Прoчее Творчество

#73236

Название: Тому, кого люблю.
Автор: Haineko a.k.a Grey Anna-Filija- Seraphi- Cat Я короче). ася в профиле- [EMAIL="Krija@mail.ru"]Krija@mail.ru[/EMAIL]
Категория/Рейтинг: PG-13 по крайней мере, не больше)

Жанр: не знаю, но тут и стёб, и романтика. В итоге- драматично немного)
Пары/Персонажи: - Рангику\Ичимару Ренджи\Бьякуя и самая малость Ренджи\Рангику
Статус: - Пишеться
Предупреждение: - Незнаю,чтоит ставить. Имхо ничо такого нет тут)
Содержание: События происходят незадолго до того как Рукию вернут обратно в Общество душ
Дисклеймер: -Делайте что хотите с этим фантиком, сслыки давайте- только с указанием моего имени как автоа. Все права на героев есессна принадлежат Кубо.
От автора: Надеюсь это не так убого как мне кажется…



Абараи Ренджи проснулся от жуткой головной боли. Рядом сидела Матсумото Рантику и обняв себя за плечи тихонько всхилывала. От неё несло жутким перегаром и, видимо, Ренджи ещё повезло… Проявив несвойственную ему учтивость, лейтенант 6-го отряда налил в валявшейся рядом стакан прохладную жидкость и протянул Рангику. Она отрицательно покачала головой. Значит, дело не в этом. Значит, дело в другом.
Абараи Ренджи напряг последнюю непропитую извилину и заставил себя вспомнить, что же он вчера такого делал, и чем мог обидеть Рангику, и что она вообще делает в его комнате.. Последняя извилина отчаянно напрягалась, и, испустив протяжный предсмертный всхлип, выдала следующее:
Они пили. Пили много и долго, пока уже либо пить было нечего, либо реально некуда.
«Так. Стоп. А почему вдвоём? Причём тут Рангику?», - Ренджи задумался(!). События восстанавливались нехотя и со скрипом... той самой бедной и нечастной извилины.
Но восстанавливались. И по мере их восстановления, рожа Абарая вытягивалась всё сильнее, а челюсть норовила достигнуть пола.
Вчера вечером он, потерпев очередное фиаско в отношении своего капитана Кучики Бьякуи (какого плана фиаско, думаю, объяснять излишне), пошёл поплакаться к Матсумото. Почему к Матсумото, а не к, скажем, Иккаку, или Юмичке? А потому что Ренджи, собравшись наконец добиться от Бьякуи взаимности, хряпнул стопарик. Для смелости. А потом ещё. Но этого ему показалось мало, и в итоге он выжрал ствол водки. Но, следует заметить, что решимость его поднялась (и не только она), а сила духа - окрепла, и ближе к вечеру он почувствовал, что ему Сенбонзакура по колено, и Кучики тайчо не воспротивится.
Однако, решимость его была жестоко поколеблена, когда он увидел равнодушную физиономию Бьякуи, и две стопки документов, бумаг и отчётов.
- Эх, была не была! - подумал Ренджи. Но, видимо, «не была».
- Абараи-фукутайчо! Ты как раз вовремя. - Бьякуя поднял на него свой усталый и безразличный взгляд. - Я совсем забыл про тебя. Давай-ка, займись бумагами.
Вот тут всю решимость Ренджика как себонзакурой сдуло. Только зря сакэ перевёл, бедолага.
Оставив Ренджи наедине с бумагами, Кучики-тайно благополучно смылся в направлении своего дома, а бедный лейтенант снова был вынужден призвать на помощь своей изведённой эгоизмом Бьякуи психике правую руку и ещё бутылку сакэ. В который раз, между прочим.
Но сегодня, решил он, это уже перешло все границы! Не знаю я, что там у него перешло все границы, а вот сакэ исчерпало себя очень быстро. Пьяный мозг Ренджи на удивление быстро вспомнил, у кого из всего Сейреитея самый большой винно водочный запас, и нетвёрдым шагом направился к … к кому же ещё, как ни к Матсумото- фукутайчо.
Всепонимающая Рангику быстренько сообразила в чём, собственно, заключается суть дела, и достала алкоголь. По ходу пьянки Рантику и Ренджи сначала пели, потом целовались, потом снова пели, но уже что то менее задорное, потом плакались друг другу кто куда, а потом Матсумото совершенно трезвым голосом начала исповедоваться. И Ренджи, кстати тоже. Высказал всё что наболело- и то, что Бьякуя садист, и то что мазохист, и вообще порядочная сволочь- поматросил и бросил бедного Ренджика, и то что он его вечно унижает, смеётся над ним, внимания не обращает, ледяной ублюдок…
Рангику слушала, и тихонько вздрагивала от всхлипов - то ли исповедь Ренджи заставила её умилиться настойчивости лейтенанта, то ли от смеха плакала, а может просто голова разболелась. Иногда она кивала головой и говорила «да-да, и Гин такой же!» - а после замолкала и снова всхлипывала. Что было после - оба помнили смутно. Помнили поцелуи, помнили тепло друг друга и странное садистское желание изменить своим пассиям.
Ещё Ренджи помнил как владелица Хайнеко тащила его на себе до дома, но помнил только потому, что она его периодически весьма чувствительно прикладывала головой о землю. Случайно, разумеется.
И вот сейчас, осмысливший произошедшее, Ренджи сидел в шоковом состоянии. Хотя пару минут назад стоял. Рангику видимо всё прекрасно помнила, ну или по крайней мере очнулась она точно раньше.
Она медленно встала и запахнулась в помятую, мокрую и местами грязную форму.
Так же медленно и держась за голову вышла, только кинув забитым голосом больной кошки «Пока» и то так вяло и нерешительно, словно и не говорила вовсе.
Абараи тоже встал. Тоже поправил одежду, подошёл к зеркалу и… издал вопль ужаса.
Выставшие дыбом рыжие волосы, местами сбившиеся в колтуны, синяки под глазами и нежно-салатовый цвет лица. Ах да, и ещё медленно ниспадающая на пол челюсть..
Кое-как приведя себя в порядок, Ренджи явился пред ясны очи Кучики-тайчо.
Звёзды сегодня явно не благоволили лейтенанту шестого отряда, ибо обычно всегда опускающий вниз глаза Бьякуя в этот раз смотрел прямо на него.
В упор.
- Абараи…- поморщив нос, промямлил Кучики. - чем ты по ночам занимаешься?..
- Йаа-а-а-а…- начал было Ренджи, но Бьякуя вдруг оказался так близко, что у него перехватило дыхание. Он взял лейтенанта за подбородок, и от этого несчастный Абараи чуть не слился по цвету со своими волосами.
Ну -ка…- прошептал Бьякуя, ещё больше приближая своё лицо ко рту Ренджи.- Ну - ка, дыхни!- сказал Бьякуя, и Ренджи облегчённо ( и в то же время обиженно) выдохнул.
Пил?- спокойно спросил тайчо.
- Пил!- с вызовом в глазах(красных после бессонной ночи) выпалил он.
- Кто же так пьёт, Абараи. - покачал головой тайчо, и как бы невзначай коснулся его руки. Ренджи от одного этого прикосновения скрутило пополам, всмятку и апстенку. «Издеваешся.. Ты надо мной издеваешься, ледяной ублюдок!»- прорычал про себя Ренджи. «А я когда-нибудь стану сильнее чем ты, прижму тебя к стенке, и…»- что именно «и..» Ренджи додумывал уже под надзором лекарей из 4-ого. А вы как думали? Рейацу пусть и своя, а выдала… выдала тому, кого любит.


А вот Рангику повезло куда больше. Капитана Хитсугайи на месте не было, и честно говоря, Матсумото и знать не желала, чем и где занят её капитан. Сейчас её главной целью было доползти хоть как ни будь до кровати. И ей это удалось.
Она упала на кровать, и уткнулась лицом в подушку, чувствуя как солёная влага снова скользит мелкими бисеринками по щекам, и оставляет сероватые пятна на белой ткани подушки. Горло сжалось, от пущенного в подушку всхлипа. Голова не болела уже, хотя немного гудела. Её дрожь била по другой причине. Она перевернулась на спину, полежала так немного, потом села, подтянув колени к подбородку, и в такой позе просидела до самого вечера.
Отрешённым, полным слёз взглядом, она смотрела нà красное небо, золотистое закатное солнце, которое играло своими лучами в её волосах. Сама не заметила как задремала.
Ей снился сон, смутный… тревожный… как будто она- снова в Руконгае, одна, маленькая, в целой толпе… все куда - то спешат, а она потерялась, она растерялась и не знает как идти…
Внезапно, чья то ловкая рука хватает её за плечо, притягивает к себе…
«Я с тобой»- ласковый шёпот щекочет ей ухо, так хочется ему верить, так хочется…
Рангику открыла глаза. Она спала в объятиях Ичимару. Тот кажется тоже заснул, и тепепрь жарко дышал ей в ухо, крепко прижимая к себе.
- Гин…- полусонным шёпотом ворчит она- Гин, отпусти… Уходи… уходи, пожалуйста…
Он открывает глаза- так странно, не щурится и не улыбается. И непривычно и страшно видеть его серьёзным…
«Уходи, уходи сейчас, иначе я не смогу тебя забыть, вычеркнуть, из своей жизни… Уходи, умоляю…»- мысленно молит она, но вслух не произносит ни слова. Отвечает на поцелуй, улыбается на ласку…Сама притягивает его к себе сильнее, сама ласкается… И сердце бьётся то сильно, то замирает, пропуская удар- дышать тяжело, и снова хочется плакать… И кажется ей, что сама её жизнь- подобна маленькой бабочке, с красивыми расписными крыльями, но безумно хрупкая…
Солнце снова встаёт из-за горизонта, согревая ласковыми лучами прохладный ночной воздух, растерявший за ночь всю свою духоту.
Гин спит, положив ей голову на плечо, разметавшись во сне, как маленький ребёнок… Улыбается, и как будто бы- искренне… Рангику не спит, она смотрит, впитывает ощущения, старается запомнить каждую мелочь, запечетлить на всю свою жизнь, чтобы когда он снова уйдёт жить этим образом, постепенно блекнущим в памяти, но живым в эмоциях…
- Не уходи, не уходи больше никогда, я тебя прошу, я умоляю…- думает она, и не замечает как произносит в слух, сама ужасаясь тому, что сказала.
- Прости.- через некоторое время отвечает ей он, ласково проводя рукой по мягкой щеке, и Рангику вздрагивает.- Прости меня, Ран-чан…
- Зачем ты так со мной…- уже не видя нужды скрывать свои мысли, шепчет она. Снова слёзы наворачиваются на её прекрасные серые глаза, и он стирает их своей рукой.
«Ран-чан, только не плачь, не плачь из-за меня, а то я снова не найду в себе сил уйти… Ран-чан, я умоляю, не плачь, тебе же больно, мне же тоже … я ведь люблю…»- думает он, зарываясь лицом в её светлые волосы, пытаясь хоть там спрятаться от её вопросительного взгляда, полного горьких слёз и ещё более горькой обиды, смешенной с неимоверной нежностью и лаской, заботой, волнением, да и чего скрывать- желанием…
Ему страшно смотреть в эти глаза, он будто тонет в них… А это так страшно… и так необратимо.
- Ран-чан… послушай меня.- он всё таки находит в себе силы посмотреть ей в глаза. И она не двигается, вся замерла, словно знает что слова сказанные сейчас разрушат и без того хрупкую иллюзию счастья.- Скоро сюда привезут Рукию, и наверно её казнят. После этого… я уйду. И я не зову тебя с собой, более того, я запрещаю тебе за мной идти. Обещай, Ран-чан, что ты не пойдёшь за мной и не попытаешься остановить…
Рангику смотрела на него так, будто он сказал ей что сейчас она умрёт. Страх, растерянность, злость и даже ненависть- всё это было на её лице, плескалось в глазах, отражалось в них…
- Зачем? -Упрямо повторила она.- За что?
- Обещай.
- Обещаю…- нахмурившись произнесла она.
- Молодец- он широко улыбнулся- умница, девочка моя…
В тот день они вместе долго бродили по улицам Руконгая, целовались, захлёбываясь вечной пылью, и как в последний раз… и как будто- навсегда…
Хотя оба знали, что всё забудут, и чувства и мечты покроются той самой пылью времени, исчезнут, или просто угаснут, потеряв свою остроту, свежесть…
Но сейчас, последний раз, и этот последний раз они не забудут мучительно долго, даже оказавшись по разные стороны баррикад. По разные стороны с тем, кого любят…

Отредактировано Haineko в 05 марта 2007 в 15:59[color=#404040] [/color]

5 марта 2007 г. 13:09

#74356

Добавлено (2007-03-13, 12:55 Pm)
---------------------------------------------
Когда Ренджи наконец выбрался из больничной койки, он всеми силами своими старался не попасться на глаза Бьякуе. Ибо жить он пока ещё хотел. Однако лейтенанту шестого отряда просто фатально не везло со своим тайчо. И только он попытался ни свет ни заря на цыпочках прошмыгнуть в кабинет, дабы быстренько разобраться с отчётами и, грубо говоря, свалить.. но не тут-то было, господа читатели! Бьякуя уже сидел в кабинете, и Ренджи, как ночной воришка пробираясь внутрь, застыл в какой-то замысловатой и неестественной позе, увидев своего тайчо.
Попал так попал, что называется.
- Абараи- фукутайчо?- вопросительно - презрительно изогнул одну бровь тайчо шестого, не поднимая очей своих на несчастного Ренджи, который уже не знал куда ему приткнуться, чтобы обращать на себя поменьше внимания. - Ты рано сегодня. Что ж, раз уж ты пришёл- сделай мне чаю. Да не медли же, что ты встал как памятник мечу Хитсугайи- тайчо!- Ренджи судорожно кивнул и, сшибая всех на своём пути, понёсся соображать чайку его Высочеству Кучики Бьякуе.
Кучики-тайчо был доволен. И чай Ренджи принёс хороший, и с нудной бумажной работой не без помощи того же Ренджи было покончено… Только вот беда, устал, притомился Кучики- тайчо, да и заснул прямо фэйсиком в тэейбл. Впрочем, для тайчо-то это не беда, а Ренджи как всегда - крайняя аффца в стаде. Т.е. в отряде. Правда, укладывать спать капитанов, да ещё и таких красавцев - не сортиры драить, НО!(противная частица) как вы изволите себе представить Ренджи, который тащит на себе своего капитана, и не куда-нибудь, а именно в спальню? Забавно? А вот Ренджи эта перспектива не очень нравилась. Ибо он - то знал, что заставить себя спокойно выйти из СПАЛЬНИ КУЧИКИ БЬЯКУИ (вот на этой части мысли у Ренджи началось обильное слюновыделение) он не сможет.
Поэтому, с тяжким вздохом и физиономией а-ля московский ЭМО, Ренджи постелил постель своему капитану прямо в кабинете, и осторожно, дрожащими руками (догадайтесь от чего) взял его на руки. Бережно так. Это же Кучики, а не кто-нибудь… Кожа у Бьякуи прохладная, белая… красивая… такая нежная…
Ресницы пушистые, длинные… тёмные…
Совершенно не отдавая себе отчёт о том, что делает, Ренджи наклонился и чуть коснулся губ спящего капитана. Но этого ему показалось мало, и он впился в его губы что есть силы, совсем позабыв о возможности пробуждения Бьякуи. Впился со всей отчаянной надеждой.. когда же еще, в конце-концов, он сможет получить такой случай?! После нехотя оторвался, и с ещё большей дрожью во всём теле положил его на импровизированную постель. Только вот Бьякуя во сне обвил его шею руками, и отпускать никак не хотел. Вообще. Пробормотал что-то во сне, даже улыбнулся слегка, и так и оставил Ренджи спать рядом, притянув к себе, как дети прижимают к себе плюшевые игрушки, потому что боятся одиночества и темноты, которая неизменно скрывается в ночи.

Часть 2.
Обжечься льдом.

Бьякуя всё-таки проснулся, и несмотря на то что лейтенант долго и упорно гипнотизировал его взглядом и мысленно молил «Ну ещё минутку, ну ещё чуть-чуть… не просыпайся»
Бьякуя проснулся, но ничего экстраординарного не произошло. Он встал как ни в чем ни бывало и привычным движением прибрал волосы той самой заколкой, которую вечером так заботливо снял Ренджи.
Спустя минуту Абараи понял - его загнали в жёсткий игнор.
- Тайчо… я…, - запнулся он, пытаясь оторвать свою вдруг ставшую чугунной задницу от пола. - Я пойду… мне надо… там… - всё тише и тише говорил он, опуская голову.
- Абараи-фукутайчо, вы можете быть свободны, - холодно произнёс Кучики.
Да. Так всё и должно было произойти. А что Ренджи ожидал? Пламенных признаний в любви и тайной страсти? Смешно. Он с самого начала знал, что всё так и будет - эти холодные взгляды, благородная бела кожа, и ни одной, даже самой естественной эмоции на лице, даже простейшего удивления - а это совершенно добивает.
Ренджи взяла злость. Он стиснул зубы, пытаясь сдержать рейацу. Он смотрел на капитана не отрываясь, он впитывал его красоту, он ХОТЕЛ. (Хочется? Перехочется.^^)
Ему хотелось во что бы то ни стало стереть с лица Бьякуи эту холодность, разбить ледяную броню, которой он отгородился от других. Ледяную броню презрения. Равнодушную, ужасающую… и в то же время защитную.
Что прячет он за этой бронёй? От чего, от кого укрывается он за ней? И главное - зачем?
Его безотрадные размышления Кучики прервал выразительным жестом в стиле «за дверь, мой пёс…я дам знать, как ты мне будешь нужен».
- Абараи РЕНДЖИ, ВОН ОТСЮДА, - чётко и с нажимом произнёс тайчо.
Терпение Ренджи лопнуло. Он сгрёб Кучики в охапку (ох, благо свой занпакто тот высвободить не успел - он находился в другом углу комнаты), и как ребёнок слепо уткнулся в его чёрные волосы, оцарапав себе ухо заколкой и закусив губу - до крови… Бьякуя не реагировал.
- Я не повторяю дважды, Ренджи. - тайчо шестого начинал сердиться, и Ренджи вздрогнул.
Ветер призывно подул в открытую дверь... хотя, не ветер даже, а так. Мелкий сквозняк. Но этого хватило чтобы напомнить Абараи о том, что если он сейчас что-то не сделает, то его попросту выпрут за дверь, да ещё и себонзакурой сверху прихлопнут. Перспектива отлёживания в больнице ещё неделю (а то и месяц) с последующим пришиванием пальцев без наркоза лейтенанта не привлекала, и поэтому он медленно запустил свои пальцы в шёлковые пряди волос своего капитана. И также медленно начал покрывать его поцелуями - нежно, нерешительно, едва касаясь. Бьякуя не реагировал. То ли дар речи потерял от возмущения (и столбняк напал заодно), а может просто было всё равно. А Ренджи тем временем продолжал - чуть прикусив капитану ухо, начал стягивать с него форму, едва касаясь рыжими ресницами неестественно бледной кожи. Абараи боялся закрыть глаза. Как во сне, он опустился на пол вместе с Кучики, (опять-таки, не встретив сопротивления) навис над ним, так, что свисавшие с обеих сторон длинные красно-рыжие волосы задевали губы тайчо. Ренджи дрожал. От волнения, от смутного желания, и от страха заглянуть в эти глаза, вновь встретив там холодность и непонимание… снова - обжечься льдом.
Тонкая, с длинными тонкими пальцами, рука Бьякуи вдруг дотронулась до лица лейтенанта, медленно-медленно скользнула вниз по щеке - и упала на пол, безвольно, словно невидимый кукловод оборвал удерживающую ее нить.
- Я ненавижу тебя, - яростно прошептал Ренджи.
«Я тоже ненавижу тебя, Ренджи. Я ненавижу тебя... за то что люблю», - думал Бьякуя.
- За то, что всё время страдаю, - продолжил он.
«Ненавижу тебя!»
- Ненавижу тебя как и веру твою.
«И тебя я…»
- Вместе с ней…
- ПРЕЗИРАЮ!
«Презираю»…
Бьякуя уставился на Абараи, как будто он - Менос Гранде.
- Абараи фукутай…- несмело начал тайчо, но Ренджи как с цепи сорвался.
Позабыв про все существующие рамки (или заставив себя забыть), он нагнулся, слегка коснулся губ тайчо, и уже не смущенно-нежно, а с какой-то звериной страстью. Детская, восторженная радость охватила его – такая, когда хочется всё и сразу. Абраи случайно заглянул в глаза - и там, где то на дне, на самом дне ледяных синих глаз.. Там, в сокровенной глубине , плескалось ЖЕЛАНИЕ. Именно желание - пусть зыбкое, легко подавляемое.. но - желание.
Ренджи резко перевернул Бьякую на живот, осторожно лёг сверху и, медленно проведя пальцем по позвоночнику, у самого основания шеи, заскользил рукой вниз по узкому бедру…
Стук в дверь (^^).
Ренджи испуганно вскочил и первым делом попытался одеть капитана. Спешно натягивающий форму Бьякуя выглядел настолько нелепо, что Ренджи рассмеялся бы, если б не убийственные, не обещающие ничего хорошего взгляды тайчо.
Ренджи кое-как заправился и попытался принять божеский вид (при этом, естественно, матеря на чём свет стоит незваного гостя).
Незваным гостем оказался капитан Ичимару Гин, который с гаденькой улыбочкой засунул свою лисью морду в дверной проём. Его сощуренным глазам предстала следующая картина: растрёпанный и красный аки варёный рак Ренджи, и не менее растрёпанный, в помятой и наскоро одетой (а это видно было) форме - Бьякуя.
- О-о-у-у-у… гоменннасаи, Кучики-тайчо. Я, видимо, помешал вам. Ничего, я зайду попозже, это не горит…- и, закончив издевательскую речь, почтенный капитан третьего отряда смысля в неизвестном направлении.
Бьякуя покрылся лёгким румянцем (что совершенно, к слову сказать, его не портило), хотя до Ренджи ему было ох как далеко…
Вообще то интимные отношения на почве взаимной (ну или не очень) любви или привязанности не были в Готее чем- то необычным. Даже наоборот - лейтенанта и капитана обычно всегда связывали какие-либо отношения. От сестринских (Матсумото- Хитсугайи) и до преклонения Сой-Фонг перед Йоруичи.
Ренджи было встал, понуро ожидая что «продолжения банкета» не будет, но не тут то, как говориться, ыбло! Т.е. Было. Т.е. не было. Вообщем, вы поняли.
Бьякуя целенаправленно так встал, схватил Ренджи за руку, и потащил.
Картина маслом: Кучики-тайчо тащит за руку Абараи-фукутайчо. И не куда-нибудь, а непосредственно к себе домой. И лица у обоих совершенно сумасшедшие.
Комната, комната, комната…
«Какой большой дом…»
Спальня Кучики оказалась рядом со спальней Рукии, но той сейчас не было (^^).
Тайчо открыл дверь и втянул Ренджи вовнутрь.
В полуприкрытых глазах Бьякуи читались несвойственные ему отголоски эмоций. Живых эмоций.
Он не улыбался, но даже эти отголоски в его глазах уже что-то значили.
Ренджи, столько лет страстно ожидавший этого, упал в объятия своего капитана, сам не веря своему счастью.
«Это сон… в реальности я о чем подумал Ренджи, прежде чем дверь за ним закрылась окончательно…
Этого - никто не видел. (закрытые двери всё скрыли)
Этого - никто не слышал. (А платок, который кое-кому, как оказывается, запихнули по самые гланды, отлично скрадывает все звуки)…

13 марта 2007 г. 10:13

#74466

Яойщеги, блин! А так мега лоль. Очень порадовал стиль написания и манера шутить. А вот про романтику ничего не скажу, ибо не могу Блич воспринимать в таком контексте и вообще более-менее серьезно. Так держать, продолжение должно быть! =)

13 марта 2007 г. 17:07

#74473

Пасипки, мя будед стараться!*_*

13 марта 2007 г. 18:15

#74908

Неделю спустя..

Матсумото Рангику проснулась от дурманящего голову аромата сладостей. А ведь тем, у кого высокая рейацу постоянно хочется либо кушать(или просто и без обиняков- ЖРАТЬ) или секса.
На столе лежал небольшой кулёк с шоколадными конфетами, в который Рангику разумеется залезла сразу же. К белой с чёрным узором обёртке была прикреплена записка, набросанная как бы впопыхах.
Рангику прочитала и улыбнулась. Улыбка- как короткая вспышка от фотоаппарата- слепит… но лишь на мгновение она озаряет лицо- и снова глаза её потемнели, из светло- серых став мутно- свинцовыми, как вечернее осеннее небо, которое вот- вот разразиться монотонным унылым дождём, длящимся, казалось, целую вечность…
То была записка от Ичимару Гина. Небрежная, набросанная как всегда корявым почерком, в ней было всего несколько слов…
Матсумото бережно сложила её, и засунула в карман формы, которую уже по ходу натянула. Время было раннее тем более- что выходной день, и помимо запаха конфет да записки, Рангику заметила примятый край у своей постели. Да и слабый след тщательно срываемой рейацу она всё же уловила, лейтенант как никак.
«Он тут был.»- всхлип. Тщательно сдерживаемый всю неделю.
«Но он ушёл»- крик. Крик отчаяния. Спрятанный в самых глубинах души.
«Когда он теперь вернётся?»- боль. Обманутая и хрупкая надежда.
«Но он меня помнит»- улыбка. Мечтательная боль садиста.
Матсумото вышла из дома, и подняла голову. Сегодня ей было хорошо, в первый раз за всю неделю было более- менее хорошо. Первый раз за всю неделю не хотелось надраться прямо с утра, первый раз она оторвала глаза от самой земли и обратила взор свой на небо. Тут редко идёт дождь. Очень редко. А если идёт- то не долго, а так. Для того чтобы отметиться «я тут был, тут всё полил, теперь я ушёл, ждите не скоро».
Она встретила по пути пару офицеров из своего отряда, ласков им улыбнулась- дети совсем ещё…- на что те покраснели и напыжились, как первоклассники.
На душе по прежнему было тоскливо, и каждое воспоминание о Гине отдавалось болью в душе, скручивая её пополам, не давая дышать…
Она зашла в кабинет капитана. Как всегда, вальяжно.
- Матсумото. Хорошо что пришла, смотайся ка на грунт, кажется, шишигами который отвечал за город ****(хз какой)) погиб вчера… а пустой силён. Он до сих пор бродит на свободе.
- Поняла. Сейчас же выдвигаюсь, капитан!- приободрилась Рангику, и уже почти собиралась уйти, как вдруг Хитсугайя окликнул её.
- Да. Рангику… не стоит прятать от меня пустые бутылки, то что ты пила, можно определить по другим признакам.- Рангику впала в каплю.- По запаху например…- донеслось до неё, когда она уже улепётывала из кабинета с помощью Синпо.

Преодолев врата, Рангику принялась за поиски Пустого. Город был спокоен и ужасающе тих- нигде не было ни звука- словно пустыня. Солнце стояло в зените, сильно припекая даже светлые волосы Рангику, а в воздухе повисло напряжение, как перед грозой.
«Какая большая рейацу… это… МЕНОС?!»- глаза Рангику расширились от ужаса.
Перед ней стоял Менос Гранде. Огромный, уродливый монстр с острым носом. Небо позади него сминалось в чёрно-голубые складки, и тянулось, словно густая карамель.
- Рычи! Haineko!- закричала она. Как обычно, перед схваткой в её душе поднялся не дикий азарт, как у этих, в 11 отряде, а холоднокровная жестокость кошки, расчёт каждого шага.
Серая пыль, чуть отливавшая серебром свилась у её пальцев, и полетела прямо в Меноса, но что будет ему от жалких пылинок? Рангику с силой швырнуло о землю, и она чувствовала как белая, с когтистой лапой рука Меноса пропарывает насквозь её тело. Боли она не чувствовала, только, пожалуй, сожаление.
«Это то и есть- смерть? Глупо как то. Разве я могу так умереть?»- равнодушно подумала она.
«Нет. Это ещё не смерть. Я ещё могу встать!»- и она встала.. Чуть пошатываясь, она вновь собрала у пальцев пепельную пыль, что острее сотни кинжалов, со всей силой воли направляя её прямо в маску ненавистного Меноса. Пустой закричал. Протяжно, гулко и страшно- от крика его содрогнулась, казалось, вся земля. Но умирать он ещё не думал. Как раненое животное- слепое в своей ярости, но слишком громоздкое и неуклюжее.
Рангику второй раз на фокус с рукой не попалась- с помощью Синпо грациозно увернулась от удара. Потом от второго, третьего…она устала вновь и вновь посылать ярость своего занпакто- да и долго на злобе не продержишься.
Удар, два три.. десять… сколько ещё она будет бежать? Скоро ведь пропустит атаку, и тогда- поминай как звали- была Рангику- и нет Рангику…
Удар она всё- таки пропустила. Тонкая, скелетообразная рука пустого задела на этот раз её ногу, и тот час кровь хлынула с новой силой, стекая тёплыми, тёмно- красными струйками на серый, ещё сохранивший тепло солнечных лучей, вечерний асфальт. Да, уже был вечер. Ранний летний вечер.
Матсумото шлёпнулась на колени, и тяжело задышала, захлёбываясь кровью, попавшей в лёгкие, и отплёвываясь что есть силы.
Мир начал мутнеть перед ней; Менос, город, небо… всё слилось в один, до боли знакомый силуэт.
«Ичимару Гин… можешь гордиться, даже перед смертью я вижу тебя…»- она бы горько усмехнулась, если бы на то хватило сил. Если бы сил хватило хоть на то, чтобы отползти в сторону…
Глаза непроизвольно закрылись, руки, слабея, отпустили рукоять меча… Хайнеко жалобно лёг у её ног, словно силясь помочь ей.
Сквозь мутную предсмертную(как она считала) пелену, она слышала крик, имя чьего- то занпакто… дыхание знакомой рейацу, знакомой… но имя шинигами, который владел ей, всё никак не всплывало в голове, то и дело путаясь в застывающих мыслях.
Кто- то взял её на руки, нежно и осторожно- тот самый, но имя его снова ускользнуло от мыслей Рангику. Словно изворотливый лис, оно вертелось на самом краю сознания, задорно сверкало среди прошедших событий, но не давало себя поймать…
- Девочка моя, что же ты натвори-ила… - с досадой прошептал голос… тот самый… и так же растягивает слова…
-Гин - полу-шёпотом, одними только губами она произносит имя. Такое любимое. Родное. То, что шептала недавно в ярости, сжимая кулаки, и не в силах что либо сделать, ревела в подушку как глупая школьница, которую бросили в первый раз.
- Ш-ш-ш…- тихонько шепчет он ей на ушко, и она проваливается в темноту, спокойная, умиротворённая и немножко счастливая… забывая про раны, и про то- что это возможно только предсмертный морок, иллюзия, которую нагнало сжалившееся над ней сознание…


Часть 3.
Дождь.


"Даже когда внутри тебя идёт дождь... Не переставай улыбаться, даже когда внутри- такие же свинцовые облака, что отражаются в твоих глазах... не переставай улыбаться- кто то может влюбиться в твою улыбку."





Боль. Рангику очнулась от боли, и значит пробуждение отнюдь нельзя было назвать приятным.
Солнца не было. Небо заволокли серые тучи, и её глаза по цвету сливались с ними- такими мутными. Безразличными…
Ногу сводило от боли. Душу, само естество- сводило от боли. От закипающей обиды. Виной всему был запах Гина. Ичимару пах свободой, осенним дождём, зимним сквозняком, пробирающим до мозга костей… тёмной грустью… одиночеством? Он стал так пахнуть из-за неё.
Он остался с ней, он сидел рядом, он отчаянно рвал на себе волосы, он грыз ногти, и улыбка исчезла, растворившись в том, что охватило его сейчас.
- Гин.- Имя сорвалось с губ непривычно резко, звонко… далеко, очень далеко, Ран-чан! Пропасть, пропасть которую тебе не пересечь…
Он оглянулся, спешно натягивая на себя маску лиса. Снова улыбка, широкая- будто нарисованная невидимым гримёром - расползлась по его лицу. Неестественная, неживая…
- Гин, что ты делаешь здесь?- «Что ты тут делаешь, чёрт возьми, чтоб тебя Маюри на опыты забрал! Что ты делаешь здесь, снова поднимая то, что я так упорно закапывала, каждый день бросая в могилу этого чувства то по ещё одной песчинке- то горстями. Я учусь тебя ненавидеть, знаю, что видишь, что больно… но…»
- Что я тут делаю? Так, мимо проходил… как всегда.- «Ложь. Я БОЯЛСЯ ЗА ТЕБЯ!! Глупая, я умирал от страха! В тот момент когда твоя жизнь утекала сквозь мои пальцы, а я не мог ничего сделать - только наблюдать, в тот момент я умирал вместе с тобой!»
- Так что же не прошёл? Что же ты не прошёл мимо?- «Да, что же ты не прошёл?! Мы же обещали перечеркнуть всё, разрушить, убить до того как это перерастёт в нечто ещё большее- хотя куда уж больше- и тогда это будет ещё более мучительно»
- Мне стало скучно. - «Игра. Как давно я научился лгать, глядя в твои глаза? А помнишь, я дал другую клятву- тебе говорить только правду… Небо, о небо! Зачем я лгу тебе?»- Глаза Гина открыты, вопреки привычному прищуру- и с этими открытыми глазами лисья улыбка смотрится как- то мёртво, необычно и натянуто. « Ещё одно твоё слово, котёнок, ещё только одно- и что останется от меня?..» Молния. Раскаты грома. Двое на мокрой, холодной траве под мерзким дождём Общества душ.
Волосы Рангику прилипают к лицу, а одежда вплотную облепила её привлекательную фигуру- но их не видит никто.
Рангику не выдерживает первая, не выдерживает этой глупой игры. Не смотря на обещания, не смотря на клятву… Она сжимает кулаки, так что ногти впиваются в ладони- эта боль излишняя, и так всё тело ноет от ран- и невозможно пошевелиться… губу поджаты, к горлу подступает тугой комок- и дышать так трудно, по коже бегут мурашки- её бросает то в жар, то в холод, но держится, из последних сил отправляя комок слёз назад… туда, где он отзовётся болью, в тысячи раз умноженной…
Терпеть.
Гин смотрит на неё. Ей кажется что он ничего не замечает, что она всё скрыла. Но он всё видит, как же… то что она не досказала, те слова что застыли на красиво очерченных губах- их восполняет рейацу, которую Матсумото в отличии от него ещё не научилась так умело скрывать. Рейацу… её рейацу такого же цвета как и его волосы- серебристого… Изящная. Рейацу Рангику пахнет талым снегом, одиноким цветком у пыльной обочины, безысходностью загнанной кошки, которая из последних сил кидается в схватку- чтобы продать свою жизнь подороже… Она пахнет бешеным бегом времени, яростным стуком секунд… Тонкий, изысканный аромат полубезумного отчаяния. Она стала так пахнуть из-за него.
Желание.
Притянуть к себе, раствориться- и пусть это так необратимо, но- раствориться в ней. Потеряться… навечно. И Менос с ним, с Айзеном, с Уэеко Мундо, всеми заговорами, интрижками… просто жить. Банально и забвенно…
«Сам знаешь что не сможешь»
«Я не хочу её страданий»
- Ран- чан…- снова. Всего лишь имя… так могут звать любую. Но для него- это имя лишь одной.
Внезапно, порывисто, не обращая внимания на её раны, и тихий стон боли- обнял её…
Всхлипнул. Задрожал. Она ловит тонкими, изящными пальцами мелкие, скупые капельки слёз- словно боиться что они, такие редкие, растворяться в дожде.
- Не пущу…- сипло шепчет она. Одежда Гина намокла. «Так близко… Если бы не раны… А чёрт с ними!»
Наклоняется, целует, морщиться от боли, чувствуя как из раны на груди снова заструилась кровь.
У его губ- солоновато- горький вкус одиночества.
«Ты даже не представляешь, как я измучился без тебя…»
«Ты даже не представляешь, как я скучала без твоей улыбки, без твоей ласки…»
Плачет. Как маленький ребенок. Он её нашёл, он её оттолкнул. Понял что не сможет без неё- и снова, как металл к магниту… Какой то замкнутый круг.
Рангику вспоминает. Тогда, когда они ещё не учились в академии шинигами, в том беспросветно сером и отчаянно безнадёжном Руконгайском детсве… он ушёл, он ушёл и долго не возвращался. Она плакала. В бессильной злобе не него, каждый раз замирала, когда ей чудилась его лёгкая поступь.
Он нашёл её, зарёванную, чумазую, там же где и оставил. Ему было стыдно и неприятно- он впервые ощутил что в ответе за ту, которую приручил.
Тогда слова сами пришли на ум, непривычно красивые, и не по- детски серьёзные, сорвались с языка… сами.
«Даже когда внутри тебя идёт дождь... Не переставай улыбаться, даже когда внутри- такие же свинцовые облака, что отражаются в твоих глазах... не переставай улыбаться- кто то может влюбиться в твою улыбку.» - сказал он тогда- полу -смущённо, вырисовывая большим пальцем босой ноги на земле какой- то символ, значение которого было ясно ему одному.
Тут редко идёт дождь. Очень редко. А если идёт- то не долго, а так. Для того чтобы отметиться «я тут был, тут всё полил, теперь я ушёл, ждите не скоро».
Сегодня в Обществе душ шёл дождь.
Дождь шёл в душе Рангику.

15 марта 2007 г. 19:40

#78223

***

Ренджи проснулся рано- рано, и с улыбкой наблюдал спокойные посапывания своего тайчо. Чёрные волосы небрежно разметались по светлой коже тайчо, одеяло наполовину съехало, а руки Бьякуи вообще запутались своими длинными пальцами в рыжей гриве Ренджи.
Идиллия.
Выползать из под одеяла( или из под Бьякуи- нужное подчеркнуть\ вычеркнуть \ замазать)решительно не хотелось, хотя рабочий день уже начался.
Конечности, кстати, у Ренджи тоже затекли. Кучики -тайчо, к слову, только косит под пушинку. Стоило только взглянуть на посиневшего и довольного как десяток сытых котов Абараи фукутайчо, чтобы это понять.
И наверное, Ренджи так бы и лежал, до полного отёка и онемения конечностей, если бы не началась ЭТО.
Пробуждение Его Величества Капитана Кучики Бьякуи.
Дубль второй, кадр первый.
Сначала тайчо медленно зашевелился, и соизволил слегка сползти с Ренджи.
Дебильная улыбочка на лице Ренджи разрослась до размеров нарисованной улыбки клоуна, и он издал лёгкий вздох облегчения.
Потом тайчо медленно- медленно открыл глаза, и уставился в упор на Абараи.
А Абараи- на Бьякую. Во взгляде капитана неприкрыто сквозило удивление и шок. За тем оно по ходу начинало сменяться более-менее осмысленным выражением лица, что проявлялось в медленно сводящихся к переносице бровях Кучики, который вскоре стал выглядеть аки Иван Грозный. Знаете такого культового персонажа? Нет? А он, между прочим, родственник Куросаки. У них выражение лица- родовая особенность- брови к переноситце сводятся, и так между прочим по три часа, до судорог! Никто не говрил что у Ичиго было лёгкое детство. Это, между прочим силу воли вырабатывает- а вы как думали?Тут то Ренджи и понял- не смотря на «ночь лубви», ему сейчас будет плохо. ОЧЕНЬ плохо. Если, разумеется, он не свалит таки. Лихорадочно соображая, что ему сейчас делать, Ренджи пытался сообразить левой стороной последней извилиной, которая у него именовалась «мозгЪ», как бы ему дотянуться до Забимару, и в случае чего( а случай должен был вот- вот произойти). Примерно это было так:
0.1 секунды: МАМА
0.2.секунды: Ему не понравилось.
0.3.секунды: Теперь он будет делать «это» БЕЗ вазелина.
0.4.секунды: Где я вчера скинул забимару?!
0.5.секунды: Интересно, что будет ближе- его или мой занпакто?
0.6. секунды: Блин,снова будут пальцы пришивать… ещё пришьют не то и не оттуда…
0.7. секунды: Надо попросить Ханатару о койке у окна. Жарко у нас.
0.8. секунды: А он меня хоть навещать будет?
0.9. секунды: Почему жизнь не щадит юных… молодых и рьяных?!
1 секунда: Чтооо?
Бьякуя потянулся к нему и навис сверху.
В мозгу Абараи(или что там у него вместо этого органа) возникла неприятная ассоциация: БЬЯКУЯ-СВЕРХУ-СНОВА. Она отдалась ноющей болью в заднице.
«Ну уж нет!»- задиристо подумал он, и кряхтя аки семидясетелтняя бабулька, уложил своего капитана на обе лопатки.
Бьякуя уставился на него взглядом деревенского (лучше-горного)барана, в первый раз увидевшего немецкую квадригу.
Он неоднозначно повёл бровкой, и лейтенант сорвался(^_^)
Кучики тихонько застонал, когда Ренджикова лапа воровато прошмыгнула у него между ног.
Абараи хитренько хмыкнул. Вспомнились все те садистские поручения, издевательства… Лейтенант целовал его, слегка прикусывая в особо нежных местах и с садистским удовольствием наблюдая как Кучики молча извивается, как вяло пытается его оттолкнуть.
Фукутайчо и не думал осторожничать, возможно, даже стремился доставить своему капитану боль. Боль, явно смешанную с удовольствием.
Тайчо раскраснелся ( ну или просто покрылся милым румянцем аки невинная девушка) и хрипло дышал. Тёмные волосы его растрепались ещё больше, пряди у лба вымокли от пота и прилипли к лицу. Глаза Кучики были полу-прикрыты, и за длинными, тёмными ресницами невозможно было разглядеть, что творится в его душе.
Это продолжалось около полу-часа, пока Ренджи не довёл своего капитана до такой кондиции, что он сам под него прогнулся.
И всё- таки Кучики Бьякуя был красив. Чертовски прекрасен, причём в данный момент настолько беззащитен(думать так про кого то из этого клана- вообще то уже преступление) что Абараи бросило в дрожь, и он ещё больше захотел его(60 градусов). Лёжа под ним, капитан вдруг растерял своё величие, и лейтенант начал сожалеть о содеянном. Он лёг рядом и поймал на себе непонимающий взгляд Кучики -тайчо.
- Капитан…- он отвёл глаза и вперил взор свой в нежные губы тайчо. - Ты…Вы.. Тебе…хочешь…меня?- запинаясь выпалил он, полусмущённо продолжая изучать губы Кучики.
В ответ на это, Бьякуя заливчато рассмеялся. Кто бы мог подумать, что у него такой красивый смех- словно лёгкий, ласковый звон…нет, не в ушах! И не пожарной сигнализации, не надо суфлёрствовать из зала! Это мой фик- захочу, вообще все умрут! Что? Страшно? НЕТ?! КАК НЕТ?! Агнста захотелось? NC-17? Групповуху и тентаклев исполнении Маюри?
А то я ведь такая. Я могу вам это устроить. Хотите? Нет? Ну значит сидите, и слушайте в тряпочку, дышите через левое ухо и не мешайте творческому процессу.
Ну это было лирическое отступление, теперь о деле. Т.е. о хентае и самой эротичной улыбке кита касатки в исполнении тайчо шестого.
Вы слышали как смеётся Кучики -тайчо смеётся? Даже не смеётся, а буквально говоря «ржёт»? Нет? И не надо, мой вам совет. Этот смех выведет из 20-и летней комы, заставит целый полк Меносов встать на службу Готея и молится на Кучики, и поможет определиться с выбором во врем битвы- бежать К Бьякуя или ОТ него.
Ой, снова я отстала от темы как неандерталец от прогресса.
Так вот, Кучики смеялся. Он притянул к себе Ренджи, и прошептал на ушко что- то, от чего тот залился краской аки нашкодивший руконгайский малец, и…
*стоны за кадром, тёмный кадр, вырезанный хентай, белый кадр с надписью «Превышение рейтинга»*
Content-Disposition: form-data; name="smiles_on"

28 марта 2007 г. 8:46