Народное Твoрчество (Slayers)

Фанфик

Persifona

Этот фик написан моей лучшей подругой:kawaii_pink_hee:

Исповедь мазоку

Автор: Таяна
Адрес: [email]Almira666@narod.ru[/email]

Холодный мрак помещения осветил робкий, нежный бутон огня. Рядом с ним расцвело еще несколько огоньков, и вместе они, дрожа от любого дуновения сквозняка, от лёгкого дыхания существа, что зажигало их, стойко боролись со сгустившейся рядом тьмой. Блики, роняемые свечами, освещали листы пергамента, баночку чернил и пару перьев.
Усталый выдох затушил огонёк, самый маленький, но такой же яркий и радостный, как его собратья. На стол упали перчатки, тем самым погасившие ещё две свечи. Оставшиеся вздрогнули, и лишь восковые слёзы перелились через край крупными каплями.

«Эта история произошла три года назад, но помню её настолько чётко, будто это было вчера. События того вечера больно вгрызлись в мою тёмную чёрствую душу, и я уже не знаю, что делать. Остался только самый глупый, на мой взгляд, способ поделиться переживаниями – это записать всё на бумаге.
Писать рассказы я не умею, некогда было учиться, поэтому не судите строго. К тому же словами так трудно описать чувства, терзающие меня до сих пор».

Писавший отложил перо и подошёл к окну, в которое было видно бледное лицо луны. На подоконнике нашелся коробок спичек. В следующие мгновения погасшие свечи вернулись к жизни и радостно затрепетали от мысли, что они нужны кому-то, что помогают бороться этому «кому-то» с тьмой.

«Я сидел с Рубаками в очередной таверне, пил чай и обдумывал приказ Хозяйки. Зел сидел напротив и со спокойствием стены попивал кофе, рядом сидевшая с ним Филия нервозно посматривала на меня, ну а остальные как обычно со скоростью света поглощали еду. К окончанию трапезы в моей голове созрел план, и я распрощался с компанией, сославшись на срочные дела.
…Ветер гулял по высокой траве, разносил запах цветов. Угасало солнце, согревая землю последними лучами и окрашивая всё в жуткий алый цвет человеческой крови».

Ксел приоткрыл глаза, встретился взглядом с отражением в маленьком зеркальце.

«Я сидел на коленях в траве и держал остывающее тело Зела. Я не видел ничего, кроме открытых, но уже безвозвратно пустых, неживых глаз парня, недавно смотревшие на меня со страхом и непониманием, злобой и настороженностью.
Рядом лежали мои окровавленные перчатки и меч Зела, от клинка которого и погиб. Я вытер вдруг появившееся слёзы. Никогда не думал, что монстры умеют и могут плакать и так страдать…»

Рука Ксела дрожала, буквы скакали по бумаге, в итоге монстр откинулся на спинку стула, пытаясь успокоиться. По щекам поползли робкие слезинки, такие же прозрачные и солённые, как у людей. Огоньки сочувствующе мигнули.

«…Терзающая меня боль грызла душу, разум, тело, она захлестнула сознание волной. Я тонул в ней. Я хотел умереть.

- Задание выполнено, Зелас-сама. – Я преклонил колено.
- Ну рассказывай.
Я приоткрыл глаза и, смотря в пол, медленно, четко, с расстановкой стал рассказывать, как подбросил Зелу записку, в которой было послание с просьбой о встрече. Подписи не было. Ненавидя себя всем своим существом я продолжал повествование, пол я не видел, не чувствовал пристального взгляда Хозяйки - я просто знал, что она смотрит. Мне ужасно хотелось рассыпаться прахом, разлететься на мелкие осколки, стать ничем. Ощущение боли стало катастрофически невыносимым, она раздирала на части, казалось, даже вырывала куски плоти. Мне хотелось кричать.
- Тебе плохо? – вкрадчиво спросила Зелас-сама.
Я улыбнулся, а точнее болезненно скривил губы.
- Вспомнил, как Амелия-сан поёт про хорошую жизнь.
Хозяйка тоже улыбнулась, только как-то жестоко и мягко одновременно. Поняла, что я вру.
-Свободен.
Оказавшись в своей комнате, я рухнул на кровать, в памяти отчётливо всплыло ощущение ещё тёплых губ Зела, а на простыне появилась 2 тёмных пятна. Вытащил из кармана красную брошь с плаща… химеры и свернулся клубочком. Почему-то я уснул, впервые в жизни по-настоящему. Хотя, быть может, это было просто забытьё, какое-то наваждение. Оно было прекрасным. Там Зел был жив…»

В комнату ворвался жгуче-холодный ветер. Кселос вскочил и быстро закрыл окно, листки разметались по полу. Собрав их, мазоку уселся обратно. Свечи пришлось зажигать снова. Улыбнувшись тёплому трепетанию язычков пламени, Ксел принялся писать дальше.

«Вышел из этого состояния я, примерно, через несколько часов и внезапно понял – мне до жути холодно. Холод колол тысячами наитончайших шипов, проникая во все закоулки тела и огрызка души. Зажгя огонь в камине, я поднёс к нему руки, как только пламя разгорелось.
- Шшшш… - слишком близко. Изо рта вырвалось белое облачко моего выдоха. Взглянув на окна, обнаружил на стёклах иней, стремительным наплывом он покрывал все поверхности комнаты. И я понял, если не выберусь сейчас, то уже не выберусь никогда. Я резко вскочил, схватил с кровати брошь, сумку со стула и вышел за мгновение до того, как иней достиг двери. Оказавшись в коридоре, я переместился поближе к Рубакам. Меня била дрожь, я боялся. Не знаю чего, но боялся. Как человек. Или химера.

С тех пор я ни разу не был в своей спальне и вообще на острове долго не задерживался, проводя время с компанией сумасшедших. Иначе Рубак не назовёшь. Но мне всё равно постоянно холодно, будто всё моё нутро покрыто толстым слоем льда. Или что-то внутри меня умерло, так и не родившись… А ещё мне до слёз больно там, где у людей сердце. Ребята ничего не замечали, ушли в себя из-за «гибели» Зела.
Амелия почти не ела, говорила также мало, каждую ночь плакала. Мне жаль эту девочку, ведь она тоже его любила. Только я не мог ей помочь, я и себе-то ничем помочь не мог. И это меня до сих пор считают одним из сильных… На Лину вообще было больно смотреть. Вся она как-то потускнела, погасла. Иногда и она по ночам роняла слёзы в подушку. Хорошо хоть Гаури помогал им, чем мог, утешал. Он не я. Я также ушёл в себя, надел маску притворной скорби. Да вот не сравнить их боль с моей. Может это и звучит эгоистично, но в этом весь я».

Тоскливая ухмылка скривила губы мазоку. За окном взметнулся в высь чей-то смех и тут же погас. Внезапно по стеклу застучал дождь, возвещая о том, что и он скорбит по ушедшим от нас любимым людям. Он также напоминает и о том, что они всегда с нами – главное их помнить.
Внизу послышалась ругань Лины и Гаури – они снова дрались за еду.

«Мне и до сих пор кажется, что мои чувства к Зелу намного сильнее, чем у остальных. Вот, например, сейчас ребята пируют внизу. Нет, я не могу…»

Монстр смахнул чернильницу на пол, уронив стул, когда вставал, он увалился на односпалку. Пустыми глазами смотрел в потолок, вспоминая фрагменты той довольно счастливой жизни, когда он доводил Филию, когда обманывал Лину, и она потом пыталась его прикончить. Когда Амелия пела ему про офигенную жизнь и толкала речи о любви и справедливости. Когда обычно спокойный Зел бесился от его выходок и шуточек.
Неожиданно Кселос спрыгнул с постели, схватил сумку и стремительно выскочил из комнаты. Вихрем слетев с лестницы, он уселся на стул рядом с Филией, которая шарахнулась от него, и уставился на Лину.
- Лина-сан, а я знаю, где много сокровищ.
Девушка переменилась в лице, проглотила пищу, долбанула Гаури вилкой и спросила:
- Где?

Тропинка виляла меж деревьев, заводя Рубак всё глубже в лес. Кселос решительно шагал вперёд, даже не оглядываясь. Лина пилила взглядом его спину, Гаури доедал куриную ножку, а Амелия и Филия в один голос пытались отговорить Лину от этого сомнительного мероприятия.
- Лина-сан, ну он же монстр! Ему доверять нельзя ни в коем случае!
- Отвянь, Амелия, - рыкнула девушка.
- Амелия права, Лина. Не стоит идти с этим мусором!

«Не думал, что она так легко согласиться, - Кселос усмехнулся. – Мне жаль тебя Лина. Ты просто пешка в моей игре».

Компания шла до самого вечера не останавливаясь. Лишь когда закат забрызгал яркую зелень кровью, монстр остановился между стволами особо больших деревьев и развернулся к Рубакам лицом.
- Здесь, Лина-сан.

«Что на меня нашло? Почему я это делаю? Она боится, они все испытывают страх, не доверяют. И правильно делают. Я не знаю, получиться у меня или нет, попытаться всё же стоит»

Мазоку открыл глаза, зло улыбнулся и достал из астрала меч Зела. А в следующую секунду его лезвие пронзило сердце знаменитой Лины Инверс. Никто не успел среагировать. Кселос же вонзил меч ещё 2 раза и упал на колени рядом с телом девушки.

«Всё как тогда. Закат, меч Зела с окровавленным лезвием, мои запачканные перчатки. Только на этот раз…»

Мысли оборвались вместе с жизнью мазоку. Он просто исчез, оставив после себя вселенскую скорбь заходящего солнца, мёртвую девушку, брошь, некогда принадлежащую химере – Зелгадису Грейвордсу, и несколько исписанных листов.

Волны облизывали песчаный берег моря и ноги хозяйки Волчьего острова. Зелас смотрела вдаль, теребя потрёпанные листки. Она вспоминала далёкие времена, когда ей служил некий Джусианка Кселос Металиум. Опять взглянув на записи, женщина переместилась в комнату своего бывшего слуги.
Большая кровать с мятым постельным бельём, письменный стол, абсолютно пустой; прикроватная тумба в единственном количестве, на ней старинный светильник. И повсюду пыль. Зелас прошлась к окну и открыла, дабы сюда проник свежий морской воздух. Затем, выйдя их комнаты, она улыбнулась.
- Я назову тебя Джусианка Кселос Металиум. Ты будешь наисильнейшим из моих нынешних созданий!

Ждём ваших мнений. :kawaii_pink_hee:

9 декабря 2007 г. 10:15