоть и стеснялась этого, но это ни в какое сравнение не шло с тем, что делал умелый язычок Кселлоса. И вот, когда девушка была на вершине блаженства… в рот Ксела ударила мощная струя!
-Ой… Наверное, я слишком много выпила за ужином… Тут такой вкусный морс…- смущённо пробормотала Амелия.
-Ничего, ему полезно. – бросила Лина, продолжая наяривать всё сильнее.
Отплевавшийся и откашлявшийся Кселлос вновь застонал.
-Ты всё не угомонишься? Сказано же, не ори. Гаури! Заткни-ка ему рот! Его тряпками!
Гаури, как раз пришедший в себя после фаерболла и несколько поражённый представшим пред ним зрелищем («Лина трахает Кселлоса» - он чувствовал, что в этом есть нечто неправильное), счёл за лучшее послушаться. Под «тряпками» гениальная волшебница разумела окончательно упавшие и лежавшие рядом штаны Ксела. Их-то мечник, несмотря на протестующие вопли и попытки вырваться (впрочем, малоуспешные для зажатого меж столом и Линой мазоку), и затолкал в рот Таинственному Священнику. Кляп – вообще не самая приятная вещь, а уж такой… Второй раз за пару минут Ксел ощутил вкус мочи. И волчья была куда более мерзкой, чем принцессина. Кроме того, Гаури так усердно подошёл к делу, что мазоку начал задыхаться…
Но наконец Лина выпустила жертву, пробормотала что-то под нос, и член исчез прямо из попы Кселлоса, к его несказанному облегчению. Без сил фиолетововолосый сполз на пол. Глядя, как генерал-жрец лежит, задрав попу, у её ног, Лина рассмеялась.
-Эй, не расслабляйся! Мы пойдём отдохнём от трудов праведных, но тебе ещё предстоит работа. Ну и зачем ты выплюнул?.. Ну ладно, можешь стирать руками, а не ртом, я добрая. Учись отвечать за свои поступки, обмочил – выстирай. Нет, и слышать ничего про волков не желаю! Заодно и наши вещи постираешь, из-за забот о тебе же они в этом нуждаются!
И Лина, швырнув на лежащего Ксела свои и амелиины трусы и штаны, направилась в спальню (она была так довольна, что взгляда Гаури на её наготу даже не заметила).
Итак, к рассвету все рубаки лежали в постелях и крепко спали: Лина – блаженно улыбаясь, Амелия – тихонько постанывая и бормоча «О, Зелгаддис-сан, Кселлос-сан!..», Зел – скрежеща зубами (по дороге в комнату он как бы случайно задел Ксела ножнами по заднице), а Гаури – тихо и неподвижно, как бревно. И только Кселлос стоял голый в хозяйственном помещении, думал о том, что его анус теперь как драконья пещера, что сесть он в жизни не сможет, и что крапива – создание Шабранигдо, придуманное уж слишком злостно, и стирал, стирал, стирал…

30 мая 2008 г. 20:24

#168450

Это ужасно. v_V
Высказаться более полно мешает предупреждение. V_v

30 мая 2008 г. 21:07

#168452

Локки;168450: Это ужасно. v_V
Высказаться более полно мешает предупреждение. V_v

Прочтите самую первую строчку самого первого сообщения (и вторую заодно). Да и хоть бы название топика. Кто предупреждён, тот вооружён, вы читали это сознательно. "На альбоме ясно указано "For fish only", мои подзащитные не виноваты, если его слушали люди" (с)

30 мая 2008 г. 21:11

#168483

О-л;168452: Прочтите самую первую строчку самого первого сообщения (и вторую заодно). Да и хоть бы название топика. Кто предупреждён, тот вооружён, вы читали это сознательно. "На альбоме ясно указано "For fish only", мои подзащитные не виноваты, если его слушали люди" (с)

Да, и моя позиция относительно того, что данное произведение отвратительно так же является сознательной. т_Т

31 мая 2008 г. 5:43

#168502

У.. жесть, но ржачно. Я под столом валялась! =)

31 мая 2008 г. 6:30

#168509

Ы.
А мне понравилось.
Наверное, я не только псих, но еще и извращенец. +_+

31 мая 2008 г. 6:42

#168648

И мне понравилось!Я ещёёёёёёё хочу!!!!!!!!!!!!!Классно!!!!!!!!!!!!Классно!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!НЯ!!!!!!!!!!

31 мая 2008 г. 16:16

#168651

Надеюсь третья часть все таки будет ^^

31 мая 2008 г. 16:37

#168676

Федж, не бойтесь. Вот я это написал, но при этом остаюсь милым и приятным в общении психичечки здоровым человеком.. х-хи... хи-хи-хи... МУХАХА!!!
Ну, третью не обещаю... Выложу тогда всё же тот фик про Фибриззо, если у народа такие потребности... ;)
Коротенько. Написано это больше года назад, по поводу фразы в какой-то теме... Писалось быстро, по вдохновению, Рубак давно не пересматривал, посему отчего-то решил, что Мартина с Фиби двигались к Драконьим Горам синхронно с остальными... Проверив это потом, я устыдился и пробовал исправить... Но в конце концов, полная версия лучше, а это - меньшее из сомнительных допущений этого фика. )) (да, пожалуй, там мало нового сравнительно с вышеприведёнными текстами, но...)

Легенда о Владыке Зла и трёх храбрых девах

После долгого пути рубаки и их проводник устроили привал. Закат чётко обрисовал контуры гор Катато, почти у подножия которых и расположились путники. Мартина расположилась чуть поодаль, не желая слишком тесно общаться с Линой и остальным, а чтоб не чувствовать себя одиноко, забрала к себе Фибриззо, так как «он ведь любит тётю Мартину, а?». Итак, принцесса и мальчик обустраивались на полянке, отделённой кустами и парочкой деревьев – скорее живой изгородью, чем рощицей – от такой же полянки Инверс и компании.
Мартина поручила своему спутнику развести костёр. Прошло полчаса, а огня так и не появилось. Принцесса тоскливо вертела в руках своё единственное достояние – маленькую жуткого вида рыбку, которую надеялась пожарить. Фибриззо (хотя она и не знала, что её проводника зовут так) однообразно стучал камешком о камешек над жалкой кучкой хвороста. Мартина медленно закипала.
Вдруг она почувствовала естественные позывы. Стоило ей отойти к ближайшим кустикам, как она услышала шум пламени. Выскочив из кустов, принцесса обнаружила, что, искры выбились как раз когда она отлучилась, а раз её не было, мальчик поджарил рыбку (благо, жарить почти нечего) и сам не заметил, как съел…
Мартина скрежетнула зубами. Её лишили обеда, лишили последнего имущества… Сперва эта Лина Инверс отнимает у неё королевство, потом мерзкий мазоку разбивает её сердце, и наконец этот мальчишка сжирает её рыбку!..
-Ну, всё, теперь я тебе покажу! Тебя следует наказать!
Мартина затащила Фибриззо в кусты у дороги, скрывавшие небольшую полянку, и уселась на большой плоский камень, вросший в землю.
-Тётенька, не надо! Простите, тётенька! – Хеллмастер вошёл в роль, глаза его испуганно расширились, губы дрожали, голос был жалобен.
Мартина, однако, твёрдой рукой перегнула его через колено и спустила синие шортики, обнажив худую бледную попу.
Проблема с материальным телом состоит в том, что если ты хочешь, чтоб оно вело себя естественно, нужно либо контролировать его самому, либо связать теми же законами, которым подчинены обычные тела. Рядовым мазоку может быть достаточно и сознательного контроля за самыми явными функциями, а то и вовсе лишь видимого тела, волосы которого не колышутся от ветра, на одежде не появляется складок, а глаза не моргают. Но Фибриззо во всём стремился к качеству, кроме того, для его скрытого проникновения в отряд Лины Инверс требовалось полное правдоподобие. Сил и умения ему вполне хватило, и сейчас тело мазоку-лорда было практически настоящим телом мальчишки. Но было ли это в данный момент хорошо?..
Рука в жёсткой кожаной перчатке с размаху опустилась на его ягодицы.
ШЛЁП
В тысячу раз сильнейшая боль не заставила бы и поморщиться Владыку Ада, пережившего войну Падения Монстров. Однако это тело не могло бы существовать и в десяти милях от тогдашнего поля боя. Максимум боли у него был свой, и относительно него – это было больно.
-Ой! – непроизвольно вырвалось у Фибриззо. Ноги его в приспушенных шортиках непроизвольно дёрнулись.
Ничего, подумал он. Так даже лучше. Вдруг я не смог бы правильно изобразить реакцию ребёнка на порку? А так они ничего не заподо…
ШЛЁП
-АЙ!!!
На сей раз мальчик дёрнулся всем телом, но Мартина держала его крепко. Проклятье, тысяча золотых драконов не могла бы причинить такую боль. Но ты же лорд, верно? Что тебе какие-то там шлепки?!
ШЛЁП
-ААА!!!!!
Хеллмастер вновь изогнулся от боли. На глазах его выступили слёзы, губа прикушена. Нет, хватит…
Фибриззо попытался покинуть колени Мартины, вместо этого получил шлепок сильнее прежних. Владыка Ада закричал в голос, по щекам его покатились слёзы.
-Не надо! Прекрати!
ШЛЁП ШЛЁП ШЛЁП ШЛЁП
Принцесса Зоаны была неумолима и безжалостна. Удары сыпались на несчастную пятую точку мазоку с прежней силой и частотой. Попка Хеллмастера явственно нарумянилась.
-АААА!!!! Я больше не буду-у-у!!! Не надо!!!
Шлепки продолжались. Попа буквально горела. И Фибриззо не выдержал и вышел из роли.
-Отпусти меня немедленно, ты кусок гниющей плоти! Только попробуй ещё раз ударить, сука! Я тебе персональный ад устрою! Я… АААААУУУУ!!!!
На сей раз карающая длань отвесила невоздержанному на язык лорду шлёпок удесятеренной силы. За ним последовало ещё пять таких же. Хеллмастер буквально задохнулся от боли. Его тело обмякло, лицо было залито слезами.
Вдруг Мартина отпустила его, вернее, позволила соскользнуть со своих колен на землю. Не в силах подняться, Фибриззо так и лежал, глухо рыдая. Впрочем, недолго.
Довольно грубо вздёрнув его за волосы, Мартина заглянула мальчику в глаза.
-Если уж у тебя такой быстрый язычок, употреби его на что-нибудь полезное. И я знаю, где ему самое место, маленький засранец.
Она стянула с себя трусы и ткнула Хеллмастера в открывшийся треугольниу волос.
-Лижи, поганец! И хорошо, а не то прежняя порка покажется лёгкой неприятность.
Уткнуться носом в кое-что влажное и пахучее было отнюдь не лучшим впечатлением в жизни Владыки Ада, но особо брезгливостью он не страдал. А вот удовлетворять эту зарвавшуюся сучку – никогда он так не унизится!
По крайней мере так он думал до того, как Мартина хлестнула его мягкое место (а оно всё ещё будто пламенем было объято) снятой с руки перчаткой.
-Чего медлишь? Хочешь получить ещё сотню «горячих»?
Фибриззо глухо ойкнул и немедленно принялся вылизывать щёлку принцессы.
Он было надеялся, что пока он работает язычком, его попка в безопасности, но не тут-то было. Периодически Мартина хлестала по пунцовым ягодицам той же перчаткой, или просто давала пинка ногой, иногда с рекомендацией действовать энергичней, а иной раз, кажется, просто так. Скоро лицо Хеллмастера было залито не только слезами, но и соками девушки, которая начала постанывать от удовольствия.
И тут их уединение нарушили Лина и Амелия.
Они вышли из кустов и с интересом наблюдали за происходящим.
-Чем это вы тут занимаетесь? – спросила Лина.
-Я его наказала. Дала этой заднице по заслугам. А потом он слишком… а-ах… - объяснение Мартины прервал её же сладострастный вздох – слишком распустил язык, и вот искупает свою вину… Ооо…
Лина взглянула на покрасневшие ягодицы мальчика, выставленные на обозрение в его коленопреклонённой позе. Ей вспомнилось, как когда-то сестра разукрашивала так её собственную попку, и внизу живота сладко заныло… А ведь Мартина явно ловит кайф.
-Между прочим, он вёс ещё не наказан за мой украденный кошелёк. А это проступок посерьёзнее. – заметила вдруг Лина.
Амелия, которой явно было очень жалко выпоротого, посмотрела на Лину умоляюще.
-Но, госпожа Лина…
-Амелия, он воровал. Это серьёзное преступление. Неужели будет справедливо, если он не понесёт за это наказания? Кроме того, если не вразумить его сейчас, он встанет на скользкую дорожку, и однажды дело может закончиться плачевно.
В этот самый момент Мартина с громким стоном кончила.
-Да, его, безусловно, надо справедливо наказать! – заметила она, шлёпнув предмет спора, ещё стоящий перед ней на коленях, по попке. Хеллмастер издал краткий стон.
-Справедливость… эээ… Ну, наверное, вы правы.. – протянула смущённая принцесса Сейруна.

Через минуту Фибриззо тщательно вылизывал киску Лины, занявшей место Мартины на камне, сама Мартина (трусы она так и не надела) крепко зажимала между ног его талию, а Амелия энергично порола попку Хеллмастера нарезанными с ближайших кустов прутьями.
-Это для твоего же блага… - приговаривала она, опуская в очередной раз гибкий лозняк на багровеющие ягодицы.
От каждого удара Владыка Ада дёргался всем телом, но ноги Мартины сжимали его талию мёртвой хваткой. Даже кричать он не мог, прекрати он удовлетворять Лину хоть на секунду – его наказание увеличится, об этом его предупредили. Попка Фибриззо не просто болела. Вся боль мира сосредоточилась в ней. Ему казалось, что он – сплошная выпоротая задница.
Вдруг Лина особенно громко застонала, зажмурилась, выгнулась, её бёдра сильнее сжали голову Хеллмастера… и в рот ему ударил поток мочи! Тут уже воспротивилась физиология человеческого тела. Он было отдёрнулся, но гениальная волшебница ещё сильней сжала ноги и вдобавок надавила на затылок мальчика.
-Да, этот рот определённо следует хорошенько помыть! – восторженно взвизгнула Мартина.
Когда поток наконец иссяк (изрядную его часть Фибриззо пришлось проглотить), мазоку повалился на землю перед Линой (девушки отпустили его, наблюдая за процедурой), кашляя и отплёвываясь. И немедленно на его истерзанные ягодицы обрушился удар.
-А ну не плеваться! И вылижи-ка всё, а то я теперь мокрая… - властно потребовала рыжая волшебница.
Окончательно покорившийся, Хеллмастер стал слизывать с киски Инверс, встав на четвереньки.
-И эту сторону обработай за одно. – сказала Лина, повернувшись и несколько раздвинув ноги. Перед лицом Владыки Ада оказался анус девушки.
Секундное колебание стоило ему удара розгами, и он, решившись, приступил в вылизыванию дырочки Лины. Та сладко застонала.
Неожиданно попку Хеллмастера пронзила резкая боль. На сей раз не только снаружи, но и изнутри!
-Госпожа Мартина, это уж слишком… - нерешительно протянула Амелия.
Принцесса Зоана, не выдержав, что всё веселье достаётся её вечной сопернице, отвинтила рог со своего черепа-наплечника, толстый конец прицепила к своим трусам, а тонкий резко ввела в задний проход мальчика.
Глаза Фибриззо расширились, он ойкнул, вернее, попытался, но так как язык его был погружён в попку Лины, это не очень получилось. Всякое прикосновение к выпоротой попе причиняло Владыке Ада поистине адскую боль, а толстый рог в прямой кишке был едва ли лучше. Казалось, его сейчас разорвёт. В то же время он не решался прекратить удовлетворять Лину, ибо кто знает, что с ним сделают тогда? Язык его проникал всё глубже в её попу от толчков Мартины, и гениальная волшебница сладко постанывала. Ей вторила вечная противница, на промежность которой надавливало орудие наказания Хеллмастера.
Наконец обе девицы кончили, Мартина вынула из истерзанной попки Фибриззо рог, и он, обессиленный, повалился на траву. Однако это был ещё не конец.
-Но госпожа Лина, госпожа Мартина… Ведь мне он ничего не сделал.. – смущённо отнекивалась покрасневшая Амелия, которую тянули к Хеллмастеру его экзекуторши.
-Но во имя справедливости! Разве ты наказываешь только злодеев, повредивших лично тебе? – наставительно восклицала Лина, стягивая с подруги штаны.
Пока принцесса колебалась, её раздели и усадили на давешний камень, а мазоку-лорда ткнули лицом в её промежность. Сообразив, что происходит, Амелия было попыталась закрыться руками, но язык Владыки Ада уже начал ласкать её щёлку – Фибриззо уже мало что соображал от боли и действовал скорее инстинктивно.
-Совсем измочалились… - Лина взмахнула для пробы розгами. – Но я знаю, чем их заменить…
Лина расстегнула свой ремень, сложила, примерилась…
Итак, Амелия получила свою порцию удовольствий, а Хеллмастер – новую порцию «горячих». Наконец, Фибриззо отпустили отпустили – он так и рухнул, где стоял, на землю кверху попой, которая уже приобрела фиолетовый оттенок, а девушки оделись.
-Надеюсь, ты извлечёшь из этого урок. – наставительно сказала Мартина, наклонившись над мазоку, прерывисто вздыхавшему и глядевшему расширенными глазами в пустоту, будто рыба на берегу.
Похихикивая, девушки выбрались из кустов и направились к месту стоянки. Фибриззо остался лежать. Больше всего ему сейчас хотелось избавиться от этого проклятого тела и больше никогда не появляться в мире людей, но ему было слишком больно, чтоб сосредоточиться для этого.
Когда на небе зажглись звёзды, в таком положении его и нашёл Кселлос.
-Фибриззо-сама?
Из тьмы выступил тёмный силуэт Фиолетового Жреца.
-Завтра, Фибриззо-сама? Всё готово. Уже завтра мы можем начать осуществление вашего плана.
Со стоном Хеллмастер повернулся и взглянул на Кселлоса. В глазах его читался ужас.
-Нет-нет… Это может рассердить госпожу Мартину, госпожу Лину и госпожу Амелию… Всё отменяется.
Собравшись с силами, он наконец смог уйти в астрал.
Оставшийся на полянке в одиночестве Кселлос пожал плечами и тоже исчез.

Учитывая, какова была судьба Фибриззо в несколько ином варианте реальности, Лина сказала сущую правду – порка принесла ему пользу и спасла от больших неприятностей!

31 мая 2008 г. 18:01

#168684

Классный фик!КЛАССНЫЙ!Но я буду ОЧЕНЬ надеятся на третью часть!!!!!!!!!!!!!!!

31 мая 2008 г. 18:36

#168696

Всех (ну или почти всех) "редисок" покарали орально, анально и прочими, сугубо анатомическими, средствами.
О да! +_+
Кстати, Кселу крупно повезло, что Фильки не было.
Булава - это вам не (секс-) игрушка! *_*

31 мая 2008 г. 19:18

#168697

Fejar;168696: Всех (ну или почти всех) "редисок" покарали орально, анально и прочими, сугубо анатомическими, средствами.
О да! +_+
Кстати, Кселу крупно повезло, что Фильки не было.
Булава - это вам не (секс-) игрушка! *_*

Собственно, об этом я и раздумываю относительно третьей части... Но пока идей не хватает, и как-то они цельно не оформляются... Персонажей-=то хватает, вопрос, что с ними сделать. ;)

31 мая 2008 г. 19:31

#168753

Класс!!! Суперские фики!!! Такой садизм, так клево!!! Особенно понравился фик про Кселлоса! Про Фибрицо тоже прикольно, но Ксела жестче наказываели! :mad: Ха-ха-ха!!! Очень хотелось бы увидеть третью часть, О-л! ) И, кстати, спасибо, что не впутываешь Гаури и Зелгадиса в извращения!) Не хотелось бы... Но Зел клево Кселлоса наказывал! Ха-ха-ха!!! :kawaii_pink_em0:

1 июня 2008 г. 7:16

#168762

О-л,
Я по крайней мере, буду надеятся, что ты всё-таки третью часть напишешь!Так проды почесть хооооочеться!!!

1 июня 2008 г. 9:31

#170649

Так прода-то про истязания Кселлоса будет или нет?
Хотелось бы еще больше жестокости над этим мазоку-пронырливой задницей!

15 июня 2008 г. 14:55

#170713

Вероятно, нет. Я иисяк, идей нет, вдохновение ушло, музы улетели на хентайный Парнас предаваться юри, finita la comedia. Извиняйте. =)

Добавлено через 339 часов 47 минут 33 секунды
И всё-таки я её дописал! Это было трудно... Не уверен, что эта часть на уровне предидущих. Но я старался. Сюжет слегка расширился, но, думаю, это только к лучшему. (Планировалось ещё немного юри, но это у меня совсем не вышло, к сожалению)
Возможно, будут ещё короткие бонусы с оставшимися женскими персонажами, но тут уж точно ничего не обещаю...
Сейчас я подумываю о сюжете "Возвращение блудной дочери - Нага в лоне дома Сейрун", что-то типа коротких зарисовок, но пока не уверен, буду ли писать... Вообще, если у вас есть идеи (даже не только по Рубакам) - выскажитесь, может, попробую написать....
__________________________________________________________________________________________________________

Филия сладко потянулась, зажмурилась от лучей заглянувшего в комнату солнышка и села в кровати. Она слегка заспалась – обычно драконица вставала с рассветом, но на сей раз солнце не встретила. Впрочем, иногда можно позволить себе расслабиться… Насвистывая себе под нос какую-то оптимистическую мелодию, бывшая жрица сунула ноги в пушистые тапочки, облачилась в домашний халатик (ещё одна небольшая поблажка себе – она привыкла особенно не стесняться Джиласа и Гравоса, да и не приходят они в такое время ещё, но всё же обычно по старой привычке старалась всегда выглядеть сверхаккуратно). Продолжая насвистывать, Филия спустилась из спальни на первый этаж, в помещение лавки. И застыла, не дойдя трёх ступенек до конца лестницы. Посреди торгового зала стоял Кселлос! Абсолютно голый Кселлос!!! И с огромной, торчащей, будто таран, этой штукой между ног!!!!!
-Мусор!!!! Извращенец!!! Убирайся!!! – завизжала драконица в гневе и резко отвернулась лицом (моментально уподобившемся по цвету драгоценнейшим рубинам) к стене, дабы не смотреть на срамное зрелище.
За её спиной раздался (неужели?!) всхлип, а затем голос мазоку, неожиданно лишённый спеси и ноток издевательства, скорее печальный, произнёс:
-Филия-сан, я принёс вам много неприятностей в прошлом и некрасиво себя вёл. Пожалуйста, простите меня и примерно накажите так, как вам будет угодно.
Золотой драконице потребовалось некоторое время, чтоб переварить услышанное. И, разумеется, её первой реакцией было: «Да что ты говоришь?! Что за чушь?! Извращенец!!!». Однако она чувствовала и сама, что для розыгрыша это слишком странно, да и поведение мусора очень изменилось. Глянув краем глаза за спину, Филия убедилась, что бесстыдный вид мазоку ничуть не улучшился (хоть бесстыдный ли? Ксел явно тушевался), покраснела ещё сильнее и сосредоточено уставилась в стену.
-Ну, если это правда… Ты и правда очень-очень плохой мазоку, и я, наверное, найду, как тебя наказать… Но почему ты голый? Немедленно оденься!
-Я голый, - буквально выдавил из себя Кселлос, явно повторяя какие-то заученные слова, - потому, что я описался, как глупый маленький мальчик. Кроме того, я не заслужил одежду. Я заслужил наказание.
Несмотря на некоторую пикантность услышанного, Филия не удержалась и прыснула. Всё же слышать вёс это от проклятого мусора, всегда такого самодовольного, невозмутимого, насмехающегося, было очень приятно. Поняв, что Ксел не оденется как минимум из-за отсутствия одежды, Филия решилась робко повернуться и поглядеть на это непотребство. «В конце концов, если мне придётся его наказывать, наверное, я всё равно всё увижу. И вообще, смотри на него как на нашкодившего мальчишку…» - убеждала себя она. Однако при ближайшем рассмотрении последнее как раз оказалось затруднительным. Кселлос стоял голый и смущённый, а вот его половой орган… ну, тоже стоял. Совсем не маленький и не детский. Это Филия почувствовала очень остро, хотя, если честно, раньше никогда эту штуку не видела. И сейчас, хотя она и была уверена, что мазоку омерзителен, а уж его (да чей бы то ни было ещё, но особенно его), стыд сказать, детородный (если можно так выразиться в случае с демоном) орган – и вовсе гадость невероятная, и ей даже смотреть страшно, Филия всё же чувствовала и некоторую, смущавшую её саму, заинтересованность. Краснея и покусывая губку, она приблизилась к своей будущей жертве, непроизвольно скашивая глаза на слегка подрагивающий «жезл»… почему-то перевязанный розовой ленточкой. Удивлённая Филия потянула за бантик…
И с визгом отскочила! Потому что едва она сорвала ленточку с члена мазоку, как оттуда брызнула струя некой белой жидкости, едва н попавшая на драконицу! Ксел громко застонал. Поток, копившийся столько времени, иссяк не вдруг, и пол лавки оказался изрядно запачкан.
-Ах ты грязный намагоми!!! – возмущённая Филия с размаху залепила Кселлосу такого шлепка, что он с ойканьем подпрыгнул. – Ты мне этой мерзостью будешь пол поганить?! А ну быстро убрал, или…
Выудив из-за прилавка тряпку, драконица швырнула её в мазоку. Тот торопливо приступил к уничтожению следов своей оплошности. Пока Ксел ползал на коленях с тряпкой, очень удобно отклячив попу, Филия решила приступить к своим обязанностям и начать наказание – эта идея её уже вовсе не смущала, так она взбесилась. Девушка оглядела свою витрину и выбрала подходящее орудие – уплощённую булаву с короткими тупыми шипами. Прицелиться по лиловому задранному седалищу было несложно…
-АЙ-АЙ-Ай-ай-ай!!!! – завопил Кселлос. Филия улыбнулась – прежде ей никогда не удавалось вызвать у противного мазоку такую реакцию. Р-раз, раз, и ещё раз!!!..
После серии ударов Ксел взвыл и схватился за зад, забыв про тряпку. Его мучительнице это не понравилось.
-Кто тебе разрешал прекращать уборку? Ты должен быть рад, что я даю тебе возможность частично искупить вину прямо во время наказания. Ещё раз прекратишь работу – будешь дальше чистить без тряпки, языком! Кстати… Орёшь ты просто неприлично. Ещё соседей мне перебудишь. – вслед за тряпкой Филия извлекла из таинственных пространств под прилавком кусок хозяйственного мыла и одним движением запихала Кселлосу в рот почти целиком! Тот выпучил глаза и попытался выплюнуть этот кляп, что было непросто, поскольку он и так едва помешался во рту бедолаги, но под грозным взглядом драконицы прекратил и эти робкие попытки, вернувшись к тряпке. –Заодно очистишь хоть немного рот от той мерзости, что обычно оттуда изливается! И р-раз…
Вкус был омерзительный, рот щипало от мыла, челюсть начала затекать, а про попу лучше б и не вспоминать (да не выходит), но мазоку старательно наводил на полу чистоту. Тем временем Филия методично опускала своё орудие на ягодицы и бёдра Ксела, хоть те уже и так были похожи на отбивные. «За убитых драконов! За служение злу! За то, что заставил превратиться перед кучей народу!»
Когда Гравос и Джилас пришли к открытию лавки, они увидели там беззвучно плачущего Ксела с мылом во рту, протирающего прилавок (его зад представлял живописную смесь красного, лилового и чёрного) и довольную Филию в халате, отдыхающую рядом, помахивая утомлённой рукой.

Когда Амелия вышла к завтраку, остальные уже приступили к трапезе. Принцесса и правда немного заспалась – но ещё бы, такая ночь, столько впечатлений! Однако на её приветствие и пожелание приятного аппетита последовало только два ответа. Зел хмурился больше обычного и сердился, видимо, на тарелку, так как уставился в неё, не удостоив Амелию и взглядом. Та была смущена и расстроена этим обстоятельством. Однако заметив пару крапивных стеблей на полу, вспомнила, что вчера происходило на соседнем (очень надеюсь, что на соседнем!) столе, а так же неодобрение господина Зелгаддиса. Наверное, ей всё же не следовало смотреть на голого господина Кселлоса… А может, господин Зелгаддис обиделся, что она лизнула эту штучку Кселлоса? И уж конечно ей нельзя было давать ему лизать её писю! Амелия покраснела и торопливо проглотила омлет.
После завтрака Лина сказала, что в такой уютной гостинице, за которую ещё и платить не надо, грех не остаться чуть подольше, исключительно чтоб набраться сил перед дальнейшим путешествием. Бессердечный мечник был явно не в восторге, но спорить не стал, и объявил, что в таком случае он пока прогуляется по окрестностям. На Амелию он так и не взглянул.
Расстроенная принцесса отказалась от предложения Лины немедленно же организовать второй завтрак и отправилась в свою комнату, раздумывая, как бы исправить своё нехорошее поведение…

Приход ящера и лиса напомнил Филии, что она за всеми этими новыми обязанностями забыла переодеться. Занимаясь своим туалетом, она решила, что и Кселу всё же негоже ходить голышом и смущать её или отпугивать посетителей, если он, не дай Цефеид, попадётся им на глаза. Однако штанов у мазоку не было, а покупать ему новые – много чести. Поэтому драконица ссудила ему свои панталончики, прорванные хвостом в минуту гнева, которые всё равно собиралась выбросить. Правда, они были частично порваны сзади, но это не так заметно, а при случае даже облегчает доступ к полю деятельности.
Кроме того, Филия убедилась, что гораздо лучше извлекать из мазоку пользу в процессе наказания. Поэтому пока он был послан драить дом, а Филия занялась магазином. Надо признать, особо бойкой торговля булавами не была, поэтому, когда на втором этаже послышался звон, Филия поправляла причёску, а магазин был пуст. Так что она немедленно взлетела (хоть и не в буквальном смысле – к чему разносить дом) на второй этаж, где и обнаружила, что Ксел разбил одну из её редких ваз. Мазоку стоял над осколками, весь сжавшись, вполне понимая, что сейчас последует ещё более сильное наказание.
-Пожалуйста, Филия-сан… Простите, я… я нечаянно… я возмещу! Умоляю, про…
Совершенно взбешённая драконица прервала оправдания намагоми (мыло она после порки всё же позволила выплюнуть), повернув его лицом к стене. При этом в разрыве на панталонах мелькнули яйца Кселлоса, за которые Филия и схватилась (Ксел ойкнул), а затем хорошенько шлёпнула по ним всё ещё остававшейся у неё в руках расчёской! Тут уж несчастный даже не закричал – у него перехватило дыхание. А безжалостная драконица повторно ударила по мазочьим шарикам. У Ксела подогнулись ноги, но экзекуторша прижала его к стенке и нанесла ещё несколько ударов, вызвав всё же несколько протяжных стонов боли. Потом она отпустила яйца Кселлоса – он вместе с ними немедленно рухнул на пол, всхлипывая и содрогаясь – и склонилась над осколками своей прекрасной вазочки. Убедившись, что её не склеить, драконица холодно велела Кселу немедленно убрать осколки, и снова отправилась вниз – попросить Гравоса с Джиласом подготовить к вечеру побольше розог.

Зелгаддис вернулся только к вечеру, всё такой же хмурый, молчаливо поужинал и ушёл к себе в комнату. Робкие попытки Амелии с ним заговорить успехом не увенчались.
Через некоторое время принцесса заглянула в комнату химеры. Тот при свете свечи полировал меч (нет, в прямом смысле, правда!). Раздряжённо Зел поднял глаза на вошедшую.
-Зелгаддис-сан… Я… Я теперь поняла, что очень нехорошо себя вела вчера… Я плохо поступила, неприлично… И вас обидела… Вы, пожалуйста, извините меня… Хоть я знаю, что очень дурно делала… И по справедливости… меня надо наказать…
Амелия пролепетала это всё очень тихо, ковыряя носком пол, но на последней фразе всё же нашла в себе силы и посмотрела Зелу в глаза.
Бессердечный мечник был смущён. Он, конечно, очень разозлился из-за этой мерзкой оргии и особенно, в чём о с трудом себе признался, из-за того, что Амелия принимала в этом такое непосредственное участие. Он ревновал, наконец осознал Зел, ревновал её! А это значит, что он её…
Амелия подошла к сидевшему на кровати Зелгаддису (даже в полумраке было видно, как она краснеет) и… спустила штанишки!
-Я это заслужила, Зелгаддис-сан… Пожалуйста, накажите меня… и не сердитесь больше…
Теперь покраснел и Зел. Он взглянул на округлую попку принцессы, обтянутую розоватыми трусиками с оборочками по краям, на её смущённое лицо, и почувствовал, что ничто человеческое ему не чуждо. Ну что ж… Она и правда вела себя неправильно, и для её же блага… И вообще, её отец сделал бы то же… Раз уж она сама просит… Как бы в полузабытьи Зелгаддис положил девушку себе на колени, стараясь при этом, чтоб она не заметила, как напрягся некий его орган.
Зел вздохнул, размахнулся, остановился, размахнулся ещё раз, вздохнул глубже и шлёпнул Амелию по попке. Девушка вздрогнула, но смолчала. Зел чуть смелее повторил шлепок. Когда каменная ладонь опустилась на мягкое место принцессы в пятый раз, та всё же заойкала, но мечник уже вошёл в роль и счёл, что наказание – так наказание.
Конечно, шлёпал он не с такой силой, как Ксела прошлой ночью, зато долго, так что попка Амелии порозовела и погорячела. Наконец, Зел остановился и приобнял принцессу, утешая. Та прижалась к груди парня, тихо всхлипывая и бормоча что-то извиняющееся. Грудь была тёплая, объятия – ласковые, бормотания - трогательные, и как-то само собой получилось, что нежно поглаживающая ею же и нашлёпанную попку рука стянула с неё трусики, девичьи пальчики всё-таки нащупали то твёрдое и возбуждённое, а губы слились в поцелуе. И уже через пять минут комната снова огласилась стонами, но уже иной природы.
-Ооо, Зелгаддис-са-а-ан! Как… хорошо…
-Просто Зел, Амелия… Просто Зел... Милая…
-Да… Спасибо, Зел… Ооох…
Наконец утомлённые влюблённые (да, теперь осознающие себя таковыми) уснули в объятиях друг друга. Амелия, пригревшаяся на плече парня, иногда ёрзала – нашлепанная попа всё-таки саднила.
А в соседней комнате рассерженная Лина яростно мастурбировала, слушая любовную симфонию парочки.

Перед закатом Филия закрыла магазин и вышла наружу. У входа располагалась привязь для лошадей, на случай, если клиент приедет издалека. Случалось такое редко, но сегодня коновязи предстояло быть использованной, хотя и не по прямому назначению.
Рядом с ней уже стояло ведро, полное свеженьких розог.
Джилас и Гравос вывели из дома Кселлоса. Люди постепенно расходились по домам, но улица была ещё далеко не пустынна. Однако Филию это больше не беспокоило. То, что она карает мазоку, не запятнает её чести и не нарушит приличий. Когда едва ковыляющего Ксела подтащили к коновязи, она собственноручно спустила с него панталоны. Сразу стало ясно, почему он шёл с таким трудом – его яички прибрели синеватый оттенок и заметно опухли. Однако Филия отнюдь не считала это достаточным наказанием. Кселлоса положили на коновязь и накрепко привязали к ней, разведя ноги пошире в стороны – всей улице представились не только испоротые ягодицы, но и хозяйство мазоку и даже дырочка между лиловеющих половинок (впрочем, довольно заметная после лининых упражнений). Кто-то охнул, кто-то захихикал. Ксел тихо плакал заранее.
С каменным лицом Филия извлекла пучок розог из ведра, со свистом взмахнула им в воздухе, стряхивая воду. Следующий взмах завершился уже на заднице мазоку. Плач стал громче. Часть прохожих поспешила уйти, но некоторые, наоборот, остановились поглазеть, хоть и на некотором расстоянии. Некоторые выглядывали из соседних окон.
Розги свистели в воздухе, будто стая гневных демонов, Филия наносила удар за ударом молниеносно и без всякой жалости. Если на заду и бёдрах Ксела ещё оставалось хоть одно живое место и хоть клочок нетронутой кожи, то теперь можно было твёрдо поручиться, что таковых нет. Бедный парень уже рыдал в голос и отчаянно дёргался в своих путах, но крепкие верёвки не позволяли страдальцу сдвинуться ни на сантиметр, и все удары попадали в цель. Вокруг уже собралась небольшая толпа, и фоном для плача, криков и свиста розог было перешёптывание, смех и возгласы удивления.
Несколько раз гибкие прутья ударяли прямо по нежному колечку ануса, и Ксел взвизгивал, иной раз хлёсткий удар доставался и без того пострадавшим шарикам мазоку. Кселлос уже был на последнем издыхании, его зад не просто горел, он весь был – сплошной океан боли… Но тут порка наконец кончилась. Прутья окончательно измочалились, Филия утомилась, солнце окончательно зашло или вид филейной части таинственного священника удовлетворил, наконец, чувство справедливости жрицы – а скорее всего, всё это вместе, но последний «вж-ж-жих!» положил конец страданиям Кселлоса. Драконица бросила розги в ведро и ушла с ним в дом, совершенно игнорируя собравшуюся аудиторию, следом за ней Гравос и Джилас внесли всхлипывающего Ксела – сам он передвигаться был не в состоянии.
Меж тем обнаружилось, что мазоку запачкал себе живот. Когда он кончил – Кселлос не помнил, порка вообще была вся как в тумане. Брезгливо и в то же время заинтересованно глянув на него, драконица заключила, что, раз она всё равно будет сейчас принимать ванну, то и намагоми может отмыться, да заодно и помочь ей в благодарность за его воспитание. Лис и ящер были несколько смущены такой идеей обычно скромной жрицы, но спорить вблизи булав не стали, да и видели сегодня уже достаточно странного, а потому просто откланялись.
Филия поднялась наверх, в ванную комнату, за ней, повинуясь взгляду, последовал и мазоку – правда, намного медленнее и с большим трудом, ибо двигался он на четвереньках – на большее не было сил. Поэтому, когда он явился на место, не переставая хныкать, вода уже весело журчала, а Филия стягивала подвязки – одну из немногих ещё оставшихся на ней частей гардероба. Появление Кселлоса её не особенно смутило – она как-то уже привыкла смотреть на него как то ли на игрушку, то ли на домашнее животное, но определённо не на кого-то, кого надо стесняться.
Окончательно разоблачившись, драконица попробовала пальчиками воду – не слишком ли горяча (да, это был цивилизованный город, и в лучшем район здесь был настоящий водопровод, чудо, ставящее в тупик всех магов), и, удовлетворённая, села в ванную.
-Иди сюда, мусор. Видишь вон ту мочалку? Потри мне спинку. Да осторожнее, а не то…
Заканчивать было не нужно, Ксел и так весь сжался. С величайшей осторожностью, нежно, но тщательно, он начал намыливать спину девушке.
От этих ласковых прикосновений, от тёплой воды, да ещё, наверное, от поминаний о сделанных сегодня странных и почти невозможных, но таких интересных вещах, Филия разомлела, а между ног появилось приятное тепло. Эта истома и заставила её, когда Кселлос уже хорошо поработал над её спинкой, встать в ванной и потребовать:
-А вообще-то вымой меня всю…
И мочалка и руки Ксела перешли ниже. Упругих ягодиц, поблёскивающих от стекающей с них воды, он касался так осторожно, словно её, а не его собственная попка была недавно подвергнута порке. Омывающие её бёдра пальцы случайно коснулись пушистой ложбинки и тут же смущённо и даже испуганно отдёрнулись. Однако драконица, чувствовавшая там всё усиливающийся жар, мурлыкнула, и Кселлос, уловив её желание, начал мягко ласкать её киску. Вскоре Филия начала сладко постанывать – до сих пор она не испытывала такого, а затем в полузабытьи повернулась к мазоку передом, шире расставляя ножки, и он прильнул губами к её нижним губкам. С громким стоном девушка достигла высшей точки наслаждения под ласками язычка таинственного священника, и обессиленная осела в воду.
Странным образом, доставленное ей Кселлосом удовольствие отнюдь не смягчило сердце драконицы. Напротив, сладость внизу живота вызвала в ёё памяти ощущение розги в руке и стоны намагоми. Потягиваясь в ванной, Филия вдруг ощутила, что у неё появился хвост («Неужели из-за этих новых ощущений? Надо же…»), и это навело её на мысль…
-Неплохо, мусор, неплохо… Чему-то ты благодаря мне научился, а? Способен, значит, и на что-то хорошее? Но ты ещё не закончил с порученной работой…
Потягиваясь, жрица снова поднялась во весь рост, и Ксел вновь приступил к обязанностям банщика.
Его мягкие руки скользили вверх и вниз по её телу, мягко лаская кожу. Драконица улыбалась, мурлыкала себе под нос и помахивала хвостом… ударяя его концом по несчастному заду мазоку! После первого щелчка хвостом Кселлос вскрикнул и дёрнулся, вместо мягких касаний довольно сильно вцепившись в кожу Филии – прикосновение к иссечённому телу было невыносимо! Та нахмурилась, и ударила хвостом, будто плетью! Ксел взвыл в голос и упал у ванны, хватаясь за попу.
-Надеюсь, ты видишь, что то лёгкое касание было вовсе не болезненным. – холодно заметила жрица. – Давай, продолжай, и чтоб в дальнейшем – без неаккуратности. И без криков – мыло под рукой есть, уже соскучился, намагоми?
-П-простите… больше… не буду… - прошептал сквозь слёзы мазоку, торопливо поднимаясь со скользкого пола.
Он продолжил осторожно намыливать драконье тело, несмотря на виляющий хвост, всё охаживавший его попку, и лишь стонал сквозь зубы. Под его нежными пальцами жар между ног у девушки разгорался всё больше и, когда Кселлос стал омывать её грудь, нежно массируя мягкие округлости и слегка касаясь сосков, стал нестерпим. От захлестнувшей её сладкой истомы драконица застонала, а через секунду к этому стону присоединился и другой, но отнюдь не наслаждения, - в порыве страсти она слишком сильно взмахнула хвостом, чувствительно ударив по многострадальным ягодицами мазоку. В ту же секунду его член «выстрелил», забрызгав кафель и стенку ванны.
-А вот чистоплотности я тебя так и не научила, как ни стараюсь. – вздохнула иронически Филия и, в подтверждение своих слов, несколько раз шлёпнула незадачливого банщика щёткой для спины. Впрочем, второй оргазм привёл её благодушное настроение, и это был жест скорее символический (пусть и весьма ощутимый для кое-чьего зада).
-Ну, мы же собирались тебя чистить всё равно? Так приступим!
Филия стала спускать воду из ванной, кивнув между прочим Кселлосу на полотенце. Он понял намёк, и начал мягко вытирать драконицу, а она тем временем на полную открыла «горячий» кран и добавила в воду редкую и недешёвую вещь – морскую соль из флакона, стоявшего на полочке рядом. Когда ванна достаточно наполнилась, девушка подмигнула мазоку.
-Ну что, забирайся, отмывайся. Как видишь, ничего для тебя не жалею, хоть такой мусор этого и не заслужил.
Ксел затравленно глянул на парящую просоленную воду, на ласковую улыбкуФилии…
-Филия-сан… Не стоит так ради меня… Пожалуйста, не нало…
Улыбка исчезла.
-Нет. Ты, похоже, совершенно не желаешь усваивать мои уроки. Да, такой грязнуля не заслужил эту прекрасную ванную… Он заслужил хорошую порку! Потому что предыдущих ему не хватило, чтоб полюбить чистоту!
Кселлос жалобно поглядел на жрицу, но та была неумолима. Дрожа, мазоку подошёл к ванной, погрузил в неё ногу (ох, горячо!) и, собравшись с духом, сел в воду. Лишь затем, чтоб немедленно выскочить оттуда с криком! Поротый-перепоротый зад ожгло, будто калёным железом!
Однако Филия была тут как тут, и с силой усадила беднягу обратно. Его попа и раньше болела, очень-очень болела, но сейчас её будто пороли раскалёнными прутьями!
-ААААааа-ай-ай-ай-ай-ай-ай!!! – Ксел кричал, обливался слезами, вертелся, но вновь выскочить из воды не смел – такой гневный взгляд бросила на него драконица.
-Да не ори ты! Всего лишь принимаешь ванну. – бросила девушка раздражённо. –Эх ты, намагоми…
И, чтобы прервать плач и причитания мазоку, она затолкала ему в рот кончик хвоста. Парень едва не подавился, но поневоле умолк.
Это купание-пытка продолжалось ещё минут пять. Наконец, Филия выпустила Кселлоса, и он с ойканьем выскочил из воды – впрочем, лишь чтоб упасть тут же без сил, опахивая попу ладонями, чтоб смягчить нестерпимое жжение. Усмехнувшись, Филия набросила халатик и вышла из ванной.
-А теперь – прибери тут всё, особенно свои… излияния! – бросила она через плечо.
На мокром полу плакал мазоку.

В густой тьме перед златоволосой дамой, задумчиво выдыхавшей кольцами дым, приплясывал (хоть явно старался встать «смирно») мокрый и голый юноша. Он смущённо вертелся так под взглядом янтарных глаз, пока Владычица Зверей неспешно делала затяжку за затяжкой. Наконец, на губах её появилась ласковая улыбка.
-Ну что, малыш, это было неприятно? Понимаю… Но зато теперь ты больше не будешь разочаровывать мамочку, правда?
С плачем Кселлос кинулся в объятия Битмасты, прижался к ней, уткнувшись в грудь зареванным лицом.
-П-прости-и-и меня, ма-а-а… Я… я не буду.. бо-ольше…
-Ну-ну, конечно, знаю, знаю…
Одной рукой Зелас утешительно гладила своего жреца, слугу и сына по голове, а другой ласкала бедную его несчастную попу.
Где-то в темноте смеялись с тявканьем волки.

КОНЕЦ

29 июня 2008 г. 21:33

#173538

Гениально!
<<< Сейчас я подумываю о сюжете "Возвращение блудной дочери - Нага в лоне дома Сейрун" >>>
Это было бы просто великолепно. Удачи вам. +_+

30 июня 2008 г. 6:22

#173628

Это действительно гениально!!!Давно я не получала такого удовольствия от прочтения!!1*садистки усмехается*А насчет Наги... Давайте!!Будем ждать!!!

30 июня 2008 г. 11:18

#173744

КЛАСС!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!НЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!

30 июня 2008 г. 19:32

#174045

Сюжет о Наге планируется не такой связный, как о Кселе, а скорее как цепь коротких историй без особых перешейков. Я планировал выложить их все вместе, но сейчас закончил первый эпизод и решил выложить на пробу - как вам понравится, и что вы хотите увидеть в продолжении (нет, у меня есть идеи, но чем их больше, тем лучше, верно?)
З.Ы. Taly, я б не обиделся, если б вы мне поставили спасибу, зрявы боитесь. )))

Перивоспитание принцессы (начало)

Денёк был прекрасный. В особом потайном кармашке в плаще в кои-то веки позвякивал мешочек золотых. А уж потратить их в большом городе – не проблема, тем более, что сегодня открывается большая международная ярмарка. Всё – от модных нарядов до новых мечей, от серёжек до магических фолиантов! К этому-то дню она специально деньги и добывала всеми правдами и неправдами (ими преимущественно). А вечером на оставшиеся деньги можно и обмыть покупки, трактиры тут тоже знатные, подают настоящее зефелийское вино, а не то пойло, что именуют вином в провинции, и даже ром с побережья. Да, хороший день…
Примерно таким мыслям предавалась рослая девушка в экстравагантном наряде (который знатоки опознали бы как типичный костюм злой волшебницы), проталкиваясь сквозь толпу людей туда, где уже вовсю гомонил народ, прицениваясь к разнообразным товарам со всех концов мира, хоть официально ярмарка ещё и не открылась. Механически отвечая на брань расталкиваемых и уколотых наплечниками, что сами они козлы, и что в их семье практиковались ещё более причудливые сексуальные связи, брюнетка рассматривала прилавки, ломившиеся от только что разложенного добра.
Тем временем пришёл момент официального торжественного открытия. На особый помост в центре ярмарки взошли местный губернатор, глава купеческой гильдии и представители стран, из которых съехались торговцы. Это было весьма пышное собрание: министры, члены августейших фамилий, наследники престола – самое крупное событие в мире торговли за несколько лет по-настоящему привлекло внимание. Сейрун даже представлял сам принц – впрочем, он всегда старался установить самые тесные и дружеские дипломатические контакты лично.
Пока губернатор произносил длинную напыщенную речь о международном значении ярмарки, великом дне, единении многих стран и всём подобном, девушка в странном костюме приближалась к помосту, следуя от прилавка к прилавку. Когда она остановилась почти напротив него, впрочем, вовсе не заглядевшись на высшее общество там, как многие, а спиной к выступающим торгуясь с продавцом магических кинжалов, пышные брови принца Сейрунского начали подниматься. Когда дальше подниматься им стало некуда, он сморгнул, выпучил глаза и с криком «НААААГААА!!!» соскочил с помоста, невероятным образом перелетая окружившую его толпу.
Девушка обернулась, ещё не веря. Этот голос… этот богатырский прыжок… эти усы… О боги мои..!
Приземлившись с грохотом рядом с Нагой, принц заключил её в объятия, от которого у бедняжки затрещали все кости. Толпа стояла, открыв рты, не понимающая, что происходит, но не желающая пропустить ни секунды потехи, губернатор остановил речь на полуслове и мысленно молился, чтоб происходящее не повредило ярмарке, чем бы оно ни было. А принц Фил, всё ещё держа в объятиях не пришедшую в себя от такой встречи волшебницу, совершил обратный прыжок на помост.
-Позвольте представить, господа, - зычно объявил он. – Моя дочь!
Секунду площадь была тиха, как потрошёная рыба. Потом раздались робкие хлопки, а через мгновение – взрыв оваций. Нага стояла весьма смущённая. Во-первых, сама встреча с папочкой беглянку вовсе не радовала, во-вторых, афишировать своё происхождение она вовсе не желала, а в-третьих – в собравшейся толпе могли оказаться люди, благодаря которым ей грели душу золотые…
А Филу овации, похоже, дали время подумать. Он обернулся к Наге, и хоть в его глазах ещё блестели слёзы умиления от встречи с дочерью, в голосе уже звучала интонация «защитники Справедливости».
-Но почему ты сбежала? Как ты могла?! Это же просто безответственно, нечестно и неуважительно! И, о Цефеид, во что ты одета?!
Волшебница хотела было ответить, что она была достаточно взрослая, чтоб самой разбираться в своей жизни, а теперь – тем более, и он не может требовать объяснений в таком тоне, а уж что она носит – и вовсе не его дело… Но прежде, чем она успела что-то сказать, Фил сел на своё кресло почётного гостя и одним движением уложил дочь себе поперёк колен. Одной рукой он обхватил предплечья Наги, не давая ни подняться, ни отпихиваться, ни колдовать, а другой откинул плащ, открыв едва прикрытые её, если можно сказать, «одеждой». Где-то в толпе послышались восхищённые вздохи.
Теперь возмущение волшебницы начало уступать место смущению и испугу.
-Эй, папа… Ты что делаешь?! Отпусти меня… отец…
-По справедливости это заслуживает наказания! – с пафосом провозгласил Фил.
Тоненькие кожаные ремешки, которые заменяли Наге трусики, совсем не прикрывали пышных округлостей её попки. И теперь девушка и правда пожалела, что не носит что-то более скромное, потому что на её ягодицы обрушился нешуточный шлепок. Толпа ахнула. Нага дёрнулась и закричала.
-Аааай!!! Папа, ты что делаешь?! Не сме…
Могучая рука принца опустилась на её мягкое место вторично.
-ОЙ! Ты не имеешь права! Не смей! Я…
Карающая длань справедливости вновь ожгла нагину попку. Девушка старалась не закричать – стыд-то какой, быть отшлепанной на людях, да ещё и плакать, как ребёнок!- но удар у папы был поставленный.
-ААА-яй! Папа, пожалуйста… все же смотрят! Не надо!
ШЛЁП
-Оооой! Ну папочка… Ну не надо… ну…
ШЛЁП
-Ооооуу!!! Не перед всем, пожалуйста… не надо больше… папочка… ну… прости меня…
Публика смотрела во все глаза. Это не было похоже на открытие ярмарки, но… это было гораздо интереснее! Карманники могли бы в это время выполнить месячную норму, если б и сами не пялились на небывалое зрелище. Никто на площади не видел, чтоб пороли девушку, которая вполне могла бы уже сама воспитывать детей; никто не видел, чтоб шлепки раздавал принц целого королевства; а если учесть, что шлёпалась задница, тоже, кажется, принадлежащая августейшей особе, то представление было единственным в своём роде. Даже сидевшие рядом с Филом князья и министры попали под гипнотическое влияние этого беспрецедентного действа, не сводя глаз с сотрясающейся от каждого удара и уже розовеющей попы (надо заметить, что в штанах у многих от этого стало тесно). Губернатор не очень понимал, что происходит и во что превращается мероприятие, долженствующее стать триумфом города, но прервать самого влиятельного своего гостя не решился. Если он хочет отшлёпать эту странную девушку – почему нет?
После десятого шлепка из глаз Наги, несмотря на все усилия, потекли слёзы. Вот из-за этого она и убежала – регулярное наведение справедливости, из-за которого она почти никогда не могла спокойно сидеть. А всё потому, что она не была такой пай-девочкой, как младшая сестра! Ой, как же больно! Попу жгло, будто на сковороде сидишь, а от каждого нового шлепка жжения прибавлялось. Совсем позабывшая про гонор волшебница извинялась, умоляла прекратить или хоть сделать это в одиночестве и извивалась на отцовских коленях в безуспешных попытках спасти свою попку.
Однако Фил лишь продолжал методично опускать руку, подрумянивая аппетитные дочкины округлости. В его глазах стояли слёзы – шутка ли, после долгой разлуки с дочерью приходится сразу делать ей больно! Но Справедливость превыше всего, и он заботится о её же благе…
Порка длилась полчаса. К концу этого времени Нага уже рыдала в голос, дрыгала ногами и сквозь слёзы просила пожалеть дочку, которая больше так не будет – её попа слишком болела, чтоб помнить, что на неё смотрят сотни людей.
-Оооау!.. Папочка, прости меня-а!.. Не надо больше!.. Я исправлюсь!!
Наконец, принц счёл наказание достаточно справедливым. О отпустил дочь и поставил на ноги спиной к толпе – так, что народ смог оценить ставшую совершенно красной попку магички. После этого Фил извинился перед собравшимися, перед губернатором, объяснив, что справедливость – прежде всего, и для него нет ничего важнее дочери, поздравил город с такой замечательной ярмаркой, которая наверняка укрепит братство всех народов, но ему в такой ситуации приходится срочно возвращаться в Сейрун с радостной вестью и вновь обретённой дочкой. В течение этой краткой речи всхлипывающая и шмыгающая носом зареванная Нага переминалась с ноги на ногу, то хватаясь за страдающий зад, то отдёргивая руки – прикосновения были слишком болезненны.
Потом Фил за руку (хорошо хоть, не за ухо!) свёл её с помоста и повёл к постоялому двору, где находилась немногочисленная свита. По мере их удаления в толпе раздавалось всё больше смешков и всё громче обсуждались как странности людей у власти, так и привлекательность монаршей попки. К сожалению, всё же на расстоянии слышимости, так что заплаканное лицо Наги стало красным, как и её пятая точка.
Объявив, что показываться людям в таком наряде она, конечно, не может, принц велел дочери ехать в карете. Первая хорошая новость за день – о том, чтоб сесть в седло, страшно было и думать. Так Нага, потихоньку хныча, и пролежала на животе в королевской карете всю дорогу до давно не виденного дома.

1 июля 2008 г. 23:29

#174063

*прыгает и размахивает тентаклями* Уря-уря-уря! Про Нагу написали! +_+
С нетерпением ждем продолжения. Х_х

2 июля 2008 г. 6:37

#175720

О-л,знаете,любая шутка,повторённая в Н-нный раз,перестаёт быть смешной.
И если в первый раз я прикололась,то продолжения грешили однотипностью.Слишком уж одинаково Зеллоса наказывали:) А когда и Наге досталось по такому же сценарию(почти такому же...Хентая с Филом здесь не появилось*с облегчением переводит дух*),так весь интерес уже и пропал =(

9 июля 2008 г. 15:32

#175729

<<< А когда и Наге досталось по такому же сценарию >>>
А как еще отец должен хентайно наказывать дочь? Х_х
В угол ставить? +_+
<<< так весь интерес уже и пропал =( >>>
Тут не интерес, а О-л пропал. *_*

9 июля 2008 г. 16:05

#175892

Fejar;175729: <<< А когда и Наге досталось по такому же сценарию >>>
А как еще отец должен хентайно наказывать дочь? Х_х
В угол ставить? +_+
<<< так весь интерес уже и пропал =( >>>
Тут не интерес, а О-л пропал. *_*

Лучше не буду предлагать другие варианты хентайного наказания дочери,это уж слишком извращённо 0_0 (Для особо одарённых-эбьюз я в виду не имела!)
Жаль,что О-л пропал...Может,что-нибудь другое пишет?:kawaii_pink_em1:

10 июля 2008 г. 5:44

#175912

<<< Жаль,что О-л пропал...Может,что-нибудь другое пишет? >>>
Уже больше недели? +_+
Если только "Войну и Мир" в хентайном антураже. Х_х

10 июля 2008 г. 7:08

#175914

:offtopic:Судя по всему,там Наташу Ростову жёстко накажут за то,что отдала повозки раненным-ограбила семью =Р

10 июля 2008 г. 7:27

#221643

"А кому смотреть противно - тот пускай и не глядит, мы же в нос к нему не лезем, пусть и он не пристает"(с)
Я пишу то, что мне интересно и то, что у меня хорошо получается. Если вашим вкусам и интересам это не соответствует - ну, не читайте, что я могу сказать. Почему-то к Лавкрафту никто не приставал "Что ж вы все про Древних богов? Как-то у вас всё однотипно", не говоря уж про господ де Сада и Захер-Мазоха...
Про Нагу не написал почти ничего, как-то было сперва не до того, а потом сюжет как-то выпал из поля зрения... Может, теперь отрою. ) Зато есть некоторое количество вещей по другим фэндомам. Да, всё в том же ключе. Но если интересующиеся есть - могу выложить.

20 декабря 2008 г. 23:57

#221725

<<< Зато есть некоторое количество вещей по другим фэндомам. >>>
А по каким, ежель не секрет? +_+

21 декабря 2008 г. 8:55

#221800

Fejar;221725: <<< Зато есть некоторое количество вещей по другим фэндомам. >>>
А по каким, ежель не секрет? +_+

По Наруто, по Еве, по Код Гиассу... Сейчас планируется фик либо по Блэк Лагун, либо по Хеллсингу, но сроков написания пока не знаю...

21 декабря 2008 г. 11:48

#221992

Наруто не интересует.
А вот Геасс и Ева...
Ммм... "Наказание Аски" и "Наказание Карен", нэ? Х_х

21 декабря 2008 г. 17:25

#222139

Хм, Аска есть... Карен нету... ^__^
Так что, выкладывать?
А пока - вторая часть про Нагу. честно пытался сегодня написать ещё третью по старым планам, но... Так что такой вот мини-фанфик. Признаю, ничего особенного...

Перевоспитание принцессы (часть 2)

Нага прогуливалась по дворцовому саду. Дышать свежим воздухом полезно, папа это одобрял. Кроме того, девушка старалась свыкнуться с новой одеждой. Объяснение насчёт недопустимости открытых и провокационных нарядов адепта Тьмы было очень доходчиво – сидеть было сложно и на следующий день. Поэтому теперь Нага была одета, как и подобает принцессе – бледно-лиловое платье с большим количеством оборок, бантов и тому подобного, скромным декольте, отрывающим лишь небольшую часть природных достоинств девушки, и множеством юбок в пол. Дополняли наряд перчатки почти на всю длину руки и небольшая диадема, украшавшая аккуратно уложенные в пучок волосы. Одевшись так впервые, волшебница едва могла ходить и поминутно рисковала упасть, наступая на юбки и путаясь в них – за годы она совсем отвыкла от подобных нарядов. Вот теперь она и совершала моцион, дабы пообвыкнуть в повседневной отныне одежде.
Однако был у этой прогулки и ещё один мотив, о котором, как она надеялась, окружающие не догадывались. Прогуливаясь в одиночестве, вдалеке от дворца (сад был весьма обширен), зато поблизости от стены, отгораживавшей монаршую территорию от внешнего мира, Нага продумывала, как за неё перебраться. Не для того она бежала отсюда когда-то, создала себе репутацию Главной Соперницы Лины Инверс, совершила массу подвигов, чтоб теперь киснуть во дворце, да ещё и терпеть обращение, как будто она в три раза младше. Она взрослая самостоятельная женщина! Да как может вообще в голову прийти её шлёпать по попе! Ох, да ещё и при людях! Это же безумие! При одном воспоминании об том унижении Нага покраснела, как рак, а попка её зазудела. Да уж, репутация подпорчена серьёзно… О том, что она и сама в тот момент выглядела именно как нашкодившая маленькая девчонка, а не «самостоятельная женщина», вспоминать почему-то не хотелось.
Но тем важнее побыстрее сбежать и постараться восстановить поруганную честь! Осмотревшись по сторонам и убедившись, что даже издали никто её не увидит, Нага подошла к стене. Забраться по ней, тем более в таком наряде, было невозможно – высота ограды была не меньше, чем в три человеческих роста. К счастью, побег планировала волшебница. Правда, Фил строго-настрого запретил ей пользоваться чёрной магией, а на первое время – и вообще колдовать. Сказал, что это часть её наказания за побег, а кроме того, она должна привыкать быть прежде всего принцессой, а не колдуньей. Но какое дело до кары, которой грозился папочка, если он не сможет её достать? Всё-таки для своих лет он слишком наивен!
Коварно улыбнувшись и с трудом сдержав свой обычный победный хохот (это уж точно привлекло бы внимание!) Нага скастовала Левитейшен, дабы перелететь через стену – к свободе. Начав подниматься над землёй, она было решила, что всё идёт отлично, но тут же почувствовала странность. Обычно левитируют вертикально, головой вверх, а вот её тело поднималось неравномерно, и скорее было похоже, что её тянут за пояс, так что попа была чуть выше головы. Не успела волшебница понять, что это значит, как её полёт прекратился примерно на половине высоты стены. Теперь девушка беспомощно висела в воздухе. Она сконцентрировалась, сделала несколько пассов, даже попыталась двигаться всем телом – нет, определённо, что-то в заклинании пошло не так, и она не могла контролировать свой полёт. Как странно, раньше такого никогда не было…
Нага попыталась использовать Левитейшен ещё раз, на сей раз эффекта не было вовсе. Она скастовала Дим Винг, чтоб хоть как-то сдвинуться с места – вновь безрезультатно. Тут она заметила, что, пока она висит в воздухе, её многочисленные юбки плавают в воздухе, будто неподвластные притяжению, образуя плоскость, перпендикулярную земле. В мозгу волшебницы начала формироваться ужасная догадка… Через секунду она, к ужасу девушки, подтвердилась – неведомая сила спустила пышные панталоны, которые отныне носила Нага, обнажив её попку, которая немедленно покрылась гусиной кожей – скорее от страха, чем от холода.
«О боги, нет! Только не это! Неужели какое-то охранное заклинание?..»
С мелодичным звоном над оголённым задом принцессы из ниоткуда возник белый лучащийся объект (казалось, это свет уплотнился до материальной ощутимости) овальной формы, уплощённый и с одного конца вытянутый – похож на противень или весло. Нага закусила губу – понять его предназначение было несложно. Она попыталась изгнать его, уничтожить, подавить всю магию вокруг – всё бесполезно.
Световое «весло» размахнулось и опустилось на подставленное мягкое место. Ой-ой-ой, да это посильнее папиных шлепков! С трудом волшебница подавила крик – что, если кто-то услышит? Повторения позора она не хотела! Тем временем её ягодицы настиг новый удар.
-Ооооу!!! – не сдержалась Нага.
Шлепки продолжали сыпаться с равными интервалами. Увернуться не было никакой возможности, защитится тоже, и принцессе оставалось только вскрикивать при каждой новой вспышке боли. По лицу её текли слёзы, ноги беспомощно болтались в воздухе. Было слишком больно, чтоб думать о достоинстве. Нага уже мечтала, чтоб кто-то пришёл, лишь бы прекратить эти мучения. Она даже пыталась взывать к неведомому магу, духу или кому угодно, управлявшему этим, умоляя его остановиться. Всё бесполезно. Шлёпка шла своим чередом.
Спустя некоторое время – вечность, как уже казалось Наге – в эту часть сада всё же кто-то заглянул. Вероятно, не случайно, поскольку она уже давно громко рыдала. Когда спаситель, как надеялась девушка, приблизился, её ожидало разочарование – это был человек, которого она меньше всего хотела бы видеть здесь и сейчас, её младшая сестра.
Амелия поспешила к висевшей в воздухе старшенькой и озабоченно взглянула на неё. Нага постаралась сдержать стоны и вообще принять независимый вид. Насколько это возможно, левитируя кверху попой, по которой тебя шлёпают. Но хватило её лишь на три удара – её бедной попке было ТАК больно!
-Бедняжка… - протянула печально Амелия, глядя на покрасневшую пятую точку сестры. – Ты что, пыталась применить магию?
-Ну, я… Аааау!!.. да… пыталась… - всхлипнула Нага.
-Папа же не велел тебе это делать! Он запечатал твои силы особым заклятьем. Чем больше заклинаний ты пыталась использовать и чем они были сильнее, тем больше шлепков нанесёт эта штука. Сочувствую…
-Стой! Пожалуйста… Аааай!! Помоги мне!
-Извини, но я не могу снять это заклятье. – пожала плечами младшая принцесса, начиная уходить. – И кроме того, это же по справедливости, тебе же на пользу…
-Стой! Не бросай меня! Ааааооу!!! Пожалуйста! Ах ты маленькая ОООЙ!!!
Однако Амелия уже удалилась, оставив сестру наедине со справедливостью и болью.
Закатные лучи уже окрасили стены дворца розовым, когда сияющая шлёпалка нанесла последний удар и с мелодичным звоном исчезла, а Нага плавно опустилась на землю. Минут пять она так и лежала, с задранной кверху и ярко-пунцовой попой, тихо хныча. Потом с трудом поднялась, ойкая, натянула на опухшую попку панталоны, кое-как оправила юбки и с трудом, еле переставляя ноги (с каждым шагом панталоны тёрлись о ягодицы, и было ужасно неприятно) направилась к замку.

21 декабря 2008 г. 23:16

#222163

Наказание Зеллоса
""А кому смотреть противно - тот пускай и не глядит, мы же в нос к нему не лезем, пусть и он не пристает"(с)
Я пишу то, что мне интересно и то, что у меня хорошо получается. Если вашим вкусам и интересам это не соответствует - ну, не читайте, что я могу сказать. Почему-то к Лавкрафту никто не приставал "Что ж вы все про Древних богов? Как-то у вас всё однотипно", не говоря уж про господ де Сада и Захер-Мазоха..."
*философски* А может, и к Лавкрафту приставали…)Почти наверняка кругом бегали критики и кричали "Штамп! Штамп!" =)

"Про Нагу не написал почти ничего, как-то было сперва не до того, а потом сюжет как-то выпал из поля зрения... Может, теперь отрою. ) Зато есть некоторое количество вещей по другим фэндомам. Да, всё в том же ключе. Но если интересующиеся есть - могу выложить."
Ну вот, сразу видно опытного фанфикшера – вначале пропали на несколько месяцев, оставив нас без качественного хентая; а когда вернулись, сразу обломали с продолжением =Р
Я с удовольствием и по другим фендомам прочту ^_^ Потому что все мои претензии были отнюдь не к стилю, а к повторению идеи.
Так что можете и меня записать в список интересующихся.

Пы.Сы.:Всё,свежевыложенное сохранила) Аригато)А яойных наказаний у вас не предвидится? =х_х=

22 декабря 2008 г. 5:34

#222171

<<< Так что, выкладывать? >>>
Выкладывайте-выкладывайте...
Я хочу, чтобы этой немецкой стерве было больно! Х_х

22 декабря 2008 г. 7:16

#222280

О-л;222139: Так что, выкладывать?

Выкладывай всё муррррр =^_^=
Кстате, солнц, а инцест будет? *смущаетсо*

22 декабря 2008 г. 13:25

#222315

Ф рот мне рамен... Прикольно пишете)))

22 декабря 2008 г. 14:38

#222392

<<< Кстате, солнц, а инцест будет? *смущаетсо* >>>
О_о
о_О
Фил, Мелька и Нага, что ль? Х_х

22 декабря 2008 г. 17:00

#222467

РиКа Инверс, не, не бегали... Ему повезло, он это первый придумал, поэтому мог свободно писать то, что потом стало считаться плагиатом... =( Этим великие и отличаются от нас - они, как Кристобаль Хунта, успевают раньше.
А вот как раз с идеями ничего нового, как сейчас увидите, нет, фэндом меняется - концепция остается.
Яойный фанфик имеется, но без всякого садо-мазо, ибо писался он по заказу, для девушки и потому я там старался сосредоточиться на романтике и всем в таком духе... И секс даже занимает меньшую часть текста. Так что не уверен, что это стоит выколадывать. ^_^
<<Кстате, солнц, а инцест будет?>>
Кто о чём, а Шейди... кхм-кхм... В анонсированном - нет, но для тебя что-нибудь придумаю... ))
Спасибо, goronod, самому нравится. ^_^
Итак, сейчас у нас Ева, завтра будет Код Гиасс, если угодно... Поскольку у меня всегда проблемы с названиями, то назовем его тупо и примтивно, например

Дисциплина для пилотов

Громко хлопнула закрытая пинком дверь. Мисато вздохнула и скинула ботинки. Как же приятно оказаться дома после тяжёлого рабочего дня – вот сейчас баночку-другую пива и… Мисато прислушалась и беззвучно застонала. Возможно, дома не так уж и славно…
Из комнаты доносились звуки перебранки. Заглянув в неё, Кацураги убедилась, что уши её не обманули – рыжеволосая четырнадцатилетняя девочка европейской внешности яростно колотила субтильного японца того же возраста по голове, сопровождая это нелестными характеристиками его интеллекта, а тот отпихивался от неё, отвечая, что сама она дура. Теперь Мисато почти застонала в голос. Впрочем… Это неплохой повод сообщить им о новом постановлении начальства. На губах девушки появилась улыбка.
-Так, а ну прекратите! Прекратите, кому сказано!!! Брейк! – командный голос майора не очень-то подействовал на сцепившихся школьников, и после нескольких окриков Мисато подошла к дивану, где шла борьба, и растащила детишек за уши. Это произвело некоторый эффект – на секунду те перестали драться и воззрились на Кацураги.
–Сообщаю вам, что начальство недовольно вашими результатами. Синхронизация низкая, ангелы уничтожаются неэффективно и с большими потерями. Причиной всего этого считается недостаток дисциплины у пилотов. Вы тратите время на перебранки на тренировках и даже в бою, зачастую не выполняете приказы командования… Поэтому…
Тут Аска оправилась от первого удивления, осознала, что её бесцеремонно и довольно болезненно держат за ухо, и возмущённо воскликнула:
-Эй, моё ухо! Кто дал вам право?..
После чего резко стряхнула руку Мисато. Даже слишком резко. Её ухо немедленно оказалось вновь выкручено, причём куда сильнее. Непроизвольно заойкавшей Аске волей-неволей пришлось вытянуться, встав на колени на диване, так что майор могла заглянуть ей в глаза.
-И поэтому – протянула Кацураги с нескрываемым удовольствием. – командующий Гендо лично дал мне разрешение на применение любых дисциплинарных мер, включая телесные наказания.
Дьявольская улыбка Мисато ширилась по мере того, как на лице Аски отражалось понимание. Удовлетворившись, она отпустила ухо девочки (уже заметно покрасневшее) и скомандовала:
-А теперь – снимай штаны!
Потиравшая ухо Аска уставилась на свою начальницу и опекуншу с открытым ртом. Синдзи, было совсем съежившийся на другом конце дивана, улыбнулся – как ему казалось, незаметно. Свою ошибку он осознал через секунду, когда Мисато добавила: «А тебе нужно особое приглашение? Кажется, вы тут оба… шумели».
Мальчик вздрогнул и уставился на майора тем же взглядом, что и его соперница мгновением раньше. На его лице стремительно сменили друг друга бледность испуга и румянец смущения, так что он стал похож на клоуна – белая кожа с красными пятнами на щеках. Синдзи было начал что-то говорить, но, столкнувшись с суровым взглядом Мисато, издал лишь несколько невнятных звуков и, совсем сникнув, неохотно слез с дивана.
А вот Аска не собиралась так легко сдаваться. Она вскочила, скрестила руки на груди и уставилась на брюнетку со всей доступной ей яростью. Вот на её личико только покраснело – от стыда… и от гнева. Скептический и бешенный взгляды столкнулись, выбивая почти зримые искры.
-Да какое вы имеете право?! Мы – взрослые люди! По крайней мере, я, не знаю насчёт этой тряпки. Не говоря о том, что телесные наказания вообще запрещены во всех мало-мальски цивилизованных странах, мы вам не дети, и обращаться так с нами недопустимо! Да что вы возомнили?!..
-Не забывайся. Я – ваше непосредственное начальство и старшая по званию. Чтоб когда я вернусь – приказ был выполнен. Того, кто останется в штанах, ожидают неприятности. – отчеканила Мисато, весьма иронически отнёсшаяся к спичу своей подопечной, и направилась на кухню, по дороге скидывая куртку. Открыв холодильник, она выбрала банку пива из стоявшей там батареи – металл приятно морозил ладонь, открыла и сделала большой глоток. Пиво восхитительно освежало. «Йа-ху! Вот, теперь жить можно… Совсем задолбалась на этой работе. Впрочем, этот «домашний приработок» обещает быть забавным, ха! Всё-таки командующему иногда приходят светлые мысли…»
Тем временем Аска и Синдзи стояли у дивана, являя, как всегда, полные противоположности друг другу. Смущённый мальчик покусывал губу и мялся, то вроде берясь за брюки, то в нерешительности останавливаясь. Рыжая же громко дышала, как бык на корриде, и её сжатые в кулаки руки и не касались коротких шортиков, в которых она ходила по дому. Наконец, потупив взгляд, Икари начал расстегивать ремень.
-Не смей! – прикрикнула на него Аска. – Нельзя ей показывать, что она может нами помыкать! Придумала же – выпороть! Да мы не её дети, и вообще – не дети! Хоть ты и тряпка, но даже ты не должен это терпеть! Я тебя не прощу, если послушаешься эту чокнутую!
-Н-но… Аска… Она же правда наша начальница… И вообще… Если отец это разрешил…
Лицо Синдзи приобретало всё большее сходство с помидором, он смотрел куда-то на пол в противоположной от девушки стороне, но его пальцы, на секунду остановившиеся, вновь начали расстегивать ремень, а затем и пуговицу на штанах.
-Ах, а ты у нас во всем слушаешься папочку?! Дурак!!! Учти, я всё в школе расскажу! Маленький мальчик получил по попке!
Невероятным образом юный пилот покраснел ещё сильнее. Кажется, он готов был расплакаться. Но, взглянув в сторону кухни, только прошептал «Аска, отвернись, пожалуйста» и начал спускать штаны.
Когда Мисато покончила с пивом и вернулась в комнату, очень смущённый Синдзи вешал свои брюки на диванный подлокотник, а Второе Дитя будто и не шелохнулось за всё это время. Икари испуганно обернулся, прикрывая ладошками свои беленькие трусики, скорее детские, чем подобающие подростку. Аска глядела на майора с вызовом.
-Я вижу, ты не хочешь упростить всем жизнь. Что ж, тебе же хуже. Эй, трусы тоже снимай, хватит за них держаться! – бросила Кацураги в сторону Синдзи.
Тот вздрогнул, выпучил глаза и рефлекторно подтянул трусы повывшее, будто боясь, что их сорвут.
-Но… М-мисато-сан! Пожалуйста!.. Это же… - в отчаянии воскликнул мальчик, но тот же умолк под непривычно суровым взглядом – да, перед ним сейчас стояла не старшая сестра, готовая и подколоть, и утешить, а строгий командир, обязанный следить за дисциплиной.
-Ты уже заработал пяток лишних ударов. Промедление увеличит их число, – отрезала девушка.
Секунду Синдзи с ужасом смотрел на неё, потом со звуком, какой, наверное, могла бы издать раздавленная морская свинка, быстрым движением спустил трусики до колен и торопливо схватился за промежность – прикрывать всё, что можно. Аска наградила его злорадным взглядом – чего ещё ждать от этой размазни, сам и виноват.
Но не следовало ей отводить глаза от Мисато – она одним движением оказалась возле девочки, и не успела та опомниться, как её талия оказалась в крепком захвате, а ноги оторвались от земли. Аска пыталась вырваться, но майор держала крепко – а другой рукой сдернула шорты с рыжей бестии.
-Да ты что?! С ума сошла?! – завопила школьница, дёргаясь изо всех сил, и молотя кулаками по держащей её руке. – Не смей! Ты не имеешь права! Ах ты!..
Но Мисато, игнорируя яростные протесты и ругань подопечной, спустила её трусики – в тонкую розовую полоску и с розовыми же резинками – вслед за шортами. Девчонка завизжала. Прямо перед лицом пораженного Синдзи мелькнула голая попа и даже то место, покрытое нежным пухом.
Кацураги прижала Аску к спинке дивана, держа за плечи, так, что стоять девочке приходилось чуть ли не на носочках, а её зад был очень удобно отклячен. Немка продолжала громогласно возмущаться, но вывернуться из-под тяжелой руки майора и освободиться от этой постыдной позы у неё никак не выходило.
Мисато кивнула завороженному (полным ли бессилием обычно такой самоуверенной Аски или её наготой) Синдзи на место рядом с её пленницей.
-Давай, становись так же. Надеюсь, ты хоть будешь умницей и сделаешь это добровольно – как видишь, на исход это не влияет… кроме интенсивности наказания. Ну же!
Сглотнув, Икари встал к дивану, упершись в его спинку после мгновения колебаний – свои причиндалы теперь пришлось оставить напоказ. Теперь попы подростков торчали рядом – худоватый бледный мальчишеский зад и чуть более округлые девичьи булочки. От напряжения (встать ровно и спокойно в такой позе не получалось) ноги подрагивали, а Аска и вовсе дергалась, как только могла, так что иногда бедра пилотов соприкасались – тогда у Синдзи замирало сердце, а внизу живота возникало странное электрическое ощущение, и весь его небогатый волосяной покров вставал дыбом.
Но тут Мисато подняла правую руку, замахнулась, прицелилась… Мальчик зажмурился, ягодицы напряглись, и лишь через секунду после «шлёп» он по усилившимся крикам понял, что начали не с него. Приоткрыв один глаз и повернув голову, он увидел чёткий розовый след на белой попке Аски, которая вырывалась и возмущалась в десять раз сильнее, чем прежде, хоть минуту назад Синдзи сказал бы, что это невозможно. Не следовало бы ему отвлекаться на это зрелище – громкий шлепок и боль в попе оповестили его, что Мисато времени не теряла. Синдзи был практически лишён не только родительской ласки, так что ощущения были для него внове. Оказалось, это действительно довольно больно. На секунду у мальчика даже перехватило дыхания, но не вскрикнуть он сумел. Вот Аска кричала вовсю, но не от боли:
-Да как ты смеешь! Сумасшедшая сучка! Пусти немедленно!!!
-Ай-ай-ай, какие грязные слова для столь юного ротика. Хорошие девочки такого не произносят, тем более по отношению к старшим, да ещё и начальству. Об этом мы поговорим позже, - бросила Мисато, и розовая пятерня со звонким шлепком украсила другую половинку филейной части грубиянки.
На сей раз Синдзи сосредоточился и зажмурился перед ударом, готовясь стойко снести боль. И ощутил, что напряжённо сжатые ягодицы держат удар отнюдь не лучше. Его аж качнуло вперёд, так что он стукнулся подбородком о диванную спинку и едва не упал – удержать равновесие на носочках с поднятой попой было непросто. Удерживая равновесие, мальчик несколько раздвинул ноги и тут же залился краской – теперь его сжавшаяся от испуга мошонка была Мисато хорошо видна. Но почему-то сейчас это его меньше волновало, как будто, шлёпая его, она стала кем-то, кого не надо стесняться. Да и сама порка теперь казалась правильной и нормальной.
Вот Аске так, похоже, не казалось. Она вся раскраснелась – скорее от напряжения и крика, чем от стыда. Кричала она много и громко, но, надо отдать ей должное, не от боли, а от возмущения, угрожая всё более страшным возмездием и обзывая экзекуторшу всё более плохими словами (некоторые Синдзи не знал) и частично переходя на немецкий. Её стойкость вызвала у Икари уважение – его собственная попка уже изрядно болела, и приходилось кусать губы, чтоб не ойкать от полновесных шлепков, а глаза слезились. Однако если сперва он был сердит на Аску, полагая, что именно она виновата в их общем наказании, и злорадствовал, то сейчас, когда их покачивающиеся зады соприкасались друг с другом, и мальчик чувствовал своей раздражённой кожей, какой горячей стала попа его вечной противницы, Синдзи неожиданно пожалел её.
Шлепки равномерно разносились по комнате довольно долго, пока зады обоих пилотов не приобрели малиновый оттенок. Под конец Синдзи уже не мог сдержать айканья и хныканья при каждом ударе, а Аска, напротив, притихла, похоже, совсем сорвав голос. Хотя она продолжала держаться, ничем не выказывая боли, её сосед видел блестящие капельки слёз меж её ресниц. Но, наконец, ягодицы Синдзи последний раз вздрогнули от удара, Мисато вздохнула, утерла пот со лба и потрясла в воздухе «рабочей» ладонью, тоже изрядно порозовевшей.
-Уфф, ну и работёнка. Ладно, полагаю, вы получили достаточно… за драку. Теперь, Синдзи, можешь отправляться в угол. Нет-нет, трусы надевать команды не было. Постой вот так, подумай о своем поведении, - добавила Кацураги, заметив, что мальчик потянулся к сползшим на щиколотки трусикам. Не решавшийся уже ни в чем перечить начальнице, Синдзи вновь прикрыл свои причиндалы ладошками и зашаркал в угол, смущённо оглядываясь через плечо – не смеётся ли там Аска, глядя на его нашлёпанную попу? Но, оказалось, у неё достаточно своих проблем.
-А вот с тобой я не закончила. Ты не выполнила приказ командира подготовиться к дисциплинарным мерам, и за это понесёшь отдельное наказание.
И Мисато вновь схватила даже не успевшую разогнуться девушку подмышку, словно тюк, и села на диван. Она положила Аску себе на колени, одной рукой придерживая её за поясницу, а другой расстегивая ремешок на своей юбке. Девчонка начала было хрипло возмущаться, старалась оглянуться, но волосы падали на лицо, закрывая обзор, да и свешивалась она с майорских колен почти носом в пол. Тем временем Кацураги достала тонкую полосу кожи, примерилась, размахнулась… Украдкой подглядывавший через плечо Синдзи в этот миг, не выдержав, отвернулся, и только слышал жуткий свист и вопль Аски (стимуляция попы, похоже, способствовала ускоренному выздоровлению голосовых связок). Осторожно обернувшись снова, он увидел алую полосу, пересекавшую розовый задик отчаянно вырывающейся немки. По её лицу двумя блестящими дорожками струились слёзы – всё же и её выдержка не бесконечна, как оказалось. А Мисато уже вновь подняла ремень…
В дальнейшем Синдзи стоял носом в угол, не решаясь взглянуть на экзекуцию. Пятнадцать раз рассекала воздух ременная петля, пятнадцать раз вскрикивала Аска – впрочем, под конец она уже просто рыдала беспрерывно, и всякий раз сжимались нашлёпанные ягодицы мальчика, и всякий раз он вздрагивал. Он даже меньше чувствовал боль в собственной попе – так жаль ему было несчастную Аску. Икари казалось несправедливым, что она получила намного более суровое наказание, чем он – и в то же время он был очень рад, что ему не пришлось попробовать ремня. Похоже, это ужасно, ужасно больно! От мысли об этом гениталии мальчика испуганно сжимались, а волосики, начавшие пробиваться вокруг них, вставали дыбом, щекоча прикрывающие писю ладони. Но в то же время там возникало то же странное электрическое ощущение, вызывающее странное удовольствие.
Но вот, когда лицо рыжей хамки стало мокрым от слёз, когда сквозь рыдания она, наконец, начала бормотать «Не надо, Мисато-сан… Пожалуйста… Ну хватит…» (хоть извинений из гордячки не выбил и ремень), когда её попка была вся исчерчена алыми и лиловыми следами, майор отложила кожаное орудие экзекуции и придирчиво оглядела дело рук своих.
-Что ж, надеюсь, ты осознала важность чёткого и своевременного исполнения приказов командира. Хорошо бы, ведь это важно и для боевых заданий, – наставительно сказала Мисато, едва сдерживая улыбку. – Нам осталось обсудить совершенно недопустимую ругань.
Заплаканные глаза Аски, уставившиеся на брюнетку, были полны искреннего ужаса.
-Нет, пожалуйста, не надо! Не надо больше порки, Мисато-сан!
-Не бойся, с твоей задницей мы закончили на сегодня, - усмехнулась Кацураги, вновь подхватывая уже обессилевшую девчонку подмышку, - Нужно просто отмыть твой язычок от грязных слов.
Мисато притащила рыжую в ванную, свободной рукой пустила воду, намочила мыло, создав пену, и резким движением… втолкнула его Аске прямо в рот! Вкус был очень противный, кислый и горький сразу, да ещё и обмылок уткнулся в гортань, засунутый в рот на полную. Девочка выпучила глаза и попыталась языком вытолкнуть гадость, но майор ладонью зажала ей рот с мылом и вкрадчиво прошептала:
-Видишь вон ту баночку? Это соль для ванн. Что скажешь, если я сейчас наберу воды погорячее, растворю там всё, что есть в банке, и усажу в это тебя? Тоже думаешь, что твоей попке это не понравится? Вот и оставим и баночку, и мыло на их местах. Если ты достаточно взрослая, чтоб материться, то изволь и ответственность нести как большая.
Полчаса спустя Синдзи размышлял о своем поведении и ноющей попе в одном углу, Аска раздумывала о том же (а ещё о вкусе мыла) в противоположном, а Мисато, переодевшаяся в домашнее, валялась на том самом диване и потягивала пиво (пара пустых банок уже ваялась рядом). Телефонный звонок нарушил эту идиллию. Майор ругнулась себе под нос и потянулась к трубке. Достать её, не поднимаясь с дивана, было очень сложно, но в конце концов бравой сотруднице NERV это удалось, даже прежде, чем звонки прекратились.
-Алло… О, привет!.. Вернулся, наконец? Ну, как успехи в командировке?.. Понимаю-понимаю… Хи-хи… - тем временем Мисато допила банку и достала из упаковки, поставленной у дивана, ещё одну. Её щёки уже зарумянились, а глаза слегка затуманились. – А Аска по тебе скучала, ага. «Вы ничего не слышали о Кадзи? Он скоро вернётся?»… Она хорошо, хе-хе… Слышал о новом распоряжении командующего?.. Стоит тут в углу твоя пассия. Видел бы ты её – тотчас бы предложение сделал! Ха, такой попки ты никогда не видал, готова спорить! Разве что в зоопарке у бабуинов… Ну как за что, ты её не знаешь как будто… О, такая милая! Слышал бы, что она говорила… Нет, ты ещё слишком молод чтоб такое слушать!..»
Услышав имя Кадзи, Аска в ужасе обернулась и начала делать Мисато умоляющие знаки руками и мимикой. Поскольку та их игнорировала и продолжала рассказывать предмету их соперничества (в понимании немки, по крайней мере) жуткие вещи о ней, девочка даже почти решилась вырвать у брюнетки трубку… Но тут Мисато, бросив на пол очередную банку, как бы невзначай положила руку на ремень, висевший на подлокотнике дивана, и боль в попе остановила этот порыв. Как ни позорно было то, что разбалтывала Кацураги, но что угодно лучше, чем такое испытание для задницы ещё раз. Аска вновь повернулась носом в угол, чувствуя, как глаза наполняются слезами смущения. Её не только выпороли, будто маленькую девочку, но и Кадзи, который считал её такой взрослой, красивой и умной, об этом узнал! От стыда девушка сжала зубы, вгрызшись в кусок мыла. Во рту стало ещё противней, а ведь даже не сплюнешь… «Может, и правда не стоило так с ней разговаривать?..»
А вот у Синдзи тем временем была проблема посерьёзней. Во время просмотра мирового чемпионата по реслингу, прерванного появлением Аски (смотреть его или первую серию какой-то романтической комедии – этот спор и вызвал столь неприятно завершившуюся потасовку) он грыз чипсы и пил колу… И теперь почти целиком выпитая двухлитровая бутылка «Кока-Колы» просилась наружу. Сперва это даже не было так заметно, но сейчас потребности мочевого пузыря привлекали даже больше внимания, чем боль в начинающей остывать попе. И с каждой минутой надежда, что майор разрешит из угла выйти, становилась всё более призрачной. Синдзи начал напряжённо переминаться с ноги на ногу.
Когда Мисато наконец закончила болтать по телефону и направилась на кухню, потягиваясь, мальчик потянул её за футболку.
-Мисато-сан, можно мне уже выйти? – умоляюще прошептал он.
-Никаких «выйти», будете стоять в углу до вечера, а потом спать. Ты должен осознать своё поведение! – строго, насколько это получилось после шести или семи банок пива, ответила девушка.
-Но, Мисато-сан! Я правда-правда всё осознал, я больше не буду так! Ну пожалуйста! – простонал мальчик, сжимая колени.
-Нет! Я сказала – и точка! Ты ещё не понял, что приказы командира обязательны, малыш Синдзи?
-Н-но… Только сбегать… в туалет, и вернусь в угол, пожалуйста!
Но Мисато уже ушла в кухню, не слушая просьб Третьего Дитя, и только бросила через плечо, что, мол, мужчина должен принимать наказание с достоинством, а не выпрашивать снисхождения. Пока майор разогревала полуфабрикатную лапшу и доставала ещё пива, Синдзи остался наедине с неосмотрительно выпитой колой. Он пританцовывал на месте, сжимал бедра, кусал губы, переступал с ноги на ногу и покряхтывал, стараясь справиться с позывами организма. Однако его мочевой пузырь был переполнен и отчаянно требовал опустошения. Это было болезненно и уже почти нестерпимо.
Когда Мисато возвращалась с кухни, стараясь удержать горячую лапшу, тосты и пиво в немалых количествах, Синдзи обратил к ней умоляющий стон, но она его проигнорировала. И тут же мальчик почувствовал, что что-то жаркое ударило в ладони, которыми он по-прежнему прикрывал пах. С ужасом он наблюдал за струйками, текущими между его пальцев, стекающими по ногам, но никак не мог сдержать этот поток. Когда Кацураги закончила расставлять свои припасы и приготовилась включить телевизор, чтоб насладиться модным ток-шоу и горячим ужином, её подопечный стоял посреди большой лужи, красный как рак, но счастливый – мочевой пузырь больше не болел.
Правда, счастье длилось недолго – сегодня Синдзи всё-таки пришлось попробовать ремня. Когда Мисато узрела мокрый пол, она схватилась за ещё лежавший рядом ремешок, нагнула мальчишку, едва он успел закричать «Нет, не надо, Мисато-сан, пожалуйста! Я случайно!..», и трижды со свистом опустила орудие возмездия на его попку. И это действительно было так больно, как он думал!
А потом села ужинать и смотреть телевизор (она и так пропустила отборочный тур!), пока Синдзи насухо вытирал пол под ехидным взглядом Аски, которой это даже слегка вернуло уверенность в себе. После этого ему было разрешено принять душ (что не так уж приятно с испоротой попой) и вернуться снова в угол.
Когда передача и пиво закончились, Мисато объявила, что пора спать, кратко напомнила подопечным о необходимости дисциплины (при этом нетрезво посмеиваясь) и отправила по комнатам. Истощённый эмоционально и физически, Синдзи быстро заснул. Потолок его сегодня не беспокоил – спать приходилось на животе.

22 декабря 2008 г. 22:11

#222491

О_О прикольно, и ... ну интересно))))

23 декабря 2008 г. 4:43

#222546

Вот иногда читаешь какой хентай-фик и просто поражаешься ущербности и унылости и аффтора и его творения.
А тут... Просто душа радуется. Х_х
Слава Принцу удовольствий!

23 декабря 2008 г. 9:36

#222562

Мурррр, моя теория о том, что все кавайные няшки (включая меня) извращенцы и садисты ^_^
О-л, жжош! так ее эту рыжую стерву! ))

О-л;222467: Кто о чём, а Шейди... кхм-кхм... В анонсированном - нет, но для тебя что-нибудь придумаю... ))

Мурррр, спасибо, сонц.... )

23 декабря 2008 г. 12:25

#222612

Ну, тогда уж сразу и по Код Гиассу выложу, тем более, обещал... Но в дальнейшем тогда последует перерыв, ибо когда на меня найдёт вдохновение для следующего шедевра... Сие ведомо лишь Неназываемому. =_= Всем спасибо за лестные отзывы, особенно Феджару... ;)
И следующая сказка, которую я расскажу тебе, дружок, называется... ммм... беда у меня с названиями. Ах, да, пока я думаю над названием, учтите, что данный фик содержит спойлеры к аниме-сериалу Code Geass, второму сезону (ну и первому тем более, соответственно). Так что читаете на свой риск. А назвал я эту историю...

"Невольный ловелас или Гарем виляет принцем"

Ночь опустилась на Сектор 11, на поселение Токио и на Академию Эшфордов. И под её покровом по этой самой Академии пробирается очень напряжённая фигура. Если бы мы присмотрелись, то узнали бы, что это Лелуш Британский, более известный как Лелуш Ламперуж, британец, 18 лет, учащийся всё той же Академии Эшфордов. Однако именно быть узнанным, да и вообще замеченным, Лелуш и не хочет – потому-то и пробирается он так осторожно в тенях школьных зданий и стройных деревьев по двору, мечтая поскорее попасть в свою комнату. Дело в том, что ему назначено 102 свидания. Если честно, то он в этом не виноват, и разврата среди его пороков никогда не числилось, но объяснить это девушкам он не может. Однако и посетить сотню свиданий сразу – тоже, не говоря уж про то, что если встречаешься со всей Академией сразу, долго скрывать это не удастся. Вот и крадётся наш герой, едва дыша и замирая от каждого шороха, постоянно опасаясь встретить какую-нибудь поклонницу. Уф, нет, вроде всё тихо…
И тут, едва он обогнул главное здание Академии (заветная цель – его домик – была уже видна!), за его спиной из кустов появилась девичья фигура. «Лелуш…» - протянула она так сладенько, что сразу стало ясно – гнев её кипит, как пламя преисподней. Юноша резко обернулся, затравленно ойкнул и бросился было к дому, как из кустов со всех сторон повыскакивали девушки, как и из-за углов всех строений, а уж из главного здания Академии выкатилась настоящая толпа. Тотчас же на Академии зажглась иллюминация, и луч прожектора был нацелен прямо на Лелуша! Не успел парень ничего сделать, как его крепко обхватил десяток женских рук.
Тут уместно сообщить, что Лелуш был необычным мальчиком. Во-первых, как упомянуто выше, он был принцем, во-вторых – таинственным замаскированным террористом, а в-третьих – обладал особой силой, известной как «Гиасс». На самом деле все эти сведения не имеют никакого значения, поскольку ничто из этого юному Ламперужу помочь не могло. Его схватили прежде, чем он успел вынуть линзу, чтоб активировать Гиасс, а теперь парень не мог и пальцем пошевелить. Ему оставалось лишь в бессильном ужасе наблюдать за окружившей его толпой девушек.
Из этой толпы тем временем вышла рыжеволосая школьница, приблизившаяся к Лелушу со зловещей улыбкой на лице.
-О, Шарли… Я… Знаешь, я в-всё могу объя…
-Неужели, извращенец? Наверное, ты по ошибке назначил свидания сотне разных девушек, а? – да, именно её голос и спугнул Лелуша сначала, и он был всё так же полон сдерживаемой ярости.
А потом Шарли залепила парню пощёчину. Тот хотел было ещё что-то сказать в своё оправдание, но девушка уже отвернулась.
-Ай-ай-ай, Лулу, ну разве так можно? Я всё понимаю, у парней свои потребности, но не сотня же сразу! Я думала, ты умнее. – наставительно произнёс кто-то знакомый. С трудом повернув голову, юноша увидел Милли Эшфрод с преувеличенно строгим выражением лица.
-Президент? Но вас же я даже не приглашал…
-Как президент студенческого совета, я возглавляю все общешкольные мероприятия, а это явно относится к таковым! – наставительно подняв палец, Милли продолжала вещать всё в том же ультра-педагогическом тоне. – Кроме того, вы, вице-президент, запятнали таким недостойным поведением честь студсовета, и я должна её восстановить! Так, всё, хватит тратить время, заносите его!
Последняя фраза была обращена к обманутым поклонницам, и они не замедлили исполнить указание. Лелуша потащили в Академию с такой энергией, что у него не было ни шанса вырваться иди хоть бы упираться. Пока его поднимали по лестнице, юноша заметил в толпе высокую фигуру.
-Вилетта-сэнсэй? А вы-то что здесь делаете?
-Ну разве я могу оставить учеников без присмотра? Кроме того, ведь воспитание студентов – моя прямая обязанность. – проворковала баронесса, одарив парня улыбкой, усилившей его отчаяние.
Вообще-то у Лелуша были рычаги давления на учительницу физкультуры (по совместительству агента британской разведки), которые он активно и использовал, однако напомнить о них сейчас значило бы уничтожить своё инкогнито. Очевидно, поэтому Вилетта и ввязалась в это предприятие – так она могла насладиться властью над своим шантажистом, а он ведь потом даже не сможет ей отомстить! Лелуш заскрежетал зубами.
Тут Вилетту от него закрыл кто-то невысокий и хрупкий. Приглядевшись, юноша с удивлением узнал пилота «Мордреда» - ей он тоже свиданий не назначал! Но прежде, чем он успел задать вопрос, Аня щёлкнула фотоаппаратом своего неизменного КПК, запечатлев испуганного Лелуша в руках девушек. Принц покраснел и совсем пал духом. Теперь, даже если он сможет дотянуться до линзы, использовать Гиасс нельзя. Кроме того, тут есть те, на ком он уже применял свою силу… Проклятье, положение безвыходное! Неужели его гениальный ум проиграет толпе девчонок?!
Тем временем юношу затащили в здание, и не успел он оглянуться, как десяток ловких женских рук, невзирая на сопротивление, раздели его донага. В первую секунду он просто ошеломлённо сидел на полу, пока общий вздох, переходящий в хихиканье, не привёл его в чувство. В одну секунду его лицо приобрело цвет брони «Алого Лотоса». Придушенно пискнув, будто раздавленный хомячок, Лелуш судорожно начал прикрывать ладонями самое дорогое (нет, не мозг, не угадали!). Пока где-то на заднем плане шла жестокая борьба за детали одежды вице-президента (похоже, в итоге одежда сменится лоскутками), а в первых рядах краснеющие и прыскающие в кулачок девочки разглядывали Ламперужа с новой стороны, Вилетта, Шарли и Милли удалились куда-то вглубь зала (не тратя времени, веселье начали прямо в большом холле при входе). Аня же кружила вокруг Лелуша, беспрерывно щёлкая фотоаппаратом, причём на её лице сохранялось обычное скучающее выражение. Принц пытался, было, отнять у неё КПК или хоть закрыть объектив, но, едва совершив это движение, понял, что теперь его достоинства лишились единственного прикрытия, и вновь схватился за них, в итоге от резкого движения повалившись на пол в эдакой позе эмбриона.
Хихиканье перешло в хохот, сквозь который продолжало пробиваться «щёлк-щёлк» камеры. Уткнувшийся пылающим лицом в холодный мрамор пола, мальчик скрежетал зубами. От стыда в глазах щипало, но расплакаться было бы и вовсе невыносимым позором. Тут по выпяченному заду Зеро что-то хлестнуло. Подняв глаза, он увидел, что над ним стоят Милли, Шарли и Вилетта со зловещими лицами и… очень зловещими приспособлениями в руках. В частности, в руках президента был стек, позаимствованный, видимо, из клуба верховой езды, которым она и шлёпнула только что по августейшей попе.
-Давай, Лулу, поднимайся, да убери оттуда руки, разве тебя не учили, что нельзя щупать писю? – усмехнулась наследница Эшфордов и, поскольку парень и не думал подниматься и враждебно смотрел на неё, ещё раз слегка стегнула его стеком, на сей раз по бедру, поскольку на попу он благоразумно сел. – Ну же, будь хорошим мальчиком и прими это с достоинством! Ведь мы можем поднять тебя и силой, и это будет только неприятней для тебя.
В ужасе Лелуш оглядывался по сторонам, но вокруг не было ни единого сочувствующего лица. Прикусив губу, он встал и усилием воли отвёл ладони от паха. От холода и смущения по коже его бежали мурашки, а член так сжался, что и правда заслуживал скорее пренебрежительного обозначения, данного Милли. Девушки вновь громко захихикали и зашушукались, а Аня с новой силой защёлкала фотоаппаратом. Судорожный порыв опять прикрыть свои чресла был предотвращён чувствительным ударом стеком по рукам.
-Итак, Лелуш Ламперуж, именем студсовета Академии, я признаю тебя виновным в обмане, фальсификации романтических чувств, неявке на свидание и разврате и приговариваю к наказанию через порку! Да свершится правосудие! – торжественно объявила Милли, после чего зал разразился овациями.
Но и они не могли перекрыть крик принца, в котором в равных пропорциях слились возмущение и ужас:
-Что?!
-А чего ты ожидал? Это серьёзные преступления! Мы решили, что каждая твоя жертва в качестве справедливой кары даст тебе по удару… - прокурорским голосом продолжала Милли, добавив себе по нос, - …а потом решим, что с тобой делать.
Лелуш был поражён. Ну что за извращенки, каким им такое и в голову-то пришло?! Оглядев лица вокруг, он понял, что они не шутят. Чёрт, может, всё же использовать Гиасс? Но это значит выдать себя Шарли… Да и на кое-кого ещё он его уже использовал. А тогда его ждёт участь похуже… Не говоря уж о Нанали…
-Давай, становись в позу и приготовься. – нетерпеливо напомнила президент, указывая на софу у стены зала стеком. – Лучше слушайся и делай всё добровольно, ведь результат всё равно будет тот же.
Принц горестно вздохнул, но, осознавая правоту Милли, поплёлся к месту своей экзекуции. Когда он миновал её, Эшфорд слегка ткнула сзадив его болтающиеся яички своим стеком. С громким «ОЙ!» Лулу подпрыгнул, весь прогнувшись вперёд, чем вызвал у девушек новый приступ хохота.
Лелуш наклонился, опёршись руками о край софы, так, что его зад был очень удобно выставлен, и расставив ноги, из-за чего хорошо были видны и дырочка ануса и болтающиеся гениталии. В этом заключалась ещё одна проблема – парень вдруг осознал, что после объявления о порке его пенис начал потихоньку увеличиваться. «Неужели это меня возбуждает? Нет, не может быть! Происходящее просто ужасно, и только! Это просто физиология…» В любом случае, это был бы ещё худший позор, и принц прикусил губу, стараясь отвлечься, успокоиться и расслабиться…
-И первый удар по справедливости принадлежит Шарли! – объявила Милли, переходя от стиля судебного процесса к телевикторине.
Лелуш в ужасе и смущении обернулся, но, встретившись глазами с девушкой, поспешно уставился в пол, красный как помидор. Хоть Шарли и присутствовала тут с самого начала, да и сердиться на него имела едва ли не больше оснований, чем любая другая, он как-то не думал, что она… Ох, если она это будет делать – это же в миллион раз хуже!
Однако его естество было другого мнения – в паху заныло, и эрекция стала почти заметной со стороны. Парень молился всем высшим силам, чтоб никто, а особенно Шарли, этого не углядел, но от этих мыслей становилось только хуже.
Тем временем она подошла к ожидающему Лелушу, слегка помедлила, глядя на костлявый зад своего – увы, столь ветреного! – возлюбленного, смутилась, но тут же взяла себя в руки. Он поступил просто отвратительно, и не только с ней – со всеми! Секунду Шарли смотрела на свою ладонь, будто видела её впервые, а затем размахнулась и с силой шлёпнула юношу по попе!
Удар оказался чувствительным. По понятным причинам Лелуша никогда не пороли, а если мама и шлёпала расшалившегося принца в раннем детстве, то слегка и чисто символически. Поэтому то, что голая ладонь, да ещё и девичья, может доставить ощущения столь болезненные, стало для него полной неожиданностью. Разумеется, он не вскрикнул, хоть и вздрогнул слегка, а вот его член, к ужасу юноши, немедленно пришёл в «полную боеготовность».
Это не осталось незамеченным. Когда Шарли, свершив правосудие, торопливо отходила от бедного Лулу, краснея не хуже него, по рядам девушек прошёл удивлённый шёпоток, сменившийся смешками и возгласами удивления. Со всех сторон посыпались комментарии по поводу новой, мазохистской стороны Лелуша, размеров его «мужской гордости», и даже «хоть его и шлёпают по попке, но мальчик-то уже вон какой большой». Принц мечтал провалиться сквозь землю. Теперь он уже не был так уверен, что попасться британской разведке было бы хуже. Тем временем место Шарли уже заступила следующая обманутая влюблённая – Лелуш едва помнил её (ну и удружила же Саёко, с кем только она свиданий не назначила?). Несмотря на румянец смущения на щёчках, девушка, хихикнув, нагнулась, чтоб рассмотреть орган поближе. Парень застонал почти вслух от невыносимого стыда, а вот этот самый орган чуть ли не затрепетал, являя себя во всей красе. Девица с живейшим интересом стукнула по нему пальчиком, кажется, ожидая эффекта вроде вибрации стальной линейки, но тут Милли строго напомнила, что они собрались по конкретному поводу, и в её полномочия входит один шлепок и ничего больше (вновь добавив вполголоса «во всяком случае, пока»). Девушка, видимо, расстроившись, от души приложила «местного Дон-Жуана», так, что на право половинке попы остался чёткий розовый отпечаток пятерни. Ей на смену уже спешила другая невезучая возлюбленная – эта была действительно сердита, по крайней мере, с виду. И не только – её шлепок едва не заставил Лелуша ойкнуть. Когда она отходила, он услышал брошенное сквозь зубы «Бабник!».
Девушки сменяли одна другую, и один за другим на попу вице-президента студсовета сыпались удары. Кто-то шлёпал сильнее, кто-то слабее, в зависимости от темперамента, физических данных и обиды. Однако если процедура и с самого начала показалась Лелушу неприятной, то чем дальше, тем больше болел его зад. Втройне неприятны были удары по центру попы, задевающие нежную кожу между «щёчками» и анус. На одиннадцатом шлепке, как раз таком, ожёгшем его дырочку, Лулу не сдержался и вскрикнул. Это вызвало новые восторги и насмешки в толпе девушек, которым его всё более заметные содрогания от ударов и твердокаменная эрекция и без того давали постоянный повод для веселья. К двадцатому удару на попке принца уже не было следов ладоней – она стала равномерно розовой. Шлепки теперь ощущались куда интенсивней, и парень всё реже мог удержаться от ойканья.
К тридцатому удару Милли, что-то задумав, начала шептаться с девушками, после чего одна из них, высокая блондинка, имени которой Лелуш вспомнить не мог, опустилась на софу перед ним.
-Я смотрю, ты тут вместо наказания удовольствие получаешь, а? Ну-ну, не отпирайся, твой «дружок» вполне красноречив. Вот мы и решили, что нечестно, если ты наслаждаешься один. Тем более, что ты всё-таки обещал нам свидание. Давай-ка, тоже поработай!
С этими словами блондинка задрала форменную юбочку, трусиков под которой не оказалось, и, закинув одну ногу на спинку дивана, а другую опустив на пол, сунула свою промежность прямо под нос юноши.
Честно сказать, раньше Лелуш никогда не видел девичью «киску» так близко, и в первый миг слегка оторопел от этого зрелища. Однако долго созерцать ему не позволили. «Давай-давай!» - напомнила девушка, довольно грубо потянув его за волосы и буквально ткнув лицом в своё пушистое сокровище. Уловив, наконец-то, чего от него требуют, принц счёл, что теперь уже поздно противоречить, и начал лизать «киску», уже, впрочем, поблёскивающую влагой. Опыта у него не было, однако усердие юноша проявил, а полдела было сделано возбуждением от ситуации самой девушки. Довольно скоро она начала сладко постанывать, и Ламперуж почти довёл её до оргазма, когда… Тридцать пятый шлепок пришёлся чуть ниже остальных, и мизинчик очередной девицы чувствительно задел мошонку парня. Для его до болезненности возбуждённого естества это, видимо, стало последней каплей, и Лелуш бурно кончил, забрызгивая диван.
Девушка, ставшая невольной виновницей столь активной реакции, в испуге отскочила, а блондинка, почувствовав, что её сокровища уже не ласкают, недовольно поглядела на отвлёкшегося мальчика и пяткой постучала его по шее. Поскольку иных приказаний не поступало, принц, отдышавшись после оргазма, вновь принялся за дело. Тем временем девушки заинтересованно обсуждали новое зрелище (при виде лелушевых излияний по их рядам прошёл дружный вздох). Наконец, несколько самых смелых, включая Милли, приблизились к осуждённому, так настороженно, будто ожидали, что он злонамеренно забрызгает этой гадостью их, стоит только подойти, хоть разряженное орудие и повисло уже вполне безобидно. Решившись, президент наклонилась, рассматривая якобы ущерб дивану, однако явно заинтересованная деталями анатомии, слишком скупо характеризуемыми на уроках. В этот момент блондинка, наслаждавшаяся августейшим язычком, наконец-то поймала свою волну удовольствия и, громко застонав, залила юноше своими соками всю лицо. Тот отшатнулся, девушки-разведчицы, в свою очередь, с визгом разбежались, будто Лулу был бомбой, а остальные расхохотались.
-Ну, что ж, Лелуш, - ехидно проворковала Милли, заглянув мальчику в несчастные глаза, - за порчу школьного имущества получишь потом дополнительное наказание. Нет-нет-нет, не протестуй! Наделал таких ужасных пятен, а теперь хочет уйти от ответственности! Кстати, насчет «потом»…
Президент решила, что порка Ламперужа идет слишком медленно, и, чтоб ускорить процесс, сделала ее двусменной - теперь на боевой пост заступало по две девушки за раз, на каждую половинку псевдо-ловеласовой попы обрушивалось по карающей длани. Разомлевшую блондинку с дивана согнали, и ее место немедленно заняла еще какая-то девушка. Совсем отчаявшийся студент уже без подсказок принялся ублажать ее мокренькие сокровища.
На пятом таком двойном шлепке Лелуш не сдержался и заплакал (его вскрики уже не раз прерывали удовольствие девицы на софе). Он очень надеялся, что на его заляпаном соками мучительниц лице слез никто не заметит, но от следующей порции наказания они и вовсе полились ручьем. Парень не смел прекратить свое дело и продолжил, всхлипывая, ласкать девичьи прелести, украшая их слезами, словно бриллиантами. Разумеется, это вызвало у девочек новый приступ веселья, и обрушило на Ламперужа новую волну насмешек. Но он всё меньше обращал на это внимание – попка принца уже горела, словно он сидел на сковородке, и каждая пара шлепков добавляла жара.
Очередная девушка, сменившаяся в очереди за удовольствием на диване, села не лицом к Лулу, а спиной, встав на колени и широко расставив ноги. Перед лицом вице-президента предстали не только призывно приоткрытые половые губки, но и чуть растянувшееся морщинистое колечко выше. Полностью сломленный, юноша беспрекословно приступил к обработке нового поля деятельности. Увлажняя бархатистые полушария текущими по его щекам слезами, Лелуш перемещал уже подуставшие губы и язык от ануса к «киске» девушки и обратно. Когда язычок принца проникал в тугую дырочку, девица сладко вздрагивала и вздыхала, а её предшественницы покусывали губы, явно завидуя. Вдруг очередной шлепок заставил парня дёрнуться, буквально уткнувшись в мягкие булочки барышни. Та, от неожиданности, что ли, в тот же момент довольно громко пукнула. Академия сотряслась от громового хохота. Девушка смущённо поспешила ретироваться в толпу, даже не получив полную порцию удовольствия, хоть смех относился скорее к Лулу, скривившемуся и откашливавшемуся.
Впрочем, больше понаслаждаться монаршими ласками никому не пришлось – под последними шлепками Лелуш рыдал в голос (боль окончательно победила смущение) и больше ни на что способен не был. Когда последняя пара обманутых девушек звонко отпечатала свою обиду на попе юноши и отошла, он бессильно лежал на изголовье дивана с задранным задом, напоминающем о бабуинах своим цветом, и беспрестанно громко всхлипывал. Правда, одна часть его тела поживала неплохо – пенис снова пришёл в боеготовность.
Немного полюбовавшись на дело рук своих, Милли подошла к начинающему успокаиваться мальчику.
-А теперь, Лелуш, время обсудить порчу школьного имущества. Как-никак ты испачкал прекрасный диван, и должен за это ответить. – произнесла она наставительно и предельно серьёзно, что было верным признаком озорных планов.
Принц поднял на неё зареванное лицо – в глазах читался испуг.
-Нет-нет, пожалуйста! Не надо больше порки! Президент, пожалуйста!..
Столь искренняя боязнь и умоляющие нотки в голосе обычно спокойного и самоуверенного вице-президента заставили наследницу Эшфордов улыбнуться, а её трусики, увлажнившиеся уже вначале процедуры, стали мокрее.
-Ну, ладно, - протянула девушка в притворном приступе снисхождения. – Вот что, ты должен показать, что этого не повториться. Мы же не животные, надо себя контролировать! А ещё вице-президент студсовета… Так вот, ты, я вижу, уже снова готов к подвигам, - хихикнула Милли, поглядев на «маршальский жезл» парня. – так что сейчас ты пятнадцать минуть будешь, ну, дёргать эту штуку, или как вы, парни, это делаете. Если за это время не кончишь – испытание прошёл, и диван тебе прощается. Ну, а на нет и суда нет…
Не веря в услышанное, Лелуш в ужасе воззрился на президента. Нет, на её лице серьёзности больше, чем у покойного губернатора Калареса при общении с народом. На секунду в принце даже поднялись и окрепли останки гордости и чувства собственного достоинства, он хотел возмущённо отказаться, они могут применить к нему насилие, но не заставить унижаться, но тут он увидел, как выразительно поигрывает жокейским хлыстиком Вилетта-сэнсэй, и самоуважение рассыпалось, как карточный домик.
С некоторым трудом юноша поднялся, продолжая всхлипывать и потупив взгляд. При этом его причиндалы стали видны куда лучше, что возобновило заинтересованное шушуканье, а под взглядами девочек его член, в свою очередь, окончательно затвердел. Ковыляя (задница саднила, да и ноги затекли), Лулу обогнул софу и присел, было, на неё, но тут же вскочил с воем. Его попка определённо больше не подходила для сидения, по крайней мере, не сейчас. Студентки со смехом наблюдали, как парень с ойканьем пританцовывает на месте, держась за зад и в то же время стараясь его не касаться. Аня продолжала щёлкать своей камерой. Когда жжение в филейной части слегка поутихло, Лелуш вновь попытался устроиться на диване. Ему пришлось принять своеобразное полулежачее положение, опираясь не на ягодицы, а на поясницу. Ноги его оказались широко разведены в стороны, и гениталии, красноватая нашлепанная попка и слегка приоткрывшийся в таком положении анус были доступны всеобщему обозрению. Страшно краснея и всхлипывая (слёзы всё ещё текли по его лицу) принц после секундной паузы потянулся к своему оптимистически торчащему «дружку». От одного прикосновения по телу волной пробежали мурашки, и Лелуш подумал, что пятнадцать минут продержаться будет непросто. Он начал медленно водить ладонью вдоль члена, стараясь не возбуждаться ещё сильнее.
«Мастурбировать на глазах у всех, как унизительно! Ну почему, почему всё так получилось?! Проклятая Саёко!» Однако, хотя щёки юноши и пылали стыдливым румянцем, в его паху мысль о позорности его положения вызывала совсем другой огонь. Непроизвольно Лулу ускорил темп.
Девушки заворожено наблюдали за таинственной процедурой мужского самоудовлетворения. Нерасторопные, вовремя не занявшие место в первых рядах, сердито наваливались на счастливиц. Впрочем, обзор был хорош – напряжённый член, поблёскивающая выступившей смазкой головка, подрагивающие в такт движениям руки парня яички, покрытые лёгким пухом (половое созревание вообще почти не увеличило количество волос на теле Лелуша, за исключением небольшого кустика на лобке) – всё было видно в деталях. Многие украдкой потянулись в трусики, следуя примеру подопытного. Слышались лишь тяжелое дыхание Ламперужа да «щёлк-щёлк» Аниной камеры.
Он почти выдержал. Двенадцать минут Лелуш обливался потом, вздыхал, стонал, кусал губы, но держался. Дважды он останавливался на самом краю, весь покрывшись мурашками и конвульсивно поджимая пальцы ног. Один раз, не удержавшись в своей акробатической позе, опёрся на ягодицы – они отозвались горячей волной боли, едва не доведя его до оргазма. Это были долгие двенадцать минут, возбуждение достигло предела, и само прикосновение к пенису было болезненно, но он мог бы продержаться. Если бы Вилетта (за это время круг девушек сильно приблизился к Лулу, ловя каждый его вздох), внимательно наблюдавшая за ним, наклонившись, не тронула пальцем края слегка растянувшегося в этом импровизированном шпагате колечка его попки. Волоски на теле парня немедленно встали дыбом, как солдаты по трубе. «Н-нееет…» - простонал Лелуш, стискивая зубы. Но учительница, мило ему улыбнувшись, другим пальцем провела по горячей, малинового оттенка коже его ягодиц. «О-о-о!..» - член принца, кажется, готов был взорваться. В тот же момент пальчик смуглой шпионки проник в его попку. С громким стоном юноша выпустил, наконец, так долго копившееся возбуждение, забрызгав свой живот, и обессиленный, в полуобморочном состоянии обмяк на софе. Довольная Вилетта вернулась в девичью толпу, вытирая руку кружевным платочком.
-Ну что ж, Лелуш, сам видишь, ты не справился с испытанием не доказал своё раскаяние на деле. – Милли скорбно покачала головой и укоризненно цокнула языком. – Так что придётся тебя наказать…
Принц даже не заплакал, а тихонько заскулил, будто щеночек, просящий, чтоб его подобрали. «Какой же он милый!» - восхитилась президент, чувствуя, что скоро кончит от этого зрелища, и поторопилась договорить.
-Заработаешь на ремонт дивана. Как мы обычно зарабатываем на школьные нужды? Правильно, фестивалями! А раз нужда срочная, то фестиваль будет прямо сейчас. А ты у нас станешь главным аттракционом – ездовой лошадкой. Объявляю фестиваль Лелуша Ламперужа открытым! – привычно звучным голосом закончила она, эффектным взмахом руки указывая на «гвоздь программы». Девушки разразились дружными аплодисментами.
Не очень ещё понимая, о чём речь, юноша позволил поднять себя с дивана и вывести на середину комнаты. Внезапно ему на спину прыгнула одна из девушек. Лелуш охнул и едва устоял на ногах, а девица, обхватив его руками за шею, повисла на нём.
-Ну же, ты плохая лошадка! Помоги мне усесться!
Начав осознавать, что придумала Милли на этот раз, Лулу покорно согнулся (впрочем, под весом живого груза у хилого парня это вышло непроизвольно) и обхватил руками бедра своей наездницы, поддерживая её.
-Так-то лучше! – заключила девушка удовлетворённо. –А теперь – н-но!
Теперь она держалась за плечи Лелуша только одной рукой. А в другой у неё оказался тот самый жокейский стек…
В одну секунду принц понял, в чём секрет быстрого галопа лошадей. Он закружил по залу со всей резвостью, на которую был способен (что, впрочем, было не слишком быстро, поскольку худощавый мальчик совсем не был приспособлен к таким упражнениям). Сделав не слишком-то геометрически правильный круг по холлу, девушка слезла с Ламперужа, уступая место следующей претендентке, пока юноша судорожно глотал воздух.
После нескольких кругов Лелуш упал на пол и взмолился о пощаде. Вилетта-сэнсэй подтвердила, что он слабоват для своей роли, не забыв подчеркнуть, что всё дело в постоянных прогулах физкультуры. Милли сжалилась, и разрешила парню упростить задачу и встать на четвереньки. Тот не был уверен, что это облегчит его участь, но спорить не решился.
Первой на подставленную спину «лошадки» уселась Шарли. Лелуш снова почувствовал смущение (до того оно стало сплошным фоном, и юноша перестал его осознавать), ощутив, как мягкая попка девушки опускается на его хребет. Однако сама рыжеволосая поклонница юноши так и не прониклась игривой атмосферой происходящего. На её лице была написана суровость и, под её покровом, грусть. Девушка довольно сильно сжала коленями рёбра принца, так, что он охнул и торопливо зашагал, чуть пошатываясь под грузом. Однако скорость передвижения четвероногого Ламперужа была прискорбно малой даже в сравнении с Ламперужем двуногим, и Шарли не замедлила продемонстрировать недовольство. Стек, по эстафете перешедший к ней, со снайперской точностью (женщина в гневе и не на такое способна!) ужалил сперва нежную дырочку ануса, а секунду спустя – основание мошонки. «Ай-йааа!!!» - взвился Лелуш, развивая скорость, которую сам не предположил бы в себе мгновение назад. Тем не менее, когда пробег закончился, Шарли слезла со своей «лошадки» мрачная, сунула хлыстик ближайшей девочке, и затерялась в толпе, ни разу не оглянувшись.
-Ммм, он плохо скачет. – протянула Милли, задумчиво приложив палец к губкам. – Невесёлый фестиваль. Что бы придумать?..
-Думаю, я знаю, как можно сделать игру приятнее для всех. – хищно улыбнулась Вилетта. – Вы заметили, как он среагировал на…
Продолжала она шёпотом на ухо Милли (впрочем, другие девушки тоже пожелали послушать, так что диспозиция напоминала совещание регбистов перед игрой). Лелуш следил за ними с некоторым беспокойством, но измотанность и апатия, вызванные всем произошедшим, взяли своё, и он лежал неподвижно и тихо. Тем временем шушуканье завершилось смехом, восторженными восклицаниями и тому подобными выражениями одобрения. Одна из девушек, выделявшаяся большими круглыми очками, впрочем, не портившими её хорошенького личика, торопливо убежала куда-то вверх по лестнице.
Остальные двинулись на Лелуша.
-Тебе же понравилось, когда учительница забиралась тебе внутрь, а? – ласково проворковала Милли, склонившись над полулежавшим на полу в изнеможении мальчиком. Щеки принца немедленно стали красны, как помидоры (или его попка сейчас), и он яростно завертел головой, отметая это несправедливое обвинение. Однако президента не слишком интересовало его мнение – да и то сказать, они все видели куда более объективное доказательство этого.
По лестнице простучали дробные шажки, и вернувшаяся посланница торопливо подбежала к остальным, держа в руках довольно большую пробирку, видимо, взятую из кабинета химии. Стекло влажно поблёскивало.
-Я её вымыла. И намылила. – слегка запыхавшись, пояснила девушка.
При виде этой продолговатой скользкой штуки Лелуш всё понял, даже прежде, чем Милли объявила:
-Твоя задача – удержать её в попке. Естественно, ты всё ещё исполняешь роль лошадки. Если её не будет внутри, когда все покатаются – ну… в общем, тебе лучше постараться.
Несмотря на изнеможение, Лелуш попытался было сбежать, совершив, всё ещё на четвереньках, героический прорыв. Однако хиленький и измученный мальчик не имел и шанса. Девушки повалили его на пол, распластав и усевшись, на всякий случай, сверху. Кто-то развёл его ноги широко в стороны, раздвинул половинки попы (принц тихонько заойкал, когда пылающей кожи так грубо коснулись), и Ламперуж почувствовал давление на свою дырочку. После краткой борьбы сфинктер не выдержал, и намыленная пробирка скользнула в задний проход Зеро.
«ОЙ!»
Когда он смотрел на неё, эта пробирка казалась куда меньше! Момент проникновения был довольно болезненным, и, не держи принца столько девушек, Лелуш, наверно, вырвался бы – так он рванулся, почувствовав в себе инородное тело. Но обиженные студентки пресекали всякие попытки освободиться лучше железных оков, и стеклянный цилиндр ввели на всю длину, несмотря на сопротивление Ламперужа. На глазах мальчика выступили слёзы.
Затем девушки, наконец, слезли со своей жертвы, и Милли потыкала ему в рёбра носком туфли.
-Ну же, лошадка, отрабатывай, тебя ждёт ещё много-много всадниц!
Лелуш лежал, сосредоточенный на ощущениях в своём тылу. Его руки непроизвольно потянулись к заду, но извлечь источник дискомфорта он не решился – взгляды мучительниц вполне определённо говорили о последствиях такой попытки. Тихонько ойкая, юноша попытался вновь встать на четвереньки. И немедленно почувствовал, что от напряжения давление в заднем проходе усилилось, став совсем нестерпимым. А пробирка, кажется, начала выскальзывать обратно. Вспомнив об угрозе, Лелуш поспешно постарался сжать колечко, и без того болящее.
-Что такое? – с притворным участием спросила президент, глядя на напряжённое лицо принца. Тот не отвечал не только потому, что она сама прекрасно знала, в чём дело, но и из опасения, что у него изо рта вырвется стон.
Первой на Лелуша уселась Мия – симпатичная девушка, красивая попка которой, впрочем, не показалась вице-президенту лёгкой ношей. Немедленно напряжение сзади возросло, так что мальчик даже прикусил губу. Это было как сдерживаться, когда очень надо в туалет, только ещё хуже. Попа болела, но нужно было сохранять источник этой боли, ещё усугубляя её.
Лелуш шёл ещё медленней, чем раньше, - при любом движении пробирка внутри шевелилась, что само по себе было неприятно, и грозила выскользнуть. Мия же нетерпеливо стимулировала его при помощи стека, отчего сдерживаться было только труднее, а ягодицы принца, уже ставшие не столь пунцовыми, порылись новыми следами.
Хуже всего было, что, несмотря на боль в попке, юноша вновь начал возбуждаться. Собственно, чем больше он ощущал твёрдость, распирающую его задик, тем тверже становилось кое-что у него спереди. Это обстоятельство сильно смущало мальчика, но, к счастью, обязанности лошадки и удержание пробирки не оставляли сил и времени задумываться о странных реакциях организма.
Таким образом Лулу прокатил двух девушек. Ягодицы юноши были испещрены свежими отметинами, руки и ноги дрожали, и идти было всё труднее, ноющая боль сзади сменилась ноющим удовольствием, но сдерживать внутри источник этих ощущений легче отнюдь не становилось, и постоянное напряжение мышц было уже невыносимым. И вот на принца уселась третья девушка. Она расположилась, будто в дамском седле, так что Лелуш едва не завалился на бок. Он всё же заковылял вперёд, кряхтя от натуги, но не прошёл и трети пути, как сфинктер не выдержал… С лёгким хлюпаньем пробирка выскользнула из вице-президентской попка и звякнула, упав на пол. Через секунду одновременное раздались тихий «ох» мальчика и щёлканье фотоаппарата Ани.
Холодея от ужаса, Ламперуж медленно обернулся – на лицах девушек блестели хищные улыбки. Раскрытое колечко попы похолодело, а оттуда и по всему телу юноши побежали мурашки.
-Итак, ты, как мы видим, совсем не приспособлен к физическим упражнениям. – Вилетта вышла вперёд и упёрла руки в бока, меряя Лелуша строжайшим взглядом тренера и офицера. – А всё почему? Потому что не занимался спортом, пренебрегал упражнениями и манкировал физкультурой. Если ты сам не понимаешь её важности, придётся нам донести это до тебя.
Псевдо-учительница отвернулась, вновь скрываясь в толпе, а девушки подняли принца и потащили за ней. Тот уже почти не сопротивлялся… Пока не увидел, что в руках Вилетты, усевшейся на давешний диван, - большой чёрный кожаный ремень!
-По удару за каждый прогул моего предмета. – жестко объявила женщина.
Глаза юноши расширились от ужаса, но прежде, чем он успел запротестовать, его приволокли к Вилетте, а та одним движением перегнула его через колено, так, что его зад задрался вверх, а взгляд уткнулся в пол. Лелуш попытался вырваться, но рука, удерживавшая его в таком положении, была будто из стали… а физические возможности самого Лулу и правда оставляли желать лучшего.
-Нет! Пожалуйста! Я… я не буду прогуливать! Вы не можете! – залепетал мальчик.
Вилетта нагнулась к его уху и прошептала «Наслаждайтесь, господин Зеро»… а через секунду на ягодицы одного из двух самых значимых людей в мире опустилась жесткая полоска кожи.
-ОООООйёёё!!!! – завопил Лелуш, дёргаясь изо всех сил, что, впрочем, никак не помогло ему освободиться из рук своего двойного агента. Он-то думал, что когда шлёпали – было больно! Но те ощущения не шли ни в какое сравнение с обрушившимся на его многострадальный задик сейчас!
-Поскольку Ламперуж, похоже, вряд ли способен сейчас считать свои прогулы (и это - мужчины, позор, не правд и, девочки?), - спокойно заметила Вилетта, вторично опуская ремень на попку своего ученика, поднадзорного и начальника, - то я прошу заняться отсчётом вас. В этом году я провела у вас 35 занятий, из которых господин Ламперуж посетил четыре. И того, сейчас он получит 31 удар.
«О нет!!!» - воскликнул в ужасе Лелуш. «Вжууух!» - просвистел ремень. «Раз!» - сказали хором девочки, тактично не заметившие две алые полосы, уже украшавшие попу вице-президента.
Так дальше и шло – свист ремня, звук ударов, истошные крики парня и едва пробивающийся сквозь эту симфонию радостный отсчёт девушек. Ремень был хороший, офицерский (наверно, Вилетта специально принесла деталь своей формы), да и рука у госпожи Ню была твёрдая и умелая, так что, если раньше попка принца была будто на горячей сковороде, то сейчас она проходила все круги ада. С каждым ударом боль пронзала его, будто разряд тока. Мальчик отчаянно вырывался, дрыгал ногами, и даже Вилетте уже приходилось прилагать изрядные усилия, чтоб удержать его. Лицо студента заливали потоки слёз, а кожа блестела от пота. Иногда ремень попадал не прямо по ягодицам, а по бедрам, что тоже было очень больно, а когда жесткая полоса опускалась на всё ещё приоткрытый и ещё более беззащитный, чем раньше, анус юноши, боль была и вовсе нестерпимой.
-Аааайой!!! Пожалуйста, не надо!!! Я…
Вжжжих!!
-Пятнадцать!
-ООООуууй!!! Не надо, учитель!!! Ну пожаааа…
Вжжжух-шлёп!
-Шестнадцать!
-АААёоууу!!!! Я не буду больше! Никогда, никогда больше не буду прогуливать! Не..
Вууух-пумс!!
-Семнадцать!
-ААА-А-ууу!!! Ну Вилетта-сэнсэ-э-эй!!! Я не буду бо…
Наконец, девушки отсчитали «тридцать один!» и обессиленный, охрипший от крика, измученный мальчик был отпущен и уложен на диван. Надо признать, у некоторых студенток даже проснулось сострадание к бесчестному любовнику при взгляде на его пунцовую, опухшую, тут и там пересечённую уже лиловеющими полосами задницу. Впрочем, злость на его бесчувствие и возбуждение от произошедшего перевешивали.
Поскольку Лелуш был совершенно измотан, да и едва ли мог бы идти сам, студентки, после небольшого совещания (где дискутировалась и была всё же отброшена идея оставить его так в холле Академии), донесли парня до его домика, открыли дверь найденным в кармане вице-президентских штанов ключом и положили его кверху попой на диван при входе, вместе со всеми вещами. Истощение сил победило даже боль в испоротой попе, и Ламперуж немедленно заснул и уже не видел, как Милли, прежде чем уйти, нежно чмокнула его в лоб, и как Шарли смахнула слёзу, бросив взгляд на него.
Наутро Лелуш проснулся от того, что было очень-очень больно. Он с трудом повернулся, осмотрел то, что ещё вчера было самой обычной тощей попой восемнадцатилетнего парня, и застонал. Ещё хуже боли… ну ладно, так же плох был позор, Как стыдно, хоть сквозь землю провались! Он, взрослый человек, да что там, лидер свободного мира, великий революционер и полководец – выпорот толпой школьниц!
Как ни велик был соблазн отлежаться денёк-другой дома, положив на задницу грелку со льдом, Лелуш рассудил, что тем только проявит слабость перед этими садистками, а кроме того, не являться в школу сейчас, когда было затрачено столько сил, чтоб создать себе стопроцентное алиби (ведь и эта каша заварилась, если подумать, из-за прикрытия отсутствий Зеро), было бы просто глупо. Натянув со стонами, айканьем и всеми звуками, которыми люди выражают, что их попа болит просто ужасно, а штаны – глупейшее изобретение человечества, самые широкие свои брюки, Лелуш поковылял в школу. Войдя в здание, он постарался даже двигаться своей обычной походкой, чтоб совсем не привлекать внимания, хоть растянутый анус, ноющие мышцы ягодиц и бедер и испоротая кожа яростно протестовали, и попытка была не вполне успешной. Конечно, из-за всего этого вице-президент, против обыкновения, слегка опоздал. Когда же он вошёл в класс…
Вся доска была сплошь увешена фотографиями. Нет, не для презентации какого-то школьного проекта, как подумал Ламперуж сперва… разве что в очень своеобразном смысле. Вот Лелуш стоит смущённый, прикрывая срам ладошками… Вот вид сзади, на попе виден отпечаток ладони… Вот его вызывающе торчащий член… Зарёванное лицо… Он дрочит… Его раскрытая дырочка… Он кого-то везёт… Слегка размыто – ремень опускается на его алую попу…
Ох, не зря Аня беспрестанно щёлкала своим фотоаппаратом…
Поражённый Лелуш застыл в ужасе перед классом, который хохотал всё громче и громче. Сотня школьниц смогла совершить недоступное величайшей империи мира – Зеро был полностью побеждён.

23 декабря 2008 г. 16:05

#222613

Ну, тогда уж сразу и по Код Гиассу выложу, тем более, обещал... Но в дальнейшем тогда последует перерыв, ибо когда на меня найдёт вдохновение для следующего шедевра... Сие ведомо лишь Неназываемому. =_= Всем спасибо за лестные отзывы, особенно Феджару... ;)
И следующая сказка, которую я расскажу тебе, дружок, называется... ммм... беда у меня с названиями. Ах, да, пока я думаю над названием, учтите, что данный фик содержит спойлеры к аниме-сериалу Code Geass, второму сезону (ну и первому тем более, соответственно). Так что читаете на свой риск. А назвал я эту историю...

"Невольный ловелас или Гарем виляет принцем"

Ночь опустилась на Сектор 11, на поселение Токио и на Академию Эшфордов. И под её покровом по этой самой Академии пробирается очень напряжённая фигура. Если бы мы присмотрелись, то узнали бы, что это Лелуш Британский, более известный как Лелуш Ламперуж, британец, 18 лет, учащийся всё той же Академии Эшфордов. Однако именно быть узнанным, да и вообще замеченным, Лелуш и не хочет – потому-то и пробирается он так осторожно в тенях школьных зданий и стройных деревьев по двору, мечтая поскорее попасть в свою комнату. Дело в том, что ему назначено 102 свидания. Если честно, то он в этом не виноват, и разврата среди его пороков никогда не числилось, но объяснить это девушкам он не может. Однако и посетить сотню свиданий сразу – тоже, не говоря уж про то, что если встречаешься со всей Академией сразу, долго скрывать это не удастся. Вот и крадётся наш герой, едва дыша и замирая от каждого шороха, постоянно опасаясь встретить какую-нибудь поклонницу. Уф, нет, вроде всё тихо…
И тут, едва он обогнул главное здание Академии (заветная цель – его домик – была уже видна!), за его спиной из кустов появилась девичья фигура. «Лелуш…» - протянула она так сладенько, что сразу стало ясно – гнев её кипит, как пламя преисподней. Юноша резко обернулся, затравленно ойкнул и бросился было к дому, как из кустов со всех сторон повыскакивали девушки, как и из-за углов всех строений, а уж из главного здания Академии выкатилась настоящая толпа. Тотчас же на Академии зажглась иллюминация, и луч прожектора был нацелен прямо на Лелуша! Не успел парень ничего сделать, как его крепко обхватил десяток женских рук.
Тут уместно сообщить, что Лелуш был необычным мальчиком. Во-первых, как упомянуто выше, он был принцем, во-вторых – таинственным замаскированным террористом, а в-третьих – обладал особой силой, известной как «Гиасс». На самом деле все эти сведения не имеют никакого значения, поскольку ничто из этого юному Ламперужу помочь не могло. Его схватили прежде, чем он успел вынуть линзу, чтоб активировать Гиасс, а теперь парень не мог и пальцем пошевелить. Ему оставалось лишь в бессильном ужасе наблюдать за окружившей его толпой девушек.
Из этой толпы тем временем вышла рыжеволосая школьница, приблизившаяся к Лелушу со зловещей улыбкой на лице.
-О, Шарли… Я… Знаешь, я в-всё могу объя…
-Неужели, извращенец? Наверное, ты по ошибке назначил свидания сотне разных девушек, а? – да, именно её голос и спугнул Лелуша сначала, и он был всё так же полон сдерживаемой ярости.
А потом Шарли залепила парню пощёчину. Тот хотел было ещё что-то сказать в своё оправдание, но девушка уже отвернулась.
-Ай-ай-ай, Лулу, ну разве так можно? Я всё понимаю, у парней свои потребности, но не сотня же сразу! Я думала, ты умнее. – наставительно произнёс кто-то знакомый. С трудом повернув голову, юноша увидел Милли Эшфрод с преувеличенно строгим выражением лица.
-Президент? Но вас же я даже не приглашал…
-Как президент студенческого совета, я возглавляю все общешкольные мероприятия, а это явно относится к таковым! – наставительно подняв палец, Милли продолжала вещать всё в том же ультра-педагогическом тоне. – Кроме того, вы, вице-президент, запятнали таким недостойным поведением честь студсовета, и я должна её восстановить! Так, всё, хватит тратить время, заносите его!
Последняя фраза была обращена к обманутым поклонницам, и они не замедлили исполнить указание. Лелуша потащили в Академию с такой энергией, что у него не было ни шанса вырваться иди хоть бы упираться. Пока его поднимали по лестнице, юноша заметил в толпе высокую фигуру.
-Вилетта-сэнсэй? А вы-то что здесь делаете?
-Ну разве я могу оставить учеников без присмотра? Кроме того, ведь воспитание студентов – моя прямая обязанность. – проворковала баронесса, одарив парня улыбкой, усилившей его отчаяние.
Вообще-то у Лелуша были рычаги давления на учительницу физкультуры (по совместительству агента британской разведки), которые он активно и использовал, однако напомнить о них сейчас значило бы уничтожить своё инкогнито. Очевидно, поэтому Вилетта и ввязалась в это предприятие – так она могла насладиться властью над своим шантажистом, а он ведь потом даже не сможет ей отомстить! Лелуш заскрежетал зубами.
Тут Вилетту от него закрыл кто-то невысокий и хрупкий. Приглядевшись, юноша с удивлением узнал пилота «Мордреда» - ей он тоже свиданий не назначал! Но прежде, чем он успел задать вопрос, Аня щёлкнула фотоаппаратом своего неизменного КПК, запечатлев испуганного Лелуша в руках девушек. Принц покраснел и совсем пал духом. Теперь, даже если он сможет дотянуться до линзы, использовать Гиасс нельзя. Кроме того, тут есть те, на ком он уже применял свою силу… Проклятье, положение безвыходное! Неужели его гениальный ум проиграет толпе девчонок?!
Тем временем юношу затащили в здание, и не успел он оглянуться, как десяток ловких женских рук, невзирая на сопротивление, раздели его донага. В первую секунду он просто ошеломлённо сидел на полу, пока общий вздох, переходящий в хихиканье, не привёл его в чувство. В одну секунду его лицо приобрело цвет брони «Алого Лотоса». Придушенно пискнув, будто раздавленный хомячок, Лелуш судорожно начал прикрывать ладонями самое дорогое (нет, не мозг, не угадали!). Пока где-то на заднем плане шла жестокая борьба за детали одежды вице-президента (похоже, в итоге одежда сменится лоскутками), а в первых рядах краснеющие и прыскающие в кулачок девочки разглядывали Ламперужа с новой стороны, Вилетта, Шарли и Милли удалились куда-то вглубь зала (не тратя времени, веселье начали прямо в большом холле при входе). Аня же кружила вокруг Лелуша, беспрерывно щёлкая фотоаппаратом, причём на её лице сохранялось обычное скучающее выражение. Принц пытался, было, отнять у неё КПК или хоть закрыть объектив, но, едва совершив это движение, понял, что теперь его достоинства лишились единственного прикрытия, и вновь схватился за них, в итоге от резкого движения повалившись на пол в эдакой позе эмбриона.
Хихиканье перешло в хохот, сквозь который продолжало пробиваться «щёлк-щёлк» камеры. Уткнувшийся пылающим лицом в холодный мрамор пола, мальчик скрежетал зубами. От стыда в глазах щипало, но расплакаться было бы и вовсе невыносимым позором. Тут по выпяченному заду Зеро что-то хлестнуло. Подняв глаза, он увидел, что над ним стоят Милли, Шарли и Вилетта со зловещими лицами и… очень зловещими приспособлениями в руках. В частности, в руках президента был стек, позаимствованный, видимо, из клуба верховой езды, которым она и шлёпнула только что по августейшей попе.
-Давай, Лулу, поднимайся, да убери оттуда руки, разве тебя не учили, что нельзя щупать писю? – усмехнулась наследница Эшфордов и, поскольку парень и не думал подниматься и враждебно смотрел на неё, ещё раз слегка стегнула его стеком, на сей раз по бедру, поскольку на попу он благоразумно сел. – Ну же, будь хорошим мальчиком и прими это с достоинством! Ведь мы можем поднять тебя и силой, и это будет только неприятней для тебя.
В ужасе Лелуш оглядывался по сторонам, но вокруг не было ни единого сочувствующего лица. Прикусив губу, он встал и усилием воли отвёл ладони от паха. От холода и смущения по коже его бежали мурашки, а член так сжался, что и правда заслуживал скорее пренебрежительного обозначения, данного Милли. Девушки вновь громко захихикали и зашушукались, а Аня с новой силой защёлкала фотоаппаратом. Судорожный порыв опять прикрыть свои чресла был предотвращён чувствительным ударом стеком по рукам.
-Итак, Лелуш Ламперуж, именем студсовета Академии, я признаю тебя виновным в обмане, фальсификации романтических чувств, неявке на свидание и разврате и приговариваю к наказанию через порку! Да свершится правосудие! – торжественно объявила Милли, после чего зал разразился овациями.
Но и они не могли перекрыть крик принца, в котором в равных пропорциях слились возмущение и ужас:
-Что?!
-А чего ты ожидал? Это серьёзные преступления! Мы решили, что каждая твоя жертва в качестве справедливой кары даст тебе по удару… - прокурорским голосом продолжала Милли, добавив себе по нос, - …а потом решим, что с тобой делать.
Лелуш был поражён. Ну что за извращенки, каким им такое и в голову-то пришло?! Оглядев лица вокруг, он понял, что они не шутят. Чёрт, может, всё же использовать Гиасс? Но это значит выдать себя Шарли… Да и на кое-кого ещё он его уже использовал. А тогда его ждёт участь похуже… Не говоря уж о Нанали…
-Давай, становись в позу и приготовься. – нетерпеливо напомнила президент, указывая на софу у стены зала стеком. – Лучше слушайся и делай всё добровольно, ведь результат всё равно будет тот же.
Принц горестно вздохнул, но, осознавая правоту Милли, поплёлся к месту своей экзекуции. Когда он миновал её, Эшфорд слегка ткнула сзадив его болтающиеся яички своим стеком. С громким «ОЙ!» Лулу подпрыгнул, весь прогнувшись вперёд, чем вызвал у девушек новый приступ хохота.
Лелуш наклонился, опёршись руками о край софы, так, что его зад был очень удобно выставлен, и расставив ноги, из-за чего хорошо были видны и дырочка ануса и болтающиеся гениталии. В этом заключалась ещё одна проблема – парень вдруг осознал, что после объявления о порке его пенис начал потихоньку увеличиваться. «Неужели это меня возбуждает? Нет, не может быть! Происходящее просто ужасно, и только! Это просто физиология…» В любом случае, это был бы ещё худший позор, и принц прикусил губу, стараясь отвлечься, успокоиться и расслабиться…
-И первый удар по справедливости принадлежит Шарли! – объявила Милли, переходя от стиля судебного процесса к телевикторине.
Лелуш в ужасе и смущении обернулся, но, встретившись глазами с девушкой, поспешно уставился в пол, красный как помидор. Хоть Шарли и присутствовала тут с самого начала, да и сердиться на него имела едва ли не больше оснований, чем любая другая, он как-то не думал, что она… Ох, если она это будет делать – это же в миллион раз хуже!
Однако его естество было другого мнения – в паху заныло, и эрекция стала почти заметной со стороны. Парень молился всем высшим силам, чтоб никто, а особенно Шарли, этого не углядел, но от этих мыслей становилось только хуже.
Тем временем она подошла к ожидающему Лелушу, слегка помедлила, глядя на костлявый зад своего – увы, столь ветреного! – возлюбленного, смутилась, но тут же взяла себя в руки. Он поступил просто отвратительно, и не только с ней – со всеми! Секунду Шарли смотрела на свою ладонь, будто видела её впервые, а затем размахнулась и с силой шлёпнула юношу по попе!
Удар оказался чувствительным. По понятным причинам Лелуша никогда не пороли, а если мама и шлёпала расшалившегося принца в раннем детстве, то слегка и чисто символически. Поэтому то, что голая ладонь, да ещё и девичья, может доставить ощущения столь болезненные, стало для него полной неожиданностью. Разумеется, он не вскрикнул, хоть и вздрогнул слегка, а вот его член, к ужасу юноши, немедленно пришёл в «полную боеготовность».
Это не осталось незамеченным. Когда Шарли, свершив правосудие, торопливо отходила от бедного Лулу, краснея не хуже него, по рядам девушек прошёл удивлённый шёпоток, сменившийся смешками и возгласами удивления. Со всех сторон посыпались комментарии по поводу новой, мазохистской стороны Лелуша, размеров его «мужской гордости», и даже «хоть его и шлёпают по попке, но мальчик-то уже вон какой большой». Принц мечтал провалиться сквозь землю. Теперь он уже не был так уверен, что попасться британской разведке было бы хуже. Тем временем место Шарли уже заступила следующая обманутая влюблённая – Лелуш едва помнил её (ну и удружила же Саёко, с кем только она свиданий не назначила?). Несмотря на румянец смущения на щёчках, девушка, хихикнув, нагнулась, чтоб рассмотреть орган поближе. Парень застонал почти вслух от невыносимого стыда, а вот этот самый орган чуть ли не затрепетал, являя себя во всей красе. Девица с живейшим интересом стукнула по нему пальчиком, кажется, ожидая эффекта вроде вибрации стальной линейки, но тут Милли строго напомнила, что они собрались по конкретному поводу, и в её полномочия входит один шлепок и ничего больше (вновь добавив вполголоса «во всяком случае, пока»). Девушка, видимо, расстроившись, от души приложила «местного Дон-Жуана», так, что на право половинке попы остался чёткий розовый отпечаток пятерни. Ей на смену уже спешила другая невезучая возлюбленная – эта была действительно сердита, по крайней мере, с виду. И не только – её шлепок едва не заставил Лелуша ойкнуть. Когда она отходила, он услышал брошенное сквозь зубы «Бабник!».
Девушки сменяли одна другую, и один за другим на попу вице-президента студсовета сыпались удары. Кто-то шлёпал сильнее, кто-то слабее, в зависимости от темперамента, физических данных и обиды. Однако если процедура и с самого начала показалась Лелушу неприятной, то чем дальше, тем больше болел его зад. Втройне неприятны были удары по центру попы, задевающие нежную кожу между «щёчками» и анус. На одиннадцатом шлепке, как раз таком, ожёгшем его дырочку, Лулу не сдержался и вскрикнул. Это вызвало новые восторги и насмешки в толпе девушек, которым его всё более заметные содрогания от ударов и твердокаменная эрекция и без того давали постоянный повод для веселья. К двадцатому удару на попке принца уже не было следов ладоней – она стала равномерно розовой. Шлепки теперь ощущались куда интенсивней, и парень всё реже мог удержаться от ойканья.
К тридцатому удару Милли, что-то задумав, начала шептаться с девушками, после чего одна из них, высокая блондинка, имени которой Лелуш вспомнить не мог, опустилась на софу перед ним.
-Я смотрю, ты тут вместо наказания удовольствие получаешь, а? Ну-ну, не отпирайся, твой «дружок» вполне красноречив. Вот мы и решили, что нечестно, если ты наслаждаешься один. Тем более, что ты всё-таки обещал нам свидание. Давай-ка, тоже поработай!
С этими словами блондинка задрала форменную юбочку, трусиков под которой не оказалось, и, закинув одну ногу на спинку дивана, а другую опустив на пол, сунула свою промежность прямо под нос юноши.
Честно сказать, раньше Лелуш никогда не видел девичью «киску» так близко, и в первый миг слегка оторопел от этого зрелища. Однако долго созерцать ему не позволили. «Давай-давай!» - напомнила девушка, довольно грубо потянув его за волосы и буквально ткнув лицом в своё пушистое сокровище. Уловив, наконец-то, чего от него требуют, принц счёл, что теперь уже поздно противоречить, и начал лизать «киску», уже, впрочем, поблёскивающую влагой. Опыта у него не было, однако усердие юноша проявил, а полдела было сделано возбуждением от ситуации самой девушки. Довольно скоро она начала сладко постанывать, и Ламперуж почти довёл её до оргазма, когда… Тридцать пятый шлепок пришёлся чуть ниже остальных, и мизинчик очередной девицы чувствительно задел мошонку парня. Для его до болезненности возбуждённого естества это, видимо, стало последней каплей, и Лелуш бурно кончил, забрызгивая диван.
Девушка, ставшая невольной виновницей столь активной реакции, в испуге отскочила, а блондинка, почувствовав, что её сокровища уже не ласкают, недовольно поглядела на отвлёкшегося мальчика и пяткой постучала его по шее. Поскольку иных приказаний не поступало, принц, отдышавшись после оргазма, вновь принялся за дело. Тем временем девушки заинтересованно обсуждали новое зрелище (при виде лелушевых излияний по их рядам прошёл дружный вздох). Наконец, несколько самых смелых, включая Милли, приблизились к осуждённому, так настороженно, будто ожидали, что он злонамеренно забрызгает этой гадостью их, стоит только подойти, хоть разряженное орудие и повисло уже вполне безобидно. Решившись, президент наклонилась, рассматривая якобы ущерб дивану, однако явно заинтересованная деталями анатомии, слишком скупо характеризуемыми на уроках. В этот момент блондинка, наслаждавшаяся августейшим язычком, наконец-то поймала свою волну удовольствия и, громко застонав, залила юноше своими соками всю лицо. Тот отшатнулся, девушки-разведчицы, в свою очередь, с визгом разбежались, будто Лулу был бомбой, а остальные расхохотались.
-Ну, что ж, Лелуш, - ехидно проворковала Милли, заглянув мальчику в несчастные глаза, - за порчу школьного имущества получишь потом дополнительное наказание. Нет-нет-нет, не протестуй! Наделал таких ужасных пятен, а теперь хочет уйти от ответственности! Кстати, насчет «потом»…
Президент решила, что порка Ламперужа идет слишком медленно, и, чтоб ускорить процесс, сделала ее двусменной - теперь на боевой пост заступало по две девушки за раз, на каждую половинку псевдо-ловеласовой попы обрушивалось по карающей длани. Разомлевшую блондинку с дивана согнали, и ее место немедленно заняла еще какая-то девушка. Совсем отчаявшийся студент уже без подсказок принялся ублажать ее мокренькие сокровища.
На пятом таком двойном шлепке Лелуш не сдержался и заплакал (его вскрики уже не раз прерывали удовольствие девицы на софе). Он очень надеялся, что на его заляпаном соками мучительниц лице слез никто не заметит, но от следующей порции наказания они и вовсе полились ручьем. Парень не смел прекратить свое дело и продолжил, всхлипывая, ласкать девичьи прелести, украшая их слезами, словно бриллиантами. Разумеется, это вызвало у девочек новый приступ веселья, и обрушило на Ламперужа новую волну насмешек. Но он всё меньше обращал на это внимание – попка принца уже горела, словно он сидел на сковородке, и каждая пара шлепков добавляла жара.
Очередная девушка, сменившаяся в очереди за удовольствием на диване, села не лицом к Лулу, а спиной, встав на колени и широко расставив ноги. Перед лицом вице-президента предстали не только призывно приоткрытые половые губки, но и чуть растянувшееся морщинистое колечко выше. Полностью сломленный, юноша беспрекословно приступил к обработке нового поля деятельности. Увлажняя бархатистые полушария текущими по его щекам слезами, Лелуш перемещал уже подуставшие губы и язык от ануса к «киске» девушки и обратно. Когда язычок принца проникал в тугую дырочку, девица сладко вздрагивала и вздыхала, а её предшественницы покусывали губы, явно завидуя. Вдруг очередной шлепок заставил парня дёрнуться, буквально уткнувшись в мягкие булочки барышни. Та, от неожиданности, что ли, в тот же момент довольно громко пукнула. Академия сотряслась от громового хохота. Девушка смущённо поспешила ретироваться в толпу, даже не получив полную порцию удовольствия, хоть смех относился скорее к Лулу, скривившемуся и откашливавшемуся.
Впрочем, больше понаслаждаться монаршими ласками никому не пришлось – под последними шлепками Лелуш рыдал в голос (боль окончательно победила смущение) и больше ни на что способен не был. Когда последняя пара обманутых девушек звонко отпечатала свою обиду на попе юноши и отошла, он бессильно лежал на изголовье дивана с задранным задом, напоминающем о бабуинах своим цветом, и беспрестанно громко всхлипывал. Правда, одна часть его тела поживала неплохо – пенис снова пришёл в боеготовность.
Немного полюбовавшись на дело рук своих, Милли подошла к начинающему успокаиваться мальчику.
-А теперь, Лелуш, время обсудить порчу школьного имущества. Как-никак ты испачкал прекрасный диван, и должен за это ответить. – произнесла она наставительно и предельно серьёзно, что было верным признаком озорных планов.
Принц поднял на неё зареванное лицо – в глазах читался испуг.
-Нет-нет, пожалуйста! Не надо больше порки! Президент, пожалуйста!..
Столь искренняя боязнь и умоляющие нотки в голосе обычно спокойного и самоуверенного вице-президента заставили наследницу Эшфордов улыбнуться, а её трусики, увлажнившиеся уже вначале процедуры, стали мокрее.
-Ну, ладно, - протянула девушка в притворном приступе снисхождения. – Вот что, ты должен показать, что этого не повториться. Мы же не животные, надо себя контролировать! А ещё вице-президент студсовета… Так вот, ты, я вижу, уже снова готов к подвигам, - хихикнула Милли, поглядев на «маршальский жезл» парня. – так что сейчас ты пятнадцать минуть будешь, ну, дёргать эту штуку, или как вы, парни, это делаете. Если за это время не кончишь – испытание прошёл, и диван тебе прощается. Ну, а на нет и суда нет…
Не веря в услышанное, Лелуш в ужасе воззрился на президента. Нет, на её лице серьёзности больше, чем у покойного губернатора Калареса при общении с народом. На секунду в принце даже поднялись и окрепли останки гордости и чувства собственного достоинства, он хотел возмущённо отказаться, они могут применить к нему насилие, но не заставить унижаться, но тут он увидел, как выразительно поигрывает жокейским хлыстиком Вилетта-сэнсэй, и самоуважение рассыпалось, как карточный домик.
С некоторым трудом юноша поднялся, продолжая всхлипывать и потупив взгляд. При этом его причиндалы стали видны куда лучше, что возобновило заинтересованное шушуканье, а под взглядами девочек его член, в свою очередь, окончательно затвердел. Ковыляя (задница саднила, да и ноги затекли), Лулу обогнул софу и присел, было, на неё, но тут же вскочил с воем. Его попка определённо больше не подходила для сидения, по крайней мере, не сейчас. Студентки со смехом наблюдали, как парень с ойканьем пританцовывает на месте, держась за зад и в то же время стараясь его не касаться. Аня продолжала щёлкать своей камерой. Когда жжение в филейной части слегка поутихло, Лелуш вновь попытался устроиться на диване. Ему пришлось принять своеобразное полулежачее положение, опираясь не на ягодицы, а на поясницу. Ноги его оказались широко разведены в стороны, и гениталии, красноватая нашлепанная попка и слегка приоткрывшийся в таком положении анус были доступны всеобщему обозрению. Страшно краснея и всхлипывая (слёзы всё ещё текли по его лицу) принц после секундной паузы потянулся к своему оптимистически торчащему «дружку». От одного прикосновения по телу волной пробежали мурашки, и Лелуш подумал, что пятнадцать минут продержаться будет непросто. Он начал медленно водить ладонью вдоль члена, стараясь не возбуждаться ещё сильнее.
«Мастурбировать на глазах у всех, как унизительно! Ну почему, почему всё так получилось?! Проклятая Саёко!» Однако, хотя щёки юноши и пылали стыдливым румянцем, в его паху мысль о позорности его положения вызывала совсем другой огонь. Непроизвольно Лулу ускорил темп.
Девушки заворожено наблюдали за таинственной процедурой мужского самоудовлетворения. Нерасторопные, вовремя не занявшие место в первых рядах, сердито наваливались на счастливиц. Впрочем, обзор был хорош – напряжённый член, поблёскивающая выступившей смазкой головка, подрагивающие в такт движениям руки парня яички, покрытые лёгким пухом (половое созревание вообще почти не увеличило количество волос на теле Лелуша, за исключением небольшого кустика на лобке) – всё было видно в деталях. Многие украдкой потянулись в трусики, следуя примеру подопытного. Слышались лишь тяжелое дыхание Ламперужа да «щёлк-щёлк» Аниной камеры.
Он почти выдержал. Двенадцать минут Лелуш обливался потом, вздыхал, стонал, кусал губы, но держался. Дважды он останавливался на самом краю, весь покрывшись мурашками и конвульсивно поджимая пальцы ног. Один раз, не удержавшись в своей акробатической позе, опёрся на ягодицы – они отозвались горячей волной боли, едва не доведя его до оргазма. Это были долгие двенадцать минут, возбуждение достигло предела, и само прикосновение к пенису было болезненно, но он мог бы продержаться. Если бы Вилетта (за это время круг девушек сильно приблизился к Лулу, ловя каждый его вздох), внимательно наблюдавшая за ним, наклонившись, не тронула пальцем края слегка растянувшегося в этом импровизированном шпагате колечка его попки. Волоски на теле парня немедленно встали дыбом, как солдаты по трубе. «Н-нееет…» - простонал Лелуш, стискивая зубы. Но учительница, мило ему улыбнувшись, другим пальцем провела по горячей, малинового оттенка коже его ягодиц. «О-о-о!..» - член принца, кажется, готов был взорваться. В тот же момент пальчик смуглой шпионки проник в его попку. С громким стоном юноша выпустил, наконец, так долго копившееся возбуждение, забрызгав свой живот, и обессиленный, в полуобморочном состоянии обмяк на софе. Довольная Вилетта вернулась в девичью толпу, вытирая руку кружевным платочком.
-Ну что ж, Лелуш, сам видишь, ты не справился с испытанием не доказал своё раскаяние на деле. – Милли скорбно покачала головой и укоризненно цокнула языком. – Так что придётся тебя наказать…
Принц даже не заплакал, а тихонько заскулил, будто щеночек, просящий, чтоб его подобрали. «Какой же он милый!» - восхитилась президент, чувствуя, что скоро кончит от этого зрелища, и поторопилась договорить.
-Заработаешь на ремонт дивана. Как мы обычно зарабатываем на школьные нужды? Правильно, фестивалями! А раз нужда срочная, то фестиваль будет прямо сейчас. А ты у нас станешь главным аттракционом – ездовой лошадкой. Объявляю фестиваль Лелуша Ламперужа открытым! – привычно звучным голосом закончила она, эффектным взмахом руки указывая на «гвоздь программы». Девушки разразились дружными аплодисментами.
Не очень ещё понимая, о чём речь, юноша позволил поднять себя с дивана и вывести на середину комнаты. Внезапно ему на спину прыгнула одна из девушек. Лелуш охнул и едва устоял на ногах, а девица, обхватив его руками за шею, повисла на нём.
-Ну же, ты плохая лошадка! Помоги мне усесться!
Начав осознавать, что придумала Милли на этот раз, Лулу покорно согнулся (впрочем, под весом живого груза у хилого парня это вышло непроизвольно) и обхватил руками бедра своей наездницы, поддерживая её.
-Так-то лучше! – заключила девушка удовлетворённо. –А теперь – н-но!
Теперь она держалась за плечи Лелуша только одной рукой. А в другой у неё оказался тот самый жокейский стек…
В одну секунду принц понял, в чём секрет быстрого галопа лошадей. Он закружил по залу со всей резвостью, на которую был способен (что, впрочем, было не слишком быстро, поскольку худощавый мальчик совсем не был приспособлен к таким упражнениям). Сделав не слишком-то геометрически правильный круг по холлу, девушка слезла с Ламперужа, уступая место следующей претендентке, пока юноша судорожно глотал воздух.
После нескольких кругов Лелуш упал на пол и взмолился о пощаде. Вилетта-сэнсэй подтвердила, что он слабоват для своей роли, не забыв подчеркнуть, что всё дело в постоянных прогулах физкультуры. Милли сжалилась, и разрешила парню упростить задачу и встать на четвереньки. Тот не был уверен, что это облегчит его участь, но спорить не решился.
Первой на подставленную спину «лошадки» уселась Шарли. Лелуш снова почувствовал смущение (до того оно стало сплошным фоном, и юноша перестал его осознавать), ощутив, как мягкая попка девушки опускается на его хребет. Однако сама рыжеволосая поклонница юноши так и не прониклась игривой атмосферой происходящего. На её лице была написана суровость и, под её покровом, грусть. Девушка довольно сильно сжала коленями рёбра принца, так, что он охнул и торопливо зашагал, чуть пошатываясь под грузом. Однако скорость передвижения четвероногого Ламперужа была прискорбно малой даже в сравнении с Ламперужем двуногим, и Шарли не замедлила продемонстрировать недовольство. Стек, по эстафете перешедший к ней, со снайперской точностью (женщина в гневе и не на такое способна!) ужалил сперва нежную дырочку ануса, а секунду спустя – основание мошонки. «Ай-йааа!!!» - взвился Лелуш, развивая скорость, которую сам не предположил бы в себе мгновение назад. Тем не менее, когда пробег закончился, Шарли слезла со своей «лошадки» мрачная, сунула хлыстик ближайшей девочке, и затерялась в толпе, ни разу не оглянувшись.
-Ммм, он плохо скачет. – протянула Милли, задумчиво приложив палец к губкам. – Невесёлый фестиваль. Что бы придумать?..
-Думаю, я знаю, как можно сделать игру приятнее для всех. – хищно улыбнулась Вилетта. – Вы заметили, как он среагировал на…
Продолжала она шёпотом на ухо Милли (впрочем, другие девушки тоже пожелали послушать, так что диспозиция напоминала совещание регбистов перед игрой). Лелуш следил за ними с некоторым беспокойством, но измотанность и апатия, вызванные всем произошедшим, взяли своё, и он лежал неподвижно и тихо. Тем временем шушуканье завершилось смехом, восторженными восклицаниями и тому подобными выражениями одобрения. Одна из девушек, выделявшаяся большими круглыми очками, впрочем, не портившими её хорошенького личика, торопливо убежала куда-то вверх по лестнице.
Остальные двинулись на Лелуша.
-Тебе же понравилось, когда учительница забиралась тебе внутрь, а? – ласково проворковала Милли, склонившись над полулежавшим на полу в изнеможении мальчиком. Щеки принца немедленно стали красны, как помидоры (или его попка сейчас), и он яростно завертел головой, отметая это несправедливое обвинение. Однако президента не слишком интересовало его мнение – да и то сказать, они все видели куда более объективное доказательство этого.
По лестнице простучали дробные шажки, и вернувшаяся посланница торопливо подбежала к остальным, держа в руках довольно большую пробирку, видимо, взятую из кабинета химии. Стекло влажно поблёскивало.
-Я её вымыла. И намылила. – слегка запыхавшись, пояснила девушка.
При виде этой продолговатой скользкой штуки Лелуш всё понял, даже прежде, чем Милли объявила:
-Твоя задача – удержать её в попке. Естественно, ты всё ещё исполняешь роль лошадки. Если её не будет внутри, когда все покатаются – ну… в общем, тебе лучше постараться.
Несмотря на изнеможение, Лелуш попытался было сбежать, совершив, всё ещё на четвереньках, героический прорыв. Однако хиленький и измученный мальчик не имел и шанса. Девушки повалили его на пол, распластав и усевшись, на всякий случай, сверху. Кто-то развёл его ноги широко в стороны, раздвинул половинки попы (принц тихонько заойкал, когда пылающей кожи так грубо коснулись), и Ламперуж почувствовал давление на свою дырочку. После краткой борьбы сфинктер не выдержал, и намыленная пробирка скользнула в задний проход Зеро.
«ОЙ!»
Когда он смотрел на неё, эта пробирка казалась куда меньше! Момент проникновения был довольно болезненным, и, не держи принца столько девушек, Лелуш, наверно, вырвался бы – так он рванулся, почувствовав в себе инородное тело. Но обиженные студентки пресекали всякие попытки освободиться лучше железных оков, и стеклянный цилиндр ввели на всю длину, несмотря на сопротивление Ламперужа. На глазах мальчика выступили слёзы.
Затем девушки, наконец, слезли со своей жертвы, и Милли потыкала ему в рёбра носком туфли.
-Ну же, лошадка, отрабатывай, тебя ждёт ещё много-много всадниц!
Лелуш лежал, сосредоточенный на ощущениях в своём тылу. Его руки непроизвольно потянулись к заду, но извлечь источник дискомфорта он не решился – взгляды мучительниц вполне определённо говорили о последствиях такой попытки. Тихонько ойкая, юноша попытался вновь встать на четвереньки. И немедленно почувствовал, что от напряжения давление в заднем проходе усилилось, став совсем нестерпимым. А пробирка, кажется, начала выскальзывать обратно. Вспомнив об угрозе, Лелуш поспешно постарался сжать колечко, и без того болящее.
-Что такое? – с притворным участием спросила президент, глядя на напряжённое лицо принца. Тот не отвечал не только потому, что она сама прекрасно знала, в чём дело, но и из опасения, что у него изо рта вырвется стон.
Первой на Лелуша уселась Мия – симпатичная девушка, красивая попка которой, впрочем, не показалась вице-президенту лёгкой ношей. Немедленно напряжение сзади возросло, так что мальчик даже прикусил губу. Это было как сдерживаться, когда очень надо в туалет, только ещё хуже. Попа болела, но нужно было сохранять источник этой боли, ещё усугубляя её.
Лелуш шёл ещё медленней, чем раньше, - при любом движении пробирка внутри шевелилась, что само по себе было неприятно, и грозила выскользнуть. Мия же нетерпеливо стимулировала его при помощи стека, отчего сдерживаться было только труднее, а ягодицы принца, уже ставшие не столь пунцовыми, порылись новыми следами.
Хуже всего было, что, несмотря на боль в попке, юноша вновь начал возбуждаться. Собственно, чем больше он ощущал твёрдость, распирающую его задик, тем тверже становилось кое-что у него спереди. Это обстоятельство сильно смущало мальчика, но, к счастью, обязанности лошадки и удержание пробирки не оставляли сил и времени задумываться о странных реакциях организма.
Таким образом Лулу прокатил двух девушек. Ягодицы юноши были испещрены свежими отметинами, руки и ноги дрожали, и идти было всё труднее, ноющая боль сзади сменилась ноющим удовольствием, но сдерживать внутри источник этих ощущений легче отнюдь не становилось, и постоянное напряжение мышц было уже невыносимым. И вот на принца уселась третья девушка. Она расположилась, будто в дамском седле, так что Лелуш едва не завалился на бок. Он всё же заковылял вперёд, кряхтя от натуги, но не прошёл и трети пути, как сфинктер не выдержал… С лёгким хлюпаньем пробирка выскользнула из вице-президентской попка и звякнула, упав на пол. Через секунду одновременное раздались тихий «ох» мальчика и щёлканье фотоаппарата Ани.
Холодея от ужаса, Ламперуж медленно обернулся – на лицах девушек блестели хищные улыбки. Раскрытое колечко попы похолодело, а оттуда и по всему телу юноши побежали мурашки.
-Итак, ты, как мы видим, совсем не приспособлен к физическим упражнениям. – Вилетта вышла вперёд и упёрла руки в бока, меряя Лелуша строжайшим взглядом тренера и офицера. – А всё почему? Потому что не занимался спортом, пренебрегал упражнениями и манкировал физкультурой. Если ты сам не понимаешь её важности, придётся нам донести это до тебя.
Псевдо-учительница отвернулась, вновь скрываясь в толпе, а девушки подняли принца и потащили за ней. Тот уже почти не сопротивлялся… Пока не увидел, что в руках Вилетты, усевшейся на давешний диван, - большой чёрный кожаный ремень!
-По удару за каждый прогул моего предмета. – жестко объявила женщина.
Глаза юноши расширились от ужаса, но прежде, чем он успел запротестовать, его приволокли к Вилетте, а та одним движением перегнула его через колено, так, что его зад задрался вверх, а взгляд уткнулся в пол. Лелуш попытался вырваться, но рука, удерживавшая его в таком положении, была будто из стали… а физические возможности самого Лулу и правда оставляли желать лучшего.
-Нет! Пожалуйста! Я… я не буду прогуливать! Вы не можете! – залепетал мальчик.
Вилетта нагнулась к его уху и прошептала «Наслаждайтесь, господин Зеро»… а через секунду на ягодицы одного из двух самых значимых людей в мире опустилась жесткая полоска кожи.
-ОООООйёёё!!!! – завопил Лелуш, дёргаясь изо всех сил, что, впрочем, никак не помогло ему освободиться из рук своего двойного агента. Он-то думал, что когда шлёпали – было больно! Но те ощущения не шли ни в какое сравнение с обрушившимся на его многострадальный задик сейчас!
-Поскольку Ламперуж, похоже, вряд ли способен сейчас считать свои прогулы (и это - мужчины, позор, не правд и, девочки?), - спокойно заметила Вилетта, вторично опуская ремень на попку своего ученика, поднадзорного и начальника, - то я прошу заняться отсчётом вас. В этом году я провела у вас 35 занятий, из которых господин Ламперуж посетил четыре. И того, сейчас он получит 31 удар.
«О нет!!!» - воскликнул в ужасе Лелуш. «Вжууух!» - просвистел ремень. «Раз!» - сказали хором девочки, тактично не заметившие две алые полосы, уже украшавшие попу вице-президента.
Так дальше и шло – свист ремня, звук ударов, истошные крики парня и едва пробивающийся сквозь эту симфонию радостный отсчёт девушек. Ремень был хороший, офицерский (наверно, Вилетта специально принесла деталь своей формы), да и рука у госпожи Ню была твёрдая и умелая, так что, если раньше попка принца была будто на горячей сковороде, то сейчас она проходила все круги ада. С каждым ударом боль пронзала его, будто разряд тока. Мальчик отчаянно вырывался, дрыгал ногами, и даже Вилетте уже приходилось прилагать изрядные усилия, чтоб удержать его. Лицо студента заливали потоки слёз, а кожа блестела от пота. Иногда ремень попадал не прямо по ягодицам, а по бедрам, что тоже было очень больно, а когда жесткая полоса опускалась на всё ещё приоткрытый и ещё более беззащитный, чем раньше, анус юноши, боль была и вовсе нестерпимой.
-Аааайой!!! Пожалуйста, не надо!!! Я…
Вжжжих!!
-Пятнадцать!
-ООООуууй!!! Не надо, учитель!!! Ну пожаааа…
Вжжжух-шлёп!
-Шестнадцать!
-АААёоууу!!!! Я не буду больше! Никогда, никогда больше не буду прогуливать! Не..
Вууух-пумс!!
-Семнадцать!
-ААА-А-ууу!!! Ну Вилетта-сэнсэ-э-эй!!! Я не буду бо…
Наконец, девушки отсчитали «тридцать один!» и обессиленный, охрипший от крика, измученный мальчик был отпущен и уложен на диван. Надо признать, у некоторых студенток даже проснулось сострадание к бесчестному любовнику при взгляде на его пунцовую, опухшую, тут и там пересечённую уже лиловеющими полосами задницу. Впрочем, злость на его бесчувствие и возбуждение от произошедшего перевешивали.
Поскольку Лелуш был совершенно измотан, да и едва ли мог бы идти сам, студентки, после небольшого совещания (где дискутировалась и была всё же отброшена идея оставить его так в холле Академии), донесли парня до его домика, открыли дверь найденным в кармане вице-президентских штанов ключом и положили его кверху попой на диван при входе, вместе со всеми вещами. Истощение сил победило даже боль в испоротой попе, и Ламперуж немедленно заснул и уже не видел, как Милли, прежде чем уйти, нежно чмокнула его в лоб, и как Шарли смахнула слёзу, бросив взгляд на него.
Наутро Лелуш проснулся от того, что было очень-очень больно. Он с трудом повернулся, осмотрел то, что ещё вчера было самой обычной тощей попой восемнадцатилетнего парня, и застонал. Ещё хуже боли… ну ладно, так же плох был позор, Как стыдно, хоть сквозь землю провались! Он, взрослый человек, да что там, лидер свободного мира, великий революционер и полководец – выпорот толпой школьниц!
Как ни велик был соблазн отлежаться денёк-другой дома, положив на задницу грелку со льдом, Лелуш рассудил, что тем только проявит слабость перед этими садистками, а кроме того, не являться в школу сейчас, когда было затрачено столько сил, чтоб создать себе стопроцентное алиби (ведь и эта каша заварилась, если подумать, из-за прикрытия отсутствий Зеро), было бы просто глупо. Натянув со стонами, айканьем и всеми звуками, которыми люди выражают, что их попа болит просто ужасно, а штаны – глупейшее изобретение человечества, самые широкие свои брюки, Лелуш поковылял в школу. Войдя в здание, он постарался даже двигаться своей обычной походкой, чтоб совсем не привлекать внимания, хоть растянутый анус, ноющие мышцы ягодиц и бедер и испоротая кожа яростно протестовали, и попытка была не вполне успешной. Конечно, из-за всего этого вице-президент, против обыкновения, слегка опоздал. Когда же он вошёл в класс…
Вся доска была сплошь увешена фотографиями. Нет, не для презентации какого-то школьного проекта, как подумал Ламперуж сперва… разве что в очень своеобразном смысле. Вот Лелуш стоит смущённый, прикрывая срам ладошками… Вот вид сзади, на попе виден отпечаток ладони… Вот его вызывающе торчащий член… Зарёванное лицо… Он дрочит… Его раскрытая дырочка… Он кого-то везёт… Слегка размыто – ремень опускается на его алую попу…
Ох, не зря Аня беспрестанно щёлкала своим фотоаппаратом…
Поражённый Лелуш застыл в ужасе перед классом, который хохотал всё громче и громче. Сотня школьниц смогла совершить недоступное величайшей империи мира – Зеро был полностью побеждён.

23 декабря 2008 г. 16:07

#222626

Мысль первая - всегда считал Милли извращенкой. Х_х
Мысль вторая - Нолегу крупно повезло, что там не было Корнелии... +_+
Мысль третья - я знаю, кто воистину заслужил титул Хентайщик года.
Мысль четвертая - ... ИСЧО!!111! ИСЧОИСЧОИСЧО111111!! Дададада!1!!1

23 декабря 2008 г. 16:43

#222643

Спасибо, Федж, очень мило это слышать... Хоть какие тут титулы...
Милли извращенка, это видно невооруженным взглядом! ^__^ А про Корнелию интересная мысль... Мммм...
Хм, на днях выложу таки фик по "Наруто", чтоб вы не скучали, а там уж как пойдёт... Надеюсь, напишу про "Чёрную лагуну" в ближайшее время.

23 декабря 2008 г. 18:05

#222656

<<< Милли извращенка, это видно невооруженным взглядом! ^__^ >>>
Скорее, она даже не извращенка, а просто, так сказать, жизнерадостная. Х_х И вообще, имхо, пожалуй, лучший женский перс из КГ.
<<< Надеюсь, напишу про "Чёрную лагуну" в ближайшее время. >>>
Эээ... Балалайка наказывает Реви? Или они обе наказывают Рока? Х_х
В общем, ждем-с.

23 декабря 2008 г. 18:22

#222765

[quote]Скорее, она даже не извращенка, а просто, так сказать, жизнерадостная. [/quote]"Шантаж - грязное слово. Мне по душе "вымогательство". "(с) =)) Извращенство повышает жизнерадостность же! ^__^[quote]И вообще, имхо, пожалуй, лучший женский перс из КГ.[/quote]О__О Вот сейчас обижусь и перестану фанфики писать. И вообще вскрою себе вены, проглотив яд и падая из окна. Как вы могли так обидеть Шарли?! Т_Т[quote]Эээ... Балалайка наказывает Реви? Или они обе наказывают Рока? Х_х[/quote]Мысль интересная, кстати... про Балалайку. Но я планирую всего лишь пейринг Рок/Рэви. Ибо девушка, ведущая себя таким образом и носящая при этом такие шортики на такой попе просто обязана стать персонажем моего фика! *__* Кстати, поскольку у меня такие проблемы с названиями, бросаю клич - придумайте название к фику про Рока и Рэви. Кто придумает хорошее... ну, какой-нибудь приз получит, придумаем...
Да, а про "Наруто" я погорячился. Что-то он мне не очень нравится... Так что ждите фика по "Блэк Лагун"...

23 декабря 2008 г. 23:05

#222786

"Белые части черной лагуны" подойдут?
Это про шортики, точнее том что в них))))

24 декабря 2008 г. 5:02

#222848

<<< О__О Вот сейчас обижусь и перестану фанфики писать. И вообще вскрою себе вены, проглотив яд и падая из окна. Как вы могли так обидеть Шарли?! Т_Т>>>
Шарли... Пффф...
Не, как-то мне она не по душе. Х_х
<<< Кстати, поскольку у меня такие проблемы с названиями, бросаю клич - придумайте название к фику про Рока и Рэви. >>>
Дались вам эти названия... Поскольку Реви стреляет с двух рук, предлагаю "Урок по-македонски".
Пы. Сы. Кстати, а вы Гуррен-Лаганн смотрели? А то, кхе-кхе, там просто огромный простор для творчества. +_+

24 декабря 2008 г. 7:24

#222872

О-л;222467: Яойный фанфик имеется, но без всякого садо-мазо, ибо писался он по заказу, для девушки и потому я там старался сосредоточиться на романтике и всем в таком духе... И секс даже занимает меньшую часть текста. Так что не уверен, что это стоит выколадывать. ^_^

Я что, произвожу впечатление человека, неспособного прожить без хентая и с-м? х_х Как раз наоборот) Я не могу прожить без хорошего фанфикшна, а ваш фф я к такому и отношу. Так что жанры и рейтинги особой роли не играют =Р Выкладывайте. Разве что темку новую создать можно, раз эта так испещрена наказаниями))

Пы.Сы.: Я так поняла, вы и по чужим просьбам писать можете? *шёпотом* А есть надежда выклянчить что-нить по Тетрадке? =х_х=

Пы.Пы.Сы:Гиасс ещё прочесть не успела =_=

24 декабря 2008 г. 9:19

#222915

[quote]"Белые части черной лагуны" подойдут?
Это про шортики, точнее том что в них))))[/quote]Звучит... ^__^ Ежели других вариантов не предложат, то приз-о-котором-я-сейчас-подумаю - ваш. )[quote]Шарли... Пффф...[/quote]Шарли - май вайфу, прошу не задевать святое. =__=[quote]Дались вам эти названия... [/quote]Всё должно иметь название, иначе чем бы мы отличались от животных?..[quote]Кстати, а вы Гуррен-Лаганн смотрели? А то, кхе-кхе, там просто огромный простор для творчества. +_+[/quote]Нет, и не особо планирую.[quote]Я что, произвожу впечатление человека, неспособного прожить без хентая и с-м?[/quote]Но я произвожу впечатление человека, его пишущего, и не хочу обманывать ожидания. =)[quote]не могу прожить без хорошего фанфикшна, а ваш фф я к такому и отношу. [/quote]Ммм, спасибо...:icon_redf[quote]Я так поняла, вы и по чужим просьбам писать можете? *шёпотом* А есть надежда выклянчить что-нить по Тетрадке? х_х[/quote]Ммм, но по ДН, вероятно, должен быть яой... А я не уверен, что буду ещё его писать, всё же вышло, кажется, не совсем удачно... Но, с другой стороны, и подумывал об этом. Так что выразите свои пожелания - я, по меньшей мере, их с интересом обдумаю.. ^__^
Ну, тему отдельно создавать неохота, благо, НЦа тут всё же есть... Формально сие писалось по "Наруто", но ООС и АУ (ибо писалось по заказу и под определённые требования) так велики, что можно считать хоть ориджиналом. Осторожно - ЯОЙ!

Не только братская любовь

Итати вошёл в дом и тяжело вздохнул. Захлопнул дверь, повесил плащ, скинул туфли, ещё раз вздохнул и, терзая галстук, вошёл в комнату. О чёрт… бардак был ещё хуже, чем когда он уходил. Кровать так и не застелена, на полу игрушки, на письменном столе вещи просто кучами (наверняка уроки за ним сегодня, да и вчера, никто не готовил), на стуле висят трусы и носки непонятно какой свежести… А его маленький брат беззаботно валялся на диване, поджав ноги, и читал какую-то мангу , как всегда. Саскэ был прелестным двенадцатилетним мальчиком, черноволосый, ясноглазый, в болтающейся на худеньком теле синей футболке и шортиках он являл просто воплощение невинности и детства, но сейчас Итати очень хотелось ему врезать.
-Почему не убрал в комнате? – вместо этого резко спросил он. – Ведь у тебя же был целый день! Можешь ты хоть что-то делать?!
Вообще-то Итати души не чаял в братике, но у всякого терпения есть предел. Сегодня на работе был тяжёлый день, причём пришлось задержаться, поскольку часть рабочего времени ушла на телефонный скандал с Конан – он, мол, её избегает, никуда не водит, она стала ему неинтересна или он нашёл себе кого-то на стороне пусть скажет (можно подумать, Итати нравится работать столько, что не сходишь на свидание, и обходиться без секса неделями), ночью нужно закончить ещё два реферата, а тут ещё Саскэ… Ему, похоже, совсем наплевать на брата, который, между прочим, так горбатится, чтоб обеспечить его.
-Вот, чуть с порога – и начинаешь кричать, ну конечно! А ты мне не отец, между прочим! – мальчик немедленно вскочил, гневно сверкая глазами – или это готовые пролиться слёзы? – и торопливо вышел из комнаты, при этом явно намеренно задев локтем стоящего в дверях брата.
Итати вздохнул, напомнил себе, что у малыша переходный возраст, да ещё и после той катастрофы ему сложно приспособиться, что родителей больше нет, вот он буянит. Но как же тяжело с ним… И юноша поплёлся на кухню, по пути скинув, не глядя, в свою комнату пиджак и ненавистный галстук.
Готовить что-то по-настоящему не было сил (да и немногое Итати умел готовить, сказать по правде), так что парень просто поставил в микроволновку пару упаковок лапши с мясом. Саскэ, уже сидевший за столом и пожиравший непонятно откуда взятые крекеры (Итати решил не усугублять, напоминая о перебитом аппетите), всем своим видом демонстрировал, что никого не замечает, но, когда перед ним оказалась горячая лапша, на лице мальчика отразилось величайшее отвращение. Итати это проигнорировал и, сев напротив, демонстративно принялся уплетать свою порцию. Немного поковырявшись с видом страдальца в лапше, Саскэ убедился, что ничего другого ему не светит, и голод победил вредность, так что покончили с едой братья почти одновременно. После этого старший Утиха, продолжая хранить молчание, направился в свою комнату. Саскэ, хотевший было подойти к нему, бросить пару беззаботных замечаний и вообще сделать вид, что ничего не случилось, когда брат безмолвно прошествовал мимо него, будто тут никого и не было, обиделся ещё пуще. Чуть не расплакавшись, он топнул босой пяткой об кафельный пол (больно!), фыркнул в пустоту и, широким шагом проследовав в свои апартаменты, громко хлопнул дверью.
Глупый, глупый, дурацкий брат! Только и может, что ругаться! Что Саскэ ни сделает, ему не нравится, только и может, что требовать! Мальчишка вновь завалился на диван, раскрыв мангу, но читать не получалось. Вообще не получалось отвлечься от мыслей о брате. Обидно, обидно до ужаса! Ведь скучал по нему, ждал, когда братик вернётся с работы, а он так с порога… Губы мальчика уже подрагивали, а глаза были на мокром месте. Вот бы братик обнял, приласкал… Раньше это мама делала, а теперь её нет… А Саскэ этого не хватает, хочется прижаться к кому-то тёплому… Особенно к брату. Тем более, что последнее время ему хотелось этого ещё и как-то иначе… Начали сниться удушливо-жаркие сны, а внизу живота странно ныло… Конечно, в свои двенадцать с половиной Саскэ знал, что детей находят не в капусте, а одноклассники в туалете пересказывали неприличные и, как он догадывался, потому что был умным мальчиком, совершенно неправдоподобные истории, о том, как это бывает. Но знать – одно, а испытывать – ой, совсем другое, и юный Утиха не знал, что с этими чувствами делать. Приходили непривычные мысли, вроде того, что его старший братик, оказывается, очень красивый – раньше ему бы и в голову не пришло вообще это оценивать… Пусть даже Итати и правда был красавцем – высокий, хорошо сложённый, с чёрными глубокими глазами и решительным изгибом рта… Лежа на боку, мальчик непроизвольно сжал бедра, повинуясь жару, разлившемуся от паха, когда перед его зажмуренными глазами возник этот образ. Так хочется его обнять, прижаться, почувствовать его горячее тело всей кожей… и тогда всё станет хорошо, точно-точно. А глупый старший брат, вместо того, чтоб приласкать и укрыть от… ну, от всего, только ругается. Саскэ сердито стукнул кулачком по подушке, в которую только что зарывался носом, и от возмущения даже открыл глаза. И вдруг заметил, какой же вокруг бардак. Ой, когда ж я эти носки повесил здесь?.. И откуда тетрадь по алгебре под кроватью (а я-то её искал!)? ...Может, Итати и не совсем зря сердится? Наверное, и правда стоило бы тут немного прибраться… Щечки мальчика окрасил румянец смущения. Он поспешно приступил к наведению хоть бы подобия порядка.
Сделав комнату чуть боле (хоть и не слишком) похожей на жилище цивилизованного человека, Саскэ глянул на часы, сообразил, что ужин сегодня был поздний, поскольку брат задержался на работе, и пора бы ложиться спать. После «уборки» (без кавычек это не напишешь) сил на сбор портфеля уже не было, и Утиха, понадеявшись, что его содержимое примерно соответствует завтрашним предметам, начал раздеваться. Бросив на спинку стула шорты и футболку, мальчик в трусиках сел на кровать по-турецки, обернувшись одеялом, будто плащом. По правде сказать, спать ещё не хотелось, да и мысли о брате покоя не давали. Водя пальчиком по худой ноге – от ступни до колена и обратно, брюнет терзался муками совести по поводу своей грубости и неблагодарности и дума, как было бы хорошо, войди сейчас Итати сюда, погладь его по голове, объясняя, что всё в порядке… Когда мысли заходили дальше, на щёки подростка возвращался румянец, и он встряхивал головой, стараясь отогнать нехорошие (но какие приятные!) видения. Саскэ честно попытался всё-таки лечь, обнял собственные острые коленки и накрылся одеялом с головой, но мысли всё равно из головы не шли, и отчего-то казалось, что холодно и под одеялом. Повертевшись ещё немного, мальчик осознал, что уснуть ему мешает и ещё одно, более прозаическое обстоятельство, со вздохом вылез из-под хоть немного согревающего одеяла и отправился в туалет.
Покончив с гигиеническими процедурами, Саскэ, ёжась, поспешил обратно. Босые ступни зашлёпали по холодному полу… и вдруг замерли. Мальчик остановился перед приоткрытой дверью в комнату брата. Тот сидел за столом, устало подперев подбородок рукой, и что-то писал в свете настольной лампы.
Итати чертовски устал. Уже только войдя в дом, он мечтал повалиться на кровать и погрузиться в забытье, однако оставалось ещё очень, очень много дел. Когда родители в одночасье погибли, ему пришлось найти полнодневную работу, а для учёбы теперь оставались ночи. Спасибо добрым однокурсникам, конспекты ему дали, но нужно их разобрать, переписать, составить на их основании реферат… Парень устало перебирал листки, вглядывался в почерк, записывал, перебирал… Дважды стопка бумаги сползала со стола и он её едва подхватывал. В третий раз моргнув и обнаружив себя после этого лежащим на конспектах, Итати сделал себе кофе, недопитая чашка с которым всё ещё остывала рядом.
Но, почти автоматически копируя и компонуя записи, старший Утиха в то же время думал о своем братике. Наверное, не надо было так резко выражать недовольство… мальчику и так сейчас тяжело… адаптироваться ко всему этому… Он же, в сущности, ещё ребёнок, чего я от него хочу? Чёрт, мне бы стоило быть умнее… Я ведь люблю его! Нельзя забывать, зачем я, собственно, всё это делаю – ради него.
Вдруг Итати услышал за спиной шаги. В дверном проёме застыл тоненький силуэт. Одной рукой придерживая приоткрытую дверь, мальчик стоял, переминаясь с ноги на ногу и поджимая пальчики от холода, и нежно смотрел на брата. В эту минуту он выглядел ужасно мило – хрупкий, одетый лишь в маленькие белые трусики, в полумраке почти слившиеся с его бледным телом, на котором выступали косточки ключиц, таза, слегка натягивающие резинку трусов, острые локотки – подростковая худоба, кажущаяся не неуклюжей, но изящной, редкий случай. Казалось, весь вид Саскэ требовал схватить его, закрыть от жестокости мира, спрятать, согреть… Долгие секунду Итати просто смотрел на него, будто впервые увидев брата.
-Итати… - раздался, наконец, тихий смущённый голос. – Я сегодня был неправ, нагрубил тебе. Я знаю, как ты много для меня делаешь, правда! Прости меня, пожалуйста.
Старший брат хотел что-то ответить, но рот вдруг пересох, а мысли спутались, в голову лезло что-то совсем ненужное и странное, а когда Итати облизнул губы и сообразил, о чём речь, братика уже не было, только слышался щелчок замка на его двери.
Саскэ, пробормотав свои извинения, на пару секунд застыл на месте – от смущения, а ещё немного – ожидая, что сейчас брат его обнимет. Но потом прохлада (а стоя тут даже не обутым, мальчик совсем озяб) привела его в чувство, и он торопливо убежал в свою комнату. Что, если Итати всё ещё сердится? А если и нет, то как он, Саскэ, выглядит, торча эдак в дверях? Да ещё и трусики не могли скрыть, как отреагировало его тело на мысль об объятьях, ещё немного – и братик мог бы заметить! Краснея, несмотря на холодок, Саскэ забрался в кровать, укутался одеялом, будто коконом, и быстро, не терзаясь больше никакими угрызениями, заснул.
В соседней комнате Утиха-старший постарался вернуться к своим конспектам, но перед глазами нет-нет да и вставал образ худенького, беззащитного братишки, глядящего своими большими тёмными глазами на Итати с какой-то затаённой мольбой, его стройное тело и пушистые, всклокоченные волосы… Парень тряс головой, стараясь сосредоточиться на учёбе, и давая себе зарок непременно сходить с Конан куда-нибудь на этой неделе, а то на ум какой-то бред лезет. Вскоре он всё же потушил свет и тоже лёг. Этой ночью ему снилось что-то приятное и радостное, что – он не запомнил, но отчего-то думал, что во сне был Саскэ.
Наутро Итати, проснувшись и поставив кофе, отправился будить братика. Мальчик раскинулся на смятых простынях, наполовину сбросив одеяло. Его хрупкая красота вновь поразила Итати. Изящная обнажённая спинка будто просила, чтоб её погладили, пушистые ресницы слегка подрагивали, малыш забавно морщился от света, залившего комнату, когда Утиха-старший отдёрнул шторы. Трусики Саскэ слегка сбились, обнажив полоску совсем белой кожи. Сам не очень понимая, что делает, Итати осторожно провёл пальцами по нежной коже внутренней поверхности бедра, поднялся к ягодицам и, чуть задержавшись, одёрнул ткань трусиков. Помедлив ещё пару секунд, он всё же отдёрнул руку, нервно сглотнув. Кажется, Саскэ ничего не заметил… Однако чего это он? Что вообще за порывы? Надо следить за собой… это всё духота тут…
Слегка стряхнув с себя наваждение, Итати осторожно потряс брата за плечо, шёпотом сообщая, что давно пора вставать. Мальчик пробормотал что-то невнятное, приподнялся на локтях и с трудом приоткрыл глазки. Заспанный, он был особенно мил. Лёгкий румянец на щеках, взъерошенные волосы, часто моргающие полуоткрытые глазки, наивное выражение лица… Худые ножки спустились с кровати, пошарили по полу в поисках тапочек, но не нашли. Саскэ скорбно вздохнул и босиком направился к стулу с небрежно разбросанной одеждой.
На самом деле он прикосновение Итати ощутил – ещё как ощутил. Очень тяжело было не показать виду, ведь его в ту секунду будто разряд тока пронзил. По этим нежным пальцам Саскэ понял, что его странные чувства к братику не совсем безнадёжны и, возможно, даже не безответны. И решил действовать – точнее, ничего не решил, но почти инстинктивно начал эти чувства проявлять. Вчера он слишком сильно швырнул футболку, раздеваясь, и вот теперь доставал её, перегнувшись через стул. Делал он это долго, представляя Итати возможность налюбоваться его задранной попкой, обтянутой беленькими, тонкими, почти просвечивающими трусиками (Саскэ всегда считал, что они слишком детские для него, но сейчас их малоприличность была весьма кстати), даже подняв в какой-то момент ножку от старания, чтоб можно было оценить и его нежную розоватую ступню. Наконец, он извлёк футболку. Надевая её, мальчик не преминул грациозно выгнуться. Стройные ноги переходили в округлую попку, а та – в изящную прямую спину. Спереди картину дополнял плоский живот (сейчас, когда юноша изогнулся, была чётко видна линия рёбер). Пока Саскэ разбирался с майкой, Итати довольно невнятно сообщил, что на кухне кофе кипит, и надо ему идти туда, а братец пусть за ним приходит, и ретировался. Саскэ удовлетворённо улыбнулся, натягивая джинсы.
Когда мальчик, уже одетый (но всё равно очень симпатичный в довольно тесных джинсиках и лёгкой джинсовой рубашке поверх футболки), появился в кухне, взгляд, брошенный на него братом исподтишка поверх чашки, определённо был смущённым. Внутренне ликуя, с виду Саскэ, однако, остался совершенно невозмутим, тихо усаживаясь за стол, чтоб получить горячие бутерброды и чашку чая. Завтрак прошёл в молчании, хоть Итати, похоже, всё же успокоился и расслабился. Из дома братья вышли вместе, но уже у дверей нужно было расстаться – Итати нужно было поспеть на поезд, и проводить братишку до школы он не мог. Да и Саскэ не хотелось выглядеть каким-то малышом, нуждающемся в провожатом (по крайней мере, некоторое время назад не хотелось; сейчас он полагал, что показать своего красавца-брата, чтоб обзавидовались, было бы славно, да и пройтись с ним за ручку, как когда-то…). Так что старший Утиха сунул младшему в руку немного денег на карманные расходы, потрепал ласково по топорщащейся шевелюре, торчащей, как её ни причёсывай, и… неожиданно для самого себя поцеловал мальчика в щёку. Конечно, между братьями это было вполне приемлемо… Но раньше Итати такого не делал. Что за порывы? Правда, он вчера решил быть с ребёнком добрее в этот сложный период… А кожа у Саскэ такая мягкая и нежная…
Когда тёплые ласковые губы брата коснулись его щёчки, Саскэ окатило волной жара, который затем угнездился в его паху. Мальчик зарделся, надеясь, что брат отнесёт это на счёт стеснения из-за таких нежностей с взрослым почти уже парнем, и потупил взгляд. Щеки Итати тоже явственно выдавали смущение, он, как и утром, выдавил какое-то невнятное прощание и почти бегом заторопился к станции. Саскэ провожал его взглядом, потирая ладошкой щёку, пока тот не скрылся из виду, а потом, спохватившись, что урок вот-вот начнётся, сам опрометью бросился в школу.
На урок Саскэ всё-таки не опоздал, но и учиться в тот день не учился. Он никак не мог сосредоточиться на том, что говорил учитель, непроизвольно соскальзывая в воспоминания о нежных пальцах и губах братика. И даже схлопотал двойку, поскольку не только прослушал заданный вопрос, погружённый в фантазии на тему «если б брат был посмелее…», но и отказался подняться, когда учитель к нему обратился – уж больно эти фантазии проглядывали сквозь узкие джинсы. Похожие проблемы были в то же время и у Итати. Разумеется, он и прежде не забывал на работе о брате, звонил выяснить, всё ли в порядке, но никогда эта мысль не довлела над всеми прочими. Образ братика, причём очень… странный, навязчиво являлся, отвлекая от дел – а попробуйте разбирать бумаги, когда перед глазами младший брат в одних трусиках!
Но вот, наконец, уроки закончились, и Саскэ побежал домой. Но по дороге он заскочил в магазин и подобрал самые откровенные трусы, какие были на его размер – чёрные стринги почти целиком открывали ягодицы и плотно облегали гениталии. Добравшись до дома, мальчик закинул в свою комнату портфель, сбросил всю одежду и, надев новые трусики, стал вертеться перед зеркалом. Осмотром он остался вполне доволен. Из зеркала смотрел симпатичный поджарый подросток, слишком худенький, чтоб называться спортивным, но не то чтоб хилый. На плоском животе, чётко обозначенном слегка выпирающими ребрами и бедренными костями, можно было рассмотреть абрис мышц, ноги худые, но в крепости голеней и бёдер может убедиться каждый, кто пожелает пощупать (эх, вот бы кое-кто пожелал!). Приняв несколько соблазнительных поз и отработав соответствующие выражения лица (особенно хорошо выходило невинно хлопать ресницами), Саскэ отошёл от зеркала и принялся наводить порядок.
Когда Итати пришёл домой (не так поздно, как вчера, но всё равно довольно усталый), навстречу ему неожиданно выскочил младший брат с очаровательной приветливой улыбкой. Правда, одет он был… легко, видно, дал себе дома расслабиться – слегка болтающаяся на нём борцовка и чёрные трусики составляли весь его наряд. Зато в доме было необычайно прибрано, а ведь последнее время в квартире царил некоторый беспорядок, причём не только в захламлённой комнате Саскэ – у Итати просто не хватало времени и сил на тщательную уборку. Но сейчас вещи были аккуратно расставлены, и вообще вокруг был порядок, какого не было… не было с тех пор, как родители погибли. С приветственным криком Саскэ подскочил к брату, буквально запрыгнул на него, обвив всеми четырьмя конечностями, будто коала, и чмокнул в щеку. Тёплая близость братика, его запах и нежные губки разом вызвали в Итати все странные утренние эмоции с новой силой. Он выдавил что-то насчёт того, что сейчас упадёт, что Саскэ слишком большой для таких штук, и поставил его на пол. Мальчик невинно захлопал ресницами, демонстрируя, что это – всего лишь секундное помутнение, и побежал на кухню. Что он почувствовал, прижимаясь к старшему Утихе, как напряглось его мужское естество при этом маленьком приветствии, юноша не сказал, но внутренне ликовал.
Придя на кухню вслед за братом, Итати с удивлением обнаружил, что ужин готов. Правда, Саскэ не обольщался относительно своих кулинарных способностей, и приготовил полуфабрикаты, но всё равно братья питались почти исключительно ими. Поражённый Утиха сел за стол, а младший брат уже ставил перед ним тарелку горячей лапши с подливкой.
-А в честь чего такое усердие? – спросил Итати, приступая к трапезе. – Ну, этот ужин, да и в квартире ты, я смотрю, прибрался…
Саскэ поставил на стол и свою порцию и сел напротив брата.
-Ну а почему бы и нет? – заметил он беззаботно. – Я вчера подумал над твоими словами и понял, что я правда мало полезного делаю. Ты же работаешь, нечестно взваливать на тебя ещё и всю домашнюю работу. Прости, я был довольно неблагодарным. Но постараюсь исправиться.
Тем временем мальчик вытянул под столом ноги, как бы случайно коснувшись ими брата. Продолжая «потягиваться», Саскэ стал водить своей голой ножкой по голени брата, вверх-вниз. Похоже, касания были достаточно ощутимы и через брюки, поскольку Итати явно зарделся и уткнулся в тарелку, интенсивно принявшись за еду. Однако Саскэ всё же успел покончить со своей порцией раньше. Его игривые ножки прекратили мучить братика (Итати счёл бы, что Саскэ делает это нарочно, если б он не был слишком юным и чистым созданием для этого, что его невинный взгляд полностью подтверждал), мальчик встал из-за стола и начал убирать грязную посуду. Когда он наклонялся, чтоб сложить её в посудомоечную машину (а делал он это несколько раз), старший Утиха имел возможность оценить округлость попки младшего брата, её нежную бледную кожу, столь обильно открытую этими трусиками, и то, как плотно они облегали его гениталии. Все это сильно отвлекало от поглощения пищи, как ни старался Итати сосредоточиться исключительно на нём. Он уже чувствовал себя чудовищем – испытывать такое влечение к наивному младшему братику, какой позор! Самовнушение о недостатке секса и переутомлении как единственной причине столь неожиданных позывов уже слабо утешали. Так что, когда Саскэ закончил приводить кухню в порядок, тарелка брата была пустой лишь наполовину.
-Я сегодня, пожалуй, лягу пораньше, так что пойду пока в душ, заодно и не будем друг друга задерживать, хорошо? – улыбнулся Итати братишка и направился в ванную. Утиха-старший с облегчением вздохнул.
«Холодный душ и мне бы сейчас не помешал, - думал он, рассеяно ковыряясь в остывающей лапше, - Что ж такое со мной творится? Он же мой брат, брат! И к тому же, ещё ребёнок! Нет-нет-нет, кем бы я был, если б сделал что-то подобное?.. Надо и думать-то об этом прекратить… Бедный малыш… Слава богам, он не знает, о чём думает его братик… Такой наивный, юный, беззащитный, хрупкий, нежный… О, чёрт! Пожалуй, надо последовать примеру Саскэ и лечь сегодня чуть пораньше. Реферат я вчера практически закончил, остальное подождёт, а высыпаться хоть иногда необходимо. Тем более, на завтра наконец назначена встреча с Конан, давно пора, а то я уж и не знал, куда катятся наши отношения… Впрочем, и ёе можно понять. И тогда всё придёт в норму, точно!..»
За этими размышлениями ел он вяло, так что только собирался убрать свою тарелку, когда дверь ванной открылась, и оттуда в облаке пара вышел младший брат. Пушистым полотенцем он вытирал забавно торчащие чёрные волосы… и это полотенце составляло его единственный гардероб. Мальчик покинул ванную совершенно обнажённым и даже, похоже, не вытирался. Вода капала с нагого тела на пол. Он был воистину прекрасен в этот момент – влажная кожа блестела, подчёркивая изящные изгибы фигуры, сияющие капельки украшали её, словно бриллианты. На секунду у Итати перехватило дыхание от этого восхитительного зрелища. Но, тряхнув головой, он частично пришёл в себя и понял, что это безобразие. Широким шагом подойдя к Саскэ, медленно направлявшемуся в свою комнату, продолжая вытирать голову, Итати полушутливо шлёпнул брата пониже спины. Какой разряд удовольствия пробежал от ладони по всему телу, когда она со звонко-хлюпающим звуком коснулась мокрых ягодиц мальчика, ещё не потерявших детскую округлость.
Саскэ остановился, полуобернувшись, и из полотенца на брата глянула удивлённая мордочка.
-Я думал, ты уже достаточно большой, чтоб понимать, что в таком возрасте голым ходить неприлично, даже если в квартире и нету девочек. – строго сказал Итати, сурово поглядывая на братишку сверху вниз. – Кроме того, из-за тебя теперь пол мокрый…
Тут взгляд парня скользнул по блестящей от воды груди, к животу, по которому стекали струйки воды, и ниже… Стройность речи Утихи нарушилась, когда его взгляд добрался до небольшого очаровательного органа, находящегося на полпути от детской писи к взрослому члену. И, Итати был бы готов поклясться, «бубенчик» брата был слегка напряжён!
-Прости, Итати, всё-таки от меня не добьешься толку, – обезоруживающе виновато улыбнулся Саскэ, будто не замечая, как и на что смотрит братик. – Я плохой мальчик, не подумал об этом…
И голенький подросток, сверкнув улыбкой, быстренько скрылся в своей комнате, оставив после себя лишь мокрые следы. Итати ещё несколько секунд стоял в полузабытьи красный, как помидор, бессознательно сжимая и разжимая ладонь, хлопнувшую по попке брата. Потом вздрогнул, прикусил губу и, повернувшись на месте, торопливо направился в ванную. Холодный душ и здоровый сон – да, вот что сейчас нужно, это и только это, отличная помощь от навязчивых мыслей…
Тем временем в своей комнате Саскэ тихонько хихикал, сидя на кровати и заканчивая вытираться. Нет сомнений, Итати тоже этого хочет! Его чувства к брату не безответны! Старший братик тоже любит своего Саскэ, не просто как младшего, а по-настоящему! А раз так, то непременно согреет, приласкает, обнимет – и все будет хорошо, как мечталось!
Итати уже расстелил свою постель и хотел выключить свет (холодный душ действительно помог несколько снять возбуждение, хоть и недостаточно, чтоб вовсе об этом не думать), когда в дверь его комнаты постучали, а через секунду внутрь смущённо заглянул Саскэ. Волосы у него были уже сухие, хотя торчали в разные стороны (впрочем, это не сильно отличалось от обычной его причёски), а одет мальчик был в синюю пижаму, которую последнее время использовал всё реже, и которая становилась ему коротковата.
-Итати… Можно я… - краснея и слегка запинаясь, произнёс он под удивленным взглядом брата, - Можно сегодня… Я посплю у тебя?.. Там… так одиноко… холодно… Одну ночь, пожалуйста!
Нельзя сказать, чтоб Саскэ был неискренен, высказывая эту просьбу. Он действительно страдал от одиночества, и утешить его могло только общество брата. Но вот смущение было искренним лишь наполовину – ведь мальчик понимал, что подобные чувства испытывает и сам Итати. Так что, произнося свой монолог, он поглядывал украдкой на удивленного братишку.
А тот и правда был хорош. Парень сидел в одних боксёрских трусах на кровати, длинные тёмные волосы рассыпались по широким плечам, в глазах – красные отблески света из-за приоткрытой младшим Утихой двери. Итати был хорошо сложен, тренированное тело бугрилось мускулами, но в меру, не теряя изящества, будто у античной статуи. Ой, как же хочется коснуться гладких мышц, нежной кожи, зарыться в ароматные волосы! Ну скорее же, говори «да»!
Итати вздохнул. Двенадцать лет парню, а боится спать один.. Хотя, после этого ужаса… и я же хотел быть с ним добрее… Да и что плохого, если он поспит здесь? Бедный мальчик, такой милый…
-Ну ладно… - протянул он наконец, - Сегодня можно, но смотри, чтоб это не вошло в привычку. Выключи по дороге свет.
С этими словами Итати забрался в кровать. Щёлкнув выключателем, радостно улыбающийся Саскэ шмыгнул следом.
Однако заснуть Утихе-старшему не удалось. Как и следовало ожидать, близость брата, позволяющая ощутить его тепло, слышать его дыхание, аромат его волос, чисто вымытого тела – всё это совсем не навевало сонливость, напротив, наводя на размышления, самого Итати весьма смущавшие. А маленький подлец Саскэ ещё и постарался поближе прижаться к брату, будто пытаясь согреться. Его ещё слегка влажные волосики щекотали лицо Итати, а мягкая попка прижималась прямо к промежности бедного парня, где тут же кое-что напряглось. Своей изящной ручкой мальчик нашарил ладонь брата и положил её себе на бедро. Ощутив под пальцами тёплую мягкую плоть братика, Итати почти бессознательно начал стягивать с него пижамные штанишки, в чем Саскэ ему только активно помогал. Но, когда руки старшего Утихи легли на уже оголённые ножки младшего брата, провели по разгорячённой коже, коснулись нежной попки, что-то внутри него запротестовало. «Это же твой родной брат! Ты что делаешь?!» - возопил внутренний голос, и Итати отдёрнул руки, будто схватился за калёное железо, покинул постель и выскочил из комнаты. Следом разда лся разочарованный и удивленный крик.
Итати сидел на кухне, обхватив голову руками, и думал, что же он наделал. Да, не имеет смысла отрицать, его влечёт к младшему брату. Это ужасно, но никуда от этого не деться. Но поддаваться таким порывам нельзя…
Тут он заметил, что на пороге нерешительно застыл Саскэ. На нём всё ещё не было штанов, и было видно, что мальчик возбуждён. Однако взгляд его был смущён и печален.
-Прости, пожалуйста, что так вышло, - грустно пробормотал подросток, - Я думал, ты тоже это чувствуешь. Я люблю тебя, Итати, и хочу быть с тобой. Но если ты этого не хочешь, то я смирюсь. Только позволь мне…
И он, приблизившись, подарил поражённому Итати робкий, неопытный поцелуй. Касания губ Саскэ сказали брату даже больше, чем слова. Сам ещё не понимая, что делает, он ответил на поцелуй, а потом нежно подхватил брата на руки, прижал к себе и понёс в спальню. Прикосновение к бархатистой коже мальчика ласкало тело приятней шёлка.
-Я тоже люблю тебя, братишка, - прошептал Итати в ухо Саскэ и снова нежно его поцеловал.
В своей комнате Итати осторожно опустил братишку на кровать и на мгновение застыл над ним, любуясь очаровательным зрелищем. Брат лежал неподвижно, глядя на старшего Утиху доверительно и выжидающе. Запечатлев на его губах ещё один поцелуй, Итати начал медленно стягивать с подростка пижамный верх. Двигаясь по мальчишескому телу с задираемой тканью, его руки одновременно нежно ласкали кожу брата. Каждый новый сантиметр тела братика ещё больше умилял и одновременно возбуждал Итати. Задрав пижаму до запястий, он оставил её там, будто связывая мальчику руки, сам не зная зачем – Саскэ и не думал сопротивляться. А поцелуи Итати сдвинулись от рта братишки ниже, лаская его шейку, покрывая касаниями разгорячённых губ грудь, нежа живот… Под этими ласками Саскэ часто и прерывисто задышал и выгнул спинку.
Когда его губки дошли до по-детски гладенького лобка брата, Итати на мгновение остановился. Всё-таки и ему самому никогда не приходилось делать и испытывать нечто подобное. Парень провёл пальцами по ещё небольшому «дружку» братишки, торжественно торчащему вверх. Ответом ему стал тихий то ли стон, то ли вздох Саскэ. Тогда Итати, осторожно обхватил «жезл» и начал мягко водить вверх-вниз. Мальчик вновь застонал и стал слегка извиваться на простынях от удовольствия. Кажется, он хотел остановить Итати, но пижама, опутавшая закинутые за голову руки, как раз оказалась весьма кстати, не дав ему закрыть от братика свои интимности. «Да ведь он, наверное, никогда и сам этого не делал!» - понял старший Утиха. Немного поработав рукой, Итати, наконец, решился и, склонившись к члену Саскэ, высунул язычок и пощекотал им маленькую дырочку на его вершине. Мальчик застонал громче, вновь выгибаясь и суча ногами от возбуждения. А Итати аккуратно обхватил его «дружка» губами и медленно опустился вдоль него, пока тот не оказался в его рту целиком. У парня не было никакого опыта, но он очень старался, и уже после нескольких таких движений вниз и вверх, сопровождавшихся нежными движениями язычка, Саскэ громко вскрикнул, содрогнулся, и в рот Итати брызнуло что-то тёплое и солоноватое. От неожиданности он чуть не поперхнулся, но всё-таки сумел проглотить «подарок» и ещё раз прошёлся губками по всему члену брата, чтоб оставить его чистеньким. Это было вовсе не противно – попробовать на вкус братика было приятно. Когда Итати, облизываясь, поднял взгляд, он встретился глазами с ужасно смущённым Саскэ.
-Все в порядке, - улыбнулся старший брат, не дав подростку облечь свои смущённые междометия в удобопонятную форму. – Было вкусно.
Разумеется, от этого мальчик покраснел ещё больше.
А Итати вновь обратил своё внимание на его нижнюю часть. Он начал мягко гладить округлые нежные ягодицы брата. Они, похоже, были весьма чувствительны, поскольку Саскэ вновь начал тихонько стонать от сладкой истомы. Неосознанно ли от возбуждения, или нарочно представляя брату как можно более широкое поле для действий, он задрал ножки в воздух, широко их разведя. Так вся попка юноши оказалась открыта взорам и ласкам. Итати немедленно обратил внимание на розовенький кружочек между булочками, которые тем временем продолжали массировать его ладони. Языком он обвёл вокруг нежной дырочки, пощекотал лёгкими касаниями отверстие. У Саскэ перехватило дыхание от невероятных ощущений. Это было так приятно! По всему его телу пробегала лёгкая дрожь крайнего возбуждения, мальчик кусал губы, сдерживая стоны. А Итати меж тем, хорошенько обласкав дырочку брата снаружи, надавил языком на сфинктер и проник внутрь. Немного поласкав анус изнутри, парень вновь вынул язычок и сунул в рот два пальчика. А потом медленно и аккуратно начал засовывать скользкий указательный палец в подготовленную дырочку. Входил он всё же не без сопротивления, и Саскэ застонал уже не так сладко, как раньше.
-Ой! Б-братик, не.. – напряжённо произнес он, но осёкся, так как в этот момент пальчик Итати всё-таки наполовину проник в него. А сам старший братик в это время уже занимался яичками мальчика, ласково облизывая чувствительные шарики. Только что опавший член Саскэ вновь начал увеличиваться.
Итати осторожно двигал пальчиком в попке брата, одновременно лаская рукой его ягодицы, а ротиком – мошонку, и вскоре дискомфорт вновь сменился удовольствием. Саскэ начал сладко постанывать и даже шевелить задиком, сильнее насаживаясь на палец братика, пока тот целовал и облизывал его маленькие «бубенчики». Но тут Итати начал проталкивать в уже расслабившееся колечко второй пальчик.
-О-о-ой!!! – Саскэ почувствовал, что этому вторжению его попка рада ещё меньше. Он наконец сумел выпутаться из пижамы, и теперь сел, точнее, изогнулся, схватив брата за руку.
-Не надо… больно…
Итати остановился, подняв голову, взглянуд в глаза Саскэ.
-Прости, пожалуйста… Мне очень жаль, что тебе больно… Но если ты и правда хочешь этого, придётся немножко потерпеть… Но если не хочешь, я сейчас же прекращу…
Итати и правда было жаль братишку. По лицу Саскэ скатывались капельки пота (да и не только по лицу, даже ягодицы поблескивали ими), оно раскраснелось от смущения и напряжения, глаза блестели… Старший брат вдруг нежно поцеловал его, надолго припав к губам мальчика. Когда он отстранился, Саскэ после некоторой паузы тихо произнес:
-Нет.. Продолжай… Я хочу этого… и я тебе доверяю.
Отпустив руку брата, он вновь опустился на кровать. Итати вновь начал ласкать его тугое колечко языком, помогая расслабиться, и постепенно ввёл второй пальчик. Саскэ застонал, выгнул спину, судорожно вцепляясь в простыни. Старший Утиха начал осторожно двигать пальцами в попке брата, язычком в то же время водя вдоль вновь вставшего маленького «дружка» подростка. Ножки Саскэ, лежавшие на плечах брата, нервно дёргались, сам он постанывал и мял простыни, юное тело поблёскивало от выступившего пота. Но постепенно его попка всё же расслабилась, в стонах стало слышаться желание.
Наконец Итати вынул пальцы из братика и, прекратив ласкать его член, встал. Саскэ поднял голову, одарив старшего брата недоумённым и недовольным взглядом.
-Давай переходить к главному, - пояснил тот, собираясь снять свои трусы.
Саскэ жестом остановил его, подполз к краю кровати и медленно начал стягивать их сам. Его тонкие пальчики при этом ласкали кожу брата, подцепляя резинку его белья, на секунду жадно обхватили тренированные ягодицы, и вот… Трусы Итати спущены до колен, а прямо в лицо мальчику уставился большой напряжённый член. Старший Утиха уже давно был возбужден до предела и сейчас он весь затрепетал, ощутив дыхание братика на своем мужском достоинстве. Парень покраснел. Саскэ, тоже зарделся, осматривая «дружка» брата, а потом вдруг провёл язычком по всей его длине.
-Ты что? Зачем… Не надо! – испуганно запротестовал Итати. Его братик не должен делать такие вещи! Он ведь такой маленький, невинный…
-Ты же сделал это для меня… А я тоже тебя люблю… И мне интересно, какой вкус у старшего братика… - хихикнул в ответ Саскэ и повёл язык в обратную сторону, а потом, поцеловав кончик братиного «жезла», взял его в ротик. Правда, не целиком, но всё же Итати почти задохнулся от удовольствия, а так как он ждал этого так долго, то уже после нескольких движений нежных губок парень со стоном кончил. Правда, действительно сделать это в ротик брату он всё-таки не мог, и в последний момент вырвался из ласковых губ Саскэ, забрызгав его грудь.
-Жадный братик, - шутливо проворчал мальчик, тщательно облизывая «петушка» старшего Утихи, несмотря на протесты с его стороны. – Тебе можно, а мне нельзя?
Итати был ужасно смущён. Несмотря на то, что он сам только сто сделал это для брата, мысль, что наивный маленький Саскэ мог… Будто стараясь извиниться, он склонился к брату и начал слизывать густую жидкость с худенькой груди. Но тут ему пришло в голову, что ей можно найти и другое применение. Пальцем он собрал белые капельки, чистенько вылизав след от них. Младший брат удивлённо смотрел на эти манипуляции.
-Я думаю, уже можно перейти… ну, ты понимаешь… Ты не против? – немного смущённо ответил на его вопросительный взгляд Итати.
Саскэ на секунду замер, как испуганный зверёк, напряжённо сглотнул, но всё же молча кивнул. Его брат забрался на кровать, и, стоя на коленях, несколько раз провёл по своему слегка расслабившемуся «дружку» ладонью с собственными излияниями. Мальчик заворожено следил за ним. Итати был очень возбуждён, а обнажённый брат перед глазами отлично стимулировал, так что нескольких движений хватило, чтоб его «жезл» вновь был в полной боеготовности, поблёскивая импровизированной смазкой. Саскэ вновь покраснел.
Итати мягко побудил его перевернуться на живот и положил тазом себе на колени, так, что бедрами чувствовал маленький напряжённый член братика. Несколько раз ласково провёл ладонями по его бёдрам и попке, наслаждаясь мягкостью кожи и помогая Саскэ расслабиться.
-Я постараюсь быть аккуратнее, но, наверное, будет больно… Потерпи… И прости меня за это… - смущённо прошептал Итати, разводя мягкие половинки и осматривая заветный «вход».
-Не за что прощать. – слегка напряжённо, но нежно ответил Саскэ, - Я же этого хочу сам. И я тебе доверяю. Братик будет со мной нежен…
Итати осторожно растянул открывшееся колечко и начал входить. Младший братик закряхтел и уцепился за простыни. Когда он с усилием проскользнул внутрь до середины, Саскэ громко застонал, напряжённо выгнулся, судорожно сжал пальчики, сминая простыни. Это было больно, он даже не ожидал, что настолько! Но… он был с братиком, и это всё равно было приятно. Итати замер, давая брату время хоть немного расслабиться и привыкнуть, вновь поглаживая его бедра ласково и нежно. Почувствовав, что мальчик меньше дрожит, он продолжил аккуратно входить в него. Саскэ постанывал, кусая губы и терзая простыни; особенно громко охнув, когда «жезл» братика погрузился в него полностью.
-Братишка… ты такой… большой… - тяжело дыша, простонал он, обернувшись назад. Из глаз, оставляя две влажные дорожки, прокатились слезинки, но парень улыбался, несмотря на боль.
Сердце Итати преисполнилось жалости к брату. Наклонившись вперёд, прижавшись к его мокрой от пота спине, он слизнул слёзки с лица мальчика. И поцеловал его, долго и нежно. Тот ответил благодарной улыбкой.
Постепенно старший Утиха начал медленно и осторожно двигаться в братике. Саскэ покрылся потом от напряжения, всхлипывал и охал от каждого движения, но постепенно боль притуплялась, уходила, а вскоре пришло удовольствие. Особенно когда старший брат, продолжая покачивать бедрами, положил одну руку на напряжённый член мальчика и стал ласкать его. Теперь Саскэ стонал скорее от наслаждения. Сам Итати тоже начал тяжело дышать в такт накатывающим волнам удовольствия. Тугая попка братишки дарила незнакомые и восхитительные ощущения.
-О-о-о, братик!!! – воскликнул подросток, достигнув вершины, и выплёскивая свидетельство своей удовлетворённости в ладонь Итати. Тот немедленно всё с неё слизнул, заставив Саскэ вновь покраснеть от смущения.
-Было так… хорошо… - в истоме прошептал он, - И уже совсем не больно… Ты и правда очень нежный, Итати… Спасибо…
Вместо ответа парень сильнее прижался к младшему братику, входя в него до предела, обнял, провёл языком по шейке и поцеловал. Странно было целовать губы, ещё хранившие вкус твоего семени, но Саскэ понравилось. Поцелуй длился и длился, пока…
Приближаясь к оргазму, Итати часто напряжённо задышал, наращивая темп, – Саскэ даже ойкнул – всё-таки попка продолжала немного болеть – и, наконец, с громким стоном кончил. Он едва успел в последний момент вынуть свой «жезл» из братика и оросил белыми каплями его спинку и ягодицы. Саскэ тоже охнул, почувствовав, как его задик покинуло приятное давление, а потом захихикал, глядя на братика в этот пикантный момент.
-Плохой старший брат, - промурлыкал мальчик игриво, - испачкал бедненького Саскэ… Чур я первый в душ!
И, коротко чмокнув в губы братика, протопал босыми пятками в ванную. За дверью зашумела вода.
Итати расслаблено повалился на кровать, ощущая аромат лежавшего только что тут братика. Теперь, когда всё случилось, он ни о чем не жалел. Это было правильно. Они ведь любили друг друга, не просто как брат брата (хотя… разве есть какая-то разная любовь? Итати любил брата и хотел отдать ему все, всего себя, и только, ничего особенного), а в любви не может быть ничего плохого. Да и как не любить – его младший брат был по-настоящему прекрасен, не только в смысле внешности, он был просто маленькое совершенство с непослушными волосами. Итати улыбался, думая об этом.
Через минуту по нему проползло мокрое тело, а чьи-то ровные остренькие зубки нежно укусили за ухо, за чем последовало сообщение, что если кто-то хочет помыться, то ванная свободна. Потрепав братишку по только что припомненным вихрам, Итати отправился в душ. Когда он вернулся, поблёскивая каплями влаги на мускулистой фигуре, братик уже спал, свернувшись калачиком – воплощённая невинность и беззащитность. Довольно долго старший брат просидел, просто глядя на него. Потом лёг рядом, приобняв младшего брата, а тот, не просыпаясь, прижался поближе к любимому.
Проснувшись, Итати обнаружил, что опаздывает на работу, торопливо оделся, поглядел на Саскэ, который тоже опаздывал в школу… И подумал, что сегодня в школу, пожалуй, можно не ходить. Склонившись к улыбающемуся во сне брату, Итати прошептал почти беззвучно, чтоб не разбудить: «Я люблю тебя, Саскэ», и поцеловал мальчика в губы. А потом, тяжело вздохнув и поправив сползшее с плеча братишки одеяло, поспешил на работу. Кое от чего нельзя избавиться, но теперь Итати будет легче – ведь дома ждёт любимый маленький брат!

24 декабря 2008 г. 12:02

#222928

<<< Шарли - май вайфу, прошу не задевать святое. =__= >>>
Пардон.
<<< иначе чем бы мы отличались от животных?.. >>>
Эээ... Может, какбе разумом?
<<< Нет, и не особо планирую. >>>
Жаль.
Чтож, ждем-с Лагуну.

24 декабря 2008 г. 12:34

#222932

О-л;222915: Цитата:
Я что, произвожу впечатление человека, неспособного прожить без хентая и с-м?

Но я произвожу впечатление человека, его пишущего, и не хочу обманывать ожидания. =)

Только ли впечатление? =) Значит,эти 6 страниц текста - всего лишь мой обман зрения,и ваше впечатление?))

О-л;222915: Цитата:
не могу прожить без хорошего фанфикшна, а ваш фф я к такому и отношу.

Ммм, спасибо...

^_^ Но больше всего я люблю вашу зарисовку о скамейке Гаава и Валя...:kawaii_pink_em: Кавааай)

О-л;222915: Ммм, но по ДН, вероятно, должен быть яой... А я не уверен, что буду ещё его писать, всё же вышло, кажется, не совсем удачно... Но, с другой стороны, и подумывал об этом. Так что выразите свои пожелания - я, по меньшей мере, их с интересом обдумаю.. ^__^

Да уж не юри) *страх и ужас - юри Мисы и Рем +_=*
Я,в принципе,не особо требовательная...Но если нужно что-то задавать,писать лучше в личку,нэ?

Пы.Сы:И Наруто я ещё не успела прочесть -_- Зато будет мне вечером радости)

Добавлено через 2 часа 9 минут 16 секунд
Прочла Гиасс...Бедный Лулу Т_Т Впечатлило,как "Сотня школьниц смогла совершить недоступное величайшей империи мира")
О-л,оправдали мои ожидания.Браво)

24 декабря 2008 г. 14:58

#225882

[quote]_^ Но больше всего я люблю вашу зарисовку о скамейке Гаава и Валя... Кавааай)[/quote]О, точено, это же уже второй мой яойный фик был, а не первый. ))
[quote]Да уж не юри) *страх и ужас - юри Мисы и Рем +_*[/quote]А я такой арт видел - мило. ))[quote]О-л,оправдали мои ожидания.Браво)[/quote]Спасибо... :icon_redfЯ старался. ~_^ Кстати, насчёт концовки как раз волновался, она туго шла...
Итак, фанфик по "Black Lagoon". Поскольку goronod предложил лучшее название (Ведж, без обид), то получает приз. Какой - я так и не придумал. Так что он может либо заказать мне фик, либо придумать, чего хочет, сам. ) Но название у фика таки будет другое, хоть я и отталкивался от того варианта... Итак,

Красные холмы в Чёрной Лагуне

Жара. Жара заполняла Роанапур, как горячий кофе – опущенный в него тост, постепенно размягчая. Рок судорожно дёрнул воротничок, с каждой секундой всё сильнее пропитывающийся потом. В такие минуты его посещали сомнения в рациональности своего стиля одежды. Однако что-то останавливало его от перехода на просторные «гавайки» или лёгкие футболки. Попытка сохранить единственную связь с Окадзимой Рокуро, бывшим мелким клерком «Асахи Хэви Индастрис»? Или не слиться с опустившимся аморальным населением этого грязного города? Так или иначе, сейчас этот символ представлял попросту губку для пота. Рок утер испарину со лба и вернулся к работе.
Датч и Бэнни отправились на какую-то пустяковую, не предвещающую проблем доставку и назад будут только ночью. Вот Рок пока и занялся бухгалтерией. Проблема налогообложения и легальности доходов стояла в Роанапуре далеко не так остро, как на его прежней работе в Японии, но всё же долговременные накопления в заграничных банках должны иметь законный вид, да и просто знать, сколько уходит на патроны, ремонт и топливо, очень даже полезно. Вот Рок и сидел за столом, разбирая бумаги и тщетно пытаясь игнорировать жару.
Кое-кому это удавалось гораздо лучше. За его спиной Рэви разлеглась на диване, поставив под него мини-холодильник с пивом, а перед своим лицом – вентилятор, который, по идее, должен был охлаждать всю комнату. Ноги в своих неизменных ботинках (слишком для этого грязных) она закинула на подлокотник, одну руку подложила под голову, демонстрируя давненько не бритую подмышку, другой держала очередную банку пива, только и холодильника, покрытую росой, из которой поминутно шумно отпивала. При этом она громко вздыхала и периодически скучным голосом материла жару, погоду, солнце, Роанапур и жизнь в целом. Рок находил, что из присутствующих он имеет куда больше оснований для жалоб, и это раздражало.
-Может, тебе сходить куда-то, где есть кондиционеры, чтоб так не страдать? – наконец, не выдержал он, - И заодно не мешать мне считать наши деньги.
-Лениво. Лениво, лениво, лениво, всё лениво. – вяло пробурчала Рэви и рыгнула, - И не указывай мне, что делать, ты, офисная крыса! Счетовод хренов, ха!
-Между прочим, на эти деньги ты сейчас пиво сосёшь, так что… - попытался возразить Рок.
Ему в голову ударила пустая банка. Брошенная сильной рукой алюминиевая банка – это довольно больно, между прочим. Японец ойкнул.
-Не учи меня, придурок! Ты – последний, кто может мне указывать, усёк? Потому что вообще бабло, чтобы считать, есть у тебя как раз благодаря мне! И дырок в заднице не больше задуманного природой тоже. Так что заткнись. – презрительно фыркнула девушка, потянувшись за следующим пивом.
Рок заскрежетал зубами, но смолчал. Так он и не избавился от привычки отмалчиваться, чёрт, даже тут! Но победа в подобных словесных поединках всегда была за Рэви, а в качестве последнего аргумента она вполне могла применить пистолет, приставленный к виску. Парень постарался сосредоточиться на своих цифрах…
Через некоторое время его ушей достигло тихое похрапывание. Обернувшись, Рок обнаружил, что жара и пиво действительно сморили Двурукую – она мирно спала, свесив руку с дивана. Отчего-то её слегка даже наивный в этот момент вид напомнил ему о только что проглоченных оскорблениях… и оскорблениях много раз до того… Возможно, воспользоваться ситуацией было бы на чей-то вкус нечестно, но, чёрт возьми, разве жизнь в Роанапуре не учит, что цели надо добиваться самым эффективным, а не самым благородным способом?
Рок тихо встал, на цыпочках подошёл к дивану. Так и есть, Рэви спала крепко. Прежде всего, японец забрал у неё пистолеты – очень аккуратно и осторожно, замирая всякий раз, как она хоть чуть-чуть шевелилась во сне – и положил подальше. Потом, подумав, принес вещи, которые могли понадобиться в исполнении его задумки. Предусмотрительность – важнейшее качество для контрабандиста, как и для менеджера. Одним из этих предметов был моток провода, который Бэнни использовал для каких-то своих ремонтно-электротехнических надобностей. Рок отрезал от него кусок и накрепко обмотал ими сапоги Рэви, так, что ноги девушки оказались туго связаны. С руками было сложнее. Достав свой ремень, парень как можно осторожнее свёл руки девушки вместе за спиной и накинул на них ременную петлю. От этого Рэви всё-таки проснулась, но Рок успел туго затянуть ремень на её запястьях, зафиксировав руки прежде, чем она поняла, что происходит.
-Эй, Рок, что за дела?! – воскликнула китаянка, скорее даже удивлённая, чем разозлённая, обнаружив, что лежит животом на коленях «офисной крысы» и не может пошевелить ни рукой, ни ногой. – Какого хрена ты…
Тем временем Рок бестрепетно положил руки на её округлый задик и стянул с него весьма нескромные шортики, а затем и трусики, до колен. Вот теперь Рэви разозлилась! Она попыталась врезать нахалу, вырваться из его рук, но это оказалось невозможно. Девушка побагровела от гнева и стыда.
-Ты совсем охренел, придурок?! Я же тебя, урода, пристрелю!!! Засранец, немедленно отпусти…
-Ты ведёшь себя совершенно неприемлемо. Ты наглая, грубая, начисто лишена хоть какого-то уважения. – прервал её Рок тем особым тоном, которым читают нотации, скучным, но веским, - И я собираюсь это исправить, поскольку в свою время ты была лишена необходимых воспитательных мер.
Попка у Рэви была симпатичная, упругая, довольно смуглая, хоть и светлее остальной кожи. Рок оценивающе посмотрел на привлекательные ягодицы перед ним, размахнулся и с силой шлёпнул по ним ладонью! Шлепок вышел весьма чувствительный, на попке Двурукой появился розоватый след, но Рэви лишь разразилась в ответ потоком яростной брани:
-Ах ты маленький ублюдок!!! Ты совсем офонарел, придурок гребаный?! Ты как посмел, ушлё…
Комнату огласил второй шлепок, ещё более звонкий. Рок, казалось, вообще не замечал гнева Рэви и её тирад.
-Немедленно прекрати, извращенец хренов! Я ж тебе пистолет в жопу засуну и выстрелю! Ты, больной придурошный сукин с…
Нет, всё-таки Рок её слышал. Ножом, которым до того обрезал провод на ногах девушки, он разрезал сбоку её трусики, стянул их с Рэви, скомкал и силой затолкал ей в рот, открытый для очередного возмущения. Скотч, предусмотрительно захваченный заранее и оставленный под рукой (о бесценный пиратский опыт!), с треском залепил девичий ротик, пресекая всякие попытки от этого предмета белья избавиться. Трусики, похоже, были не слишком свежие, но для такого грязного рта как раз вполне подходили. Рэви, правда, так не считала, судя по выпученным глазам и побагровевшему лицу. Но Рок, мало интересуясь её мнением, продолжал методично шлёпать её аппетитные «булочки». Теперь, с прекращением громогласной ругани, в комнате были слышны лишь звонкие шлепки, раздававшиеся через равные промежутки, будто жестокий метроном, да шум вентилятора.
Когда попка Рэви стала равномерно розовой, Рок устало встряхнул рукой (его ладонь тоже изрядно ныла от эдакой работы) и поглядел на свою воспитуемую. Она, однако, никаких признаков раскаяния не проявляла – напротив, она гневно сверкала глазами на парня и, если б он разлепил её рот, оттуда, помимо трусиков, явно вылетела бы лишь новая возмущённая брань. Рок и не стал разлеплять. Вместо этого он достал ещё кое-что заранее припасённое. Он не мог вспомнить, принадлежала ли она Рэви или Бэнни, эта щётка для волос, но это было и не важно. Важно было, что у этой щётки очень удобная деревянная ручка, а её обратная сторона, где нет зубчиков, широкая, круглая и хорошо отполированная. Похоже, Рэви поняла, к чему ей продемонстрировали это средство ухода за волосами. Так или иначе, очень скоро она узнала, верны ли были её догадки и оправдана ли смесь страха и гнева, отразившаяся во взгляде на расчёску. Взвесив щетку в руке несколько раз и прицелившись, Рок резко приложил эту замечательную плоскость к ещё более интересной полусфере. Девушка вздрогнула – деревяшка била почувствительней ладошки. А Рок уже вновь поднял щётку…
Шлёпка расчёской продолжалась долго. Неутомимый, казалось, японец всё взмахивал рукой, осыпая подрумяненную уже попку всё новыми болезненными ударами. Игнорировать их было уже сложновато. Помимо воли Рэви начала ёрзать задиком, стараясь спасти его от кары (разумеется, тщетно) и дёргалась от каждого обжигающего прикосновения щётки. На её глазах выступили слёзы и вскоре начали катиться по лицу, ведь утереть их девушка не могла. Сквозь трусики и скотч тихо слышались вскрики, когда щётка била особенно крепко. Каждый раз, опускаясь со свистом, плоский круг полированного дерева оставлял на попе Двурукой такой же круг пылающей от боли кожи. И Рок методично покрывал ударами не только соблазнительную попку Рэви, но и бедра чуть ниже, нежную кожу под ягодицами, на которой она сидит (и на которой ей ещё долго сидеть не придётся), и остановился лишь когда зад девушки стал целиком пунцовым. К этому времени слёзы прочертили на лице пиратки широкие влажные полосы, она мелко дрожала от боли.
Рок устало вздохнул, на минуту откинувшись на спинку дивана, опустив руки – ещё бы, столько времени нагружать руку не всякий сможет. Лениво достал сигарету, закурил. В это время Рэви на его коленях ерзала, будто пытаясь сбежать. Зажав сигарету в углу рта, Рок одной рукой её придержал (хоть эти попытки были бессмысленны по определению), а другой стал вытягивать из шортиков, опутавших колени девушки, её собственный ремень. Ремешок был знатный – плотный, жесткий, с рельефными выступами. Продолжая его доставать, японец отлепил скотч со рта Рэви – трусики, прилипшие к нему, вылезли следом изрядно изжеванные. Двурукая диким взглядом смотрела на него – лицо мокрое от слёз, на щеке – не отлепившаяся с другого конца липкая лента с трусами-кляпом, - но ругани не последовало.
-Ну, ты раскаиваешься в своем поведении и готова изви… - начал было Рок дружелюбно, но вывод об успокоении девушки был преждевременным.
-Ты охренел?! Грёбаный извращенец, связываешь меня, играешь в свои больные, мать их, игры и ещё хочешь, мля, извинений от меня?! Вот если ты меня отпустишь прямо сейчас и хорошенько извинишься, я, может, прострелю тебе только одно колено. И поверь, это очень щедрое предложение, му…
Рок, не дожидаясь продолжения, со вздохом резко вернул скотч на место, невзирая на возмущённое мычание Рэви, которой в рот вновь уткнулись трусы. Обернувшись, она замычала ещё громче и отчаянно замотала головой – парень примерился, размахнулся и… Ременная петля будто визжала, стремительно разрывая воздух, и лишь из-за кляпа Рэви не завизжала сама секундой позже. Попку, и без того пылавшую, будто на сковороде, пронзила острая нестерпимая боль. Слёзы потекли по щекам с новой силой, едва ли не брызнув из глаз. Ремень свистел, раз за разом резко опускаясь на задницу непослушной пиратки и устраивая ей персональный ад. Девушка вилась ужом на коленях Рока, которому приходилось прикладывать изрядные усилия, чтоб удержать её на месте, изгибалась и дёргалась под поркой. Слезы заливали всё её лицо, побагровевшее от крика, слышного и сквозь кляп. В какой-то момент уже раз отклеенный скотч отлетел, и теперь Рэви орала во все горло, ничем не сдерживаемая, и крики звенели на всю базу. Вопли в основном выражали непереносимую боль в заднице, но иногда Двурукой удавалось произвести некоторое количество членораздельных, хоть и очень громких, звуков, сводившихся к мольбам о пощаде, прощении и обещаниям исправиться. Рок наконец-то услышал, что хотел, но всё-таки позволил ей повыкрикивать это некоторое время, продолжая обрабатывать её пятую точку, чтоб наука запомнилась получше. Наконец, он отложил ремень и утер трудовой пот. Кожа Рэви к этому моменту тоже вся блестела от пота – не только из-за жары, но и из-за напряжения и боли. Она охрипла от крика и только тяжело громко дышала. Попа пиратки имела малиновый цвет и обильно пересекалась лиловыми синяками. Для сидения эти округлости нельзя будет использовать ещё долго.
Рок осторожно сгрузил всхлипывающую Рэви со своих колен на диван и куда-то ушёл. Девушка была настолько измучена, что не очень-то замечала, что происходит. Вскоре японец вернулся, а ходил он вниз, к причалу катера, и в руках у него была большая губка, с которой капала вода. Рэви не обращала внимания и на это, бессмысленно глядя в пространство и наслаждаясь ощущением, что её не порют, пока губка не легла на её исстрадавшуюся попку. Хоть вода была холодной, зад будто обожгло калёным железом! Рэви завизжала, выгнулась, сжимая непроизвольно ягодицы…
-Это вода Южно-Китайского моря. – добродушно пояснил Рок, которого едва ли можно было услышать за отчаянными криками жертвы. – Так, чтоб лучше запомнилось. Освежись от жары…
Солёная вода непереносимо щипала раздражённую кожу, и без того пылавшую, И боль в попе стала просто нестерпимой, хоть и до того казалось, что хуже быть не может.
-Сними-сними-сними её!!! Пожалуйста!!! Я буду хорошей!!! Ну пожалуйста!!! Ой-ой-ой!!! – тараторила девушка, дергаясь и извиваясь от жжения в ягодицах, но губка, тяжелая от воды, с них не соскальзывала – да и Рэви этого не хотела бы, вдруг за эту провинность последовала новая порка.
Рок улыбнулся и сел снова за свои расчёты, захватив с собой баночку пива из холодильника…

Вернувшись на закате с миссии, Датч и Бэнни были более чем удивлены. Рэви была в длинной свободной юбке, чего ни один из пиратов прежде не мог припомнить. В целом она была куда тише и скромней, чем обычно, отказалась даже сесть за стол вместе с остальными, удовлетворившись каким-то бутербродом, съеденным стоя. Выпить девушка тоже не согласилась и непривычно рано отправилась спать.
-Это психологическая атака, - мрачно сказал Бэнни. – Я про это слышал, чик – и всё, вместо человека – овощ… Проклятые федералы. Мне Есенин, телохранитель Балалайки, говорил, что и у русских такое есть. Но чтоб в нашем Роанапуре…
И парень грустно осушил стопку неразбавленного виски.
-Сдается мне, всё-таки федералы тут ни при чем, - рассудительно заметил негр. – Но что случилось с Двурукой – ума не приложу…
Рок смущенно улыбнулся и перевёл разговор на подведённую им финансовую отчетность…

2 января 2009 г. 2:52

#225902

Имхо, лучший фик. Даже лучше Гиасса.

2 января 2009 г. 9:23

#226007

Это было за гранью добра и зла. Только вопрос: ремнем Рок связал ей руки, тогда как же он ее шлепал?

2 января 2009 г. 17:12

#226048

Fejar, ой, спасибо... Право, даже не знаю, чем так понравилось вам, но если доставил удовольствие, то рад. )
rewinderon, эээ, если это комплимент, то благодарю. )) А вы невнимательны - для порки Рок использовал ремень самой Рэви!

2 января 2009 г. 19:29

#226070

О-л, ну ты и отжег. Мне даже не по себе как-то стало. ^^'

2 января 2009 г. 20:27

#226114

О как. Тогда и впрямь невнимателен)

2 января 2009 г. 22:13

#226353

<<< А я такой арт видел - мило. ))>>>
Тогда запрашиваю ссылку =) Потому что сейчас, несмотря на всю мою пламенную любовь к юри, пейринг Мисы и Рем…Ну никак х_х Слишком уж асексуальные эти шинигами. Да и хентай не для них, в каноне вроде указано.
Ну, так значит, я могу надеяться на ДН?

Кстати, наконец прочла Наруто. Ну, что сказать… странно – я в один заход не осилила. Пришлось вторую попытку делать, после паузы. Может, сахару переложили?
Но мне всё равно понравилось: обстоятельно, аккуратно, хентайно ;) И самое главное - нет той удручающей бедности словарного запаса, которой страдает большинство хентайных ффикшеров. Тот же расхваливаемый на всех перекрёстках Шаман, кажется, мог сформулировать всего пару-тройку определений, и юзал их повсеместно =_= *"мрак!" – сказал призрак Эллочки-людоедки за спиной)*
А вот здесь вполне себе литературно

Не смогла в полной мере оценить фик по Лагуне. Вот посмотрю, тогда и говорить буду)

4 января 2009 г. 8:32

#226574

Shady, ой, я прям не думал, что так страшно написал.. )) Может, дело в том, что попа на сей раз девичья? ;)
[quote]Тогда запрашиваю ссылку ) Потому что сейчас, несмотря на всю мою пламенную любовь к юри, пейринг Мисы и Рем…Ну никак х_х Слишком уж асексуальные эти шинигами. Да и хентай не для них, в каноне вроде указано.[/quote]Ну, канон... в каноне много чего указано. ) Ссылку в личку сейчас же направлю. )
[quote]Ну, так значит, я могу надеяться на ДН?[/quote]Надеяться - непременно. Но тут да будет терпение, ибо вдохновение - штука капризная, а яой у меня и вовсе туго идёт (руку не набил ещё?). Так что обещаю над этим работать, но как скоро сделаю...
[quote]Кстати, наконец прочла Наруто. Ну, что сказать… странно – я в один заход не осилила. Пришлось вторую попытку делать, после паузы. Может, сахару переложили?[/quote]Мммм, все может быть. Романтический педояй - вещь для меня новая. ^__^ Вот посмотрю Boku no Piko, авось, станет получаться лучше. )
За лестный отзыв спасибо, стараюсь. ) Но зачем же на Шамана наезжать?.. =_=
А Лагуну посмотрите, вполне стоящее зрелище. ^__^

5 января 2009 г. 9:37

#226584

О-л;226574: Может, дело в том, что попа на сей раз девичья? ;)

Ну может быть. Хотя девчонка это наглая была. ;))
А я могу надеяться на инцест между Альфредом и Амелией? *_*

5 января 2009 г. 10:01

#226585

[quote]А я могу надеяться на инцест между Альфредом и Амелией? *_*[/quote]Ох, ну и задачки вы задаете... ) Тоже надейся, не могу ж я обмануть твои ожидания )))

5 января 2009 г. 10:03

#226586

Ня! Спасибо, зай. Буду ждать с нетерпеньем! ^___^

5 января 2009 г. 10:12

#226591

О-л;226574: Вот посмотрю Boku no Piko, авось, станет получаться лучше. )

Фуу,неужели ничего лучше яойного нет? Я еле досмотрела,да потом ещё и плевалась)Не на этой анимашке учиться надо.

О-л;226574: Но зачем же на Шамана наезжать?.. =_=

То не наезд,то наболело))
В общем,буду новенького от вас ждать.

<<<А я могу надеяться на инцест между Альфредом и Амелией? *_*>>>
Гомен, что вмешиваюсь =Р Но инцеста Шейди не дождаться в любом случае – потому что Альфред и Амелия не родные, а двоюродные брат с сестрой. Так что получается всего лишь близкородственная хентайная парочка =)
Причём едва ли не высокоморальная: не только потому, что браки между кузенами разрешены, но здесь даже педофилии не будет; Альфред и сам несовершеннолетний)
Так что никаких извращений. О-л, ставьте рейтинг G *шутка)*

5 января 2009 г. 10:29

#227567

Боже мой... Я прочитал это... Честно мне стало немного не по себе и запрятал все ремни подальше ^_^
Но это всетаки божественно) Мечтал прочитать нечто вроде этого, и я восхищаюсь вами)

8 января 2009 г. 20:11

#229191

Да у тебя просто талант, товарищ О-л.
Можешь даже зарабатывать на этом деньги. Вырезать из какого-нибудь своего рассказа кусок поэротичнее, для затравки, картинку там какую-нибудь хентайную рядом пристроить, а потом написать -"Хочешь узнать, что было дальше? Пришли такой-то SMS на такой-то номер и получи код доступа ко всем фанфикам!!!"

Опустили же, однако, героиню "Черной Лагуны". Связали, в рот трусы запихали, надавали ремнем по заднице, еще и мочалку потом в одном месте пристроили ...
Да и вообще она свинья какая-то здесь. Под мышками не бреет, нижнее белье не меняет, рыгает постоянно ... Ужас. Что-то даже как-то немного разочаровался в ней, после твоего рассказа. Хорошо хоть про капитана ВДВ ты не стал ничего "хорошего" печатать.

14 января 2009 г. 11:38

#235211

гадость-гадость-гадость...
сознанию отвратительно,а вообще...нет,мне стыдно((((
но поржала я на славу *господи,прости!*

30 января 2009 г. 20:34

#317734

О-л Кул Ышшо)) Ышшо давай)))

10 октября 2009 г. 16:10

#317740

О-л ышшо не даст, ибо забанен уже почти год. От таки дела.

10 октября 2009 г. 16:32