Новогодняя страшлочка.

Фрэя

Попытка написать Новогоднюю грустную сказку увенчались этим ужасом.:crying:

Девочка, которая не верит в чудеса.

Она сидела на полу перед окном и тихо плакала. Девочка могла плакать и громко, всё-равно никто бы пришёл. Она была одна в этой тёмной комнате, в этой брошенной квартире, в этом чужом и враждебном мире. Девочку звали Маша, ей было пять лет, и она потеряла веру в чудо. В тот самый Новый год, когда все веселились, бегали вокруг стола с бенгальскими огнями, взрывали петарды и пытались напиться до высшей степени уподобления символу приходящего года: свинье. В это самое счастливое время в году она сидела одна без друзей и без родственников. В её мире их просто не было. Её родные бросили её ещё при рождении, оставив на попечение детского дома, из которого её каждый Новый год вывозили в чужую семью, чтобы она могла нормально его отпраздновать. В этот же Новый год Маша спряталась и про неё благополучно забыли. «Как всё просто – прошептала девочка, глотая слёзы – надо просто притвориться, что тебя нет, спрятаться и про тебя забудут… Но это всё же намного лучше, чем праздновать конец года в какой-нибудь проштрафившейся семье, ловя на себе косые взгляды её членов…». Как только все уехали, Маша выбралась из приюта и пошла в сторону дома, где жили её настоящие родители и старшие братья. Вьюга залепляла снегом глаза, ветер пытался сбить её с ног, но девочка упорно шла вперёд. Она знала, что стоит ей дать слабину, позволить себе остановиться и коварный ветер её сметёт. В этом безразличном к судьбам людей мире действует только один закон: выживает сильнейший, поэтому она не должна давать волю слабости, поэтому она будет идти вперёд к намеченной цели. И вот показался дом в котом жила семья, бросившая её. Маша привычно перелезла через забор и подошла к замёрзшему окну. Девочка приложила к нему руку, подождала чуть-чуть, убрала её и ничего не произошло: она не почувствовала холода льда , лёд не растаял. Маша поскребла замёрзшее окно окоченевшими пальцами и сумела-таки сделать во льду небольшую дырочку, через которую можно было увидеть, что твориться в доме. Девочка прислонилась лбом к окну и стала наблюдать за своей чужой семьёй. Как странно было ощущать, что там, в доме, отделённые от неё одной стеклянной оболочкой сидели её родственники. Там царили тепло, уют и радость. Все люди, находившиеся там, любили друг друга, они пели, танцевали, шутили, ели, даже не подозревая, что там, на этой холодной завьюженной улице стоял ребёнок, которому душевное тепло требовалось больше физического. Который отдал бы всё, что у него есть за искренние тёплые слова, а не те, которые, скрепя сердце и натянув улыбку на лицо, произносят неискренне, а потом, когда она уходит, с облегчением сбрасывают маски и снова становятся людьми. После её ухода они произносят всё те же речи, но уже искренне. Маша много раз видела такие сцены, когда заглядывала в окно дома из которого она только что вышла. Сейчас она наблюдала ту же сцену в здании, которое мог бы стать её домом и никто из присутствующих там не знал, что за стеной стоит ребёнок отверженный ими. Маша развернулась и пошла прочь от этого счастья, которое не предназначено для неё. Её слёзы катились по щекам, но девочке было уже всё-равно. "Никому я не нужна!" - прошептала она, глядя на свои побелевшие от холода руки. Девочка поскользнулась и упала, больно ударившись о землю, кто-то споткнулся об неё и громко обругал, сильно пнув ногой. У девочки перехватило дыхание, впрочем, ей не привыкать. "Вот умру я, - прошептала она - и все поймут, как были неправы!". Маша с трудом подняла непослушное тело с холодной земли и пошла дальше. Впереди показалось заброшенное здание с забитыми окнами и дверями. Девочка вздохнула: вот и она, так же, как и это здание брошена на произвол судьбы. Она попробовала оторвать доску от двери, но ничего не получилось. Сил пятилетней девочки для этого было явно недостаточно, к тому же Машины пальцы окоченели и отказывались слушаться. Маша решила попробовать протиснуться между досками, в чём преуспела, правда куртка осталась в тисках досок, так что с ней пришлось расстаться. Маша пробралась на второй этаж умирающего дома и села посреди комнаты, ей вдруг жутко захотелось заплакать. Девочка изо всех сил старалась сдержать слёзы, но не смола. И вот она сидела на полу перед окном и тихо плакала. Девочка могла плакать и громко, всё-равно никто бы пришёл. Она была одна в этой тёмной комнате, в этой брошенной квартире, в этом чужом и враждебном мире. Внезапно Маша почувствовала, что засыпает. Она свернулась в комочек и закрыла глаза. Холод и боль в ушибленном боку отступила и Маша уснула. Наутро, когда в детском доме производили перекличку Маши недосчитались. Никто не знал, куда делась маленькая девочка с не по-детски грустным взглядом. Особо её искать не стали, мол есть захочет, сама вернётся. Но когда через неделю она не вернулась, воспитатели обратились в милицию, ведь она и раньше убегала, но так долго вне приюта она ещё не оставалась. Милиционеры обшарили весь город, но никого не нашли, тогда они стали обыскивать здания. И вот, между досками одного брошенного дома они нашли её куртку. Стражи порядка проломили доски и поднялись на второй этаж. Один из бывалых милиционеров приоткрыл дверь в комнату, расположенную чуть левее лестницы с прогнившими ступенями. Та скрипнула, приветствуя нежданного гостя. Мужчина покачал головой, увидев посреди комнаты спящую девочку. Он подошёл к ней и потрепал по плечу: "Просыпайся, сейчас мы пойдём домой!". Девочка не ответила. Она не шевелилась ... и не дышала... Но самым странным было не это. Девочка улыбалась в свои последние минуты.

Машу похоронили на местном кладбище в хмурый зимний день. Эти похороны были не из тех, на которых все плачут, просто умерла маленькая девочка, до которой никому не было дела. Девочка наконец покинула мир, так не любивший её. Прошёл год, все забыли о замёрзшей до смерти девочке, но вот, в канун Нового года в детском доме, когда часы пробили полночь, появилась Маша. На ней было длинное серебристое платье, совсем как то которое она увидела в магазине пару лет назад, когда в первый раз убежала из приюта. Волосы её развевались, словно дул сильный ветер. Девочка улыбалась, совсем как тогда, когда она лежала на холодном, грязном полу, погружаясь в последний сон. Дети, обитающие в доме, с криками разбегались в разные стороны, воспитатели стали белее мела, а девочка снова улыбнулась и запела. Никто в детском доме прежде не слышал таких звуков. Более того, никто из живых людей не мог их слышать, ведь это была песня смерти. Из детского дома никто не смог убежать, как, впрочем, и из дома, в котором жила её семья. Люди не могли двигаться, загипнотезированые песней. А на утро, милиция, вызванная соседями не нашла в этих домах никого, только наряженные ёлки стояли в центрах комнат, лежали нетронутые подарки, да догорал огонь в камине…

[FONT=Times New Roman]От Джейт: В следующий раз если будешь писать по 2 поста сразу поставлю предупреждение.[/FONT]

31 декабря 2006 г. 14:03

#67558

Фрэя

Попытка написать Новогоднюю грустную сказку увенчались этим ужасом.
А вот, собственно, и оно. Прошу любить и не жаловаться....

[FONT=Times New Roman]Девочка, которая не верит в чудеса.[/FONT]
[FONT=Times New Roman][color=yellow][/color][/FONT]
[FONT=Times New Roman] Она сидела на полу перед окном и тихо плакала. Девочка могла плакать и громко, всё-равно никто бы пришёл. Она была одна в этой тёмной комнате, в этой брошенной квартире, в этом чужом и враждебном мире. Девочку звали Маша, ей было пять лет, и она потеряла веру в чудо. В тот самый Новый год, когда все веселились, бегали вокруг стола с бенгальскими огнями, взрывали петарды и пытались напиться до высшей степени уподобления символу приходящего года: свинье. В это самое счастливое время в году она сидела одна без друзей и без родственников. В её мире их просто не было. Её родные бросили её ещё при рождении, оставив на попечение детского дома, из которого её каждый Новый год вывозили в чужую семью, чтобы она могла нормально его отпраздновать. В этот же Новый год Маша спряталась и про неё благополучно забыли. «Как всё просто – прошептала девочка, глотая слёзы – надо просто притвориться, что тебя нет, спрятаться и про тебя забудут… Но это всё же намного лучше, чем праздновать конец года в какой-нибудь проштрафившейся семье, ловя на себе косые взгляды её членов…». Как только все уехали, Маша выбралась из приюта и пошла в сторону дома, где жили её настоящие родители и старшие братья. Вьюга залепляла снегом глаза, ветер пытался сбить её с ног, но девочка упорно шла вперёд. Она знала, что стоит ей дать слабину, позволить себе остановиться и коварный ветер её сметёт. В этом безразличном к судьбам людей мире действует только один закон: выживает сильнейший, поэтому она не должна давать волю слабости, поэтому она будет идти вперёд к намеченной цели. И вот показался дом в котом жила семья, бросившая её. Маша привычно перелезла через забор и подошла к замёрзшему окну. Девочка приложила к нему руку, подождала чуть-чуть, убрала её и ничего не произошло: она не почувствовала холода льда , лёд не растаял. Маша поскребла замёрзшее окно окоченевшими пальцами и сумела-таки сделать во льду небольшую дырочку, через которую можно было увидеть, что твориться в доме. Девочка прислонилась лбом к окну и стала наблюдать за своей чужой семьёй. Как странно было ощущать, что там, в доме, отделённые от неё одной стеклянной оболочкой сидели её родственники. Там царили тепло, уют и радость. Все люди, находившиеся там, любили друг друга, они пели, танцевали, шутили, ели, даже не подозревая, что там, на этой холодной завьюженной улице стоял ребёнок, которому душевное тепло требовалось больше физического. Который отдал бы всё, что у него есть за искренние тёплые слова, а не те, которые, скрепя сердце и натянув улыбку на лицо, произносят неискренне, а потом, когда она уходит, с облегчением сбрасывают маски и снова становятся людьми. После её ухода они произносят всё те же речи, но уже искренне. Маша много раз видела такие сцены, когда заглядывала в окно дома из которого она только что вышла. Сейчас она наблюдала ту же сцену в здании, которое мог бы стать её домом и никто из присутствующих там не знал, что за стеной стоит ребёнок отверженный ими. Маша развернулась и пошла прочь от этого счастья, которое не предназначено для неё. Её слёзы катились по щекам, но девочке было уже всё-равно. "Никому я не нужна!" - прошептала она, глядя на свои побелевшие от холода руки. Девочка поскользнулась и упала, больно ударившись о землю, кто-то споткнулся об неё и громко обругал, сильно пнув ногой. У девочки перехватило дыхание, впрочем, ей не привыкать. "Вот умру я, - прошептала она - и все поймут, как были неправы!". Маша с трудом подняла непослушное тело с холодной земли и пошла дальше. Впереди показалось заброшенное здание с забитыми окнами и дверями. Девочка вздохнула: вот и она, так же, как и это здание брошена на произвол судьбы. Она попробовала оторвать доску от двери, но ничего не получилось. Сил пятилетней девочки для этого было явно недостаточно, к тому же Машины пальцы окоченели и отказывались слушаться. Маша решила попробовать протиснуться между досками, в чём преуспела, правда куртка осталась в тисках досок, так что с ней пришлось расстаться. Маша пробралась на второй этаж умирающего дома и села посреди комнаты, ей вдруг жутко захотелось заплакать. Девочка изо всех сил старалась сдержать слёзы, но не смола. И вот она сидела на полу перед окном и тихо плакала. Девочка могла плакать и громко, всё-равно никто бы пришёл. Она была одна в этой тёмной комнате, в этой брошенной квартире, в этом чужом и враждебном мире. Внезапно Маша почувствовала, что засыпает. Она свернулась в комочек и закрыла глаза. Холод и боль в ушибленном боку отступила и Маша уснула. Наутро, когда в детском доме производили перекличку Маши недосчитались. Никто не знал, куда делась маленькая девочка с не по-детски грустным взглядом. Особо её искать не стали, мол есть захочет, сама вернётся. Но когда через неделю она не вернулась, воспитатели обратились в милицию, ведь она и раньше убегала, но так долго вне приюта она ещё не оставалась. Милиционеры обшарили весь город, но никого не нашли, тогда они стали обыскивать здания. И вот, между досками одного брошенного дома они нашли её куртку. Стражи порядка проломили доски и поднялись на второй этаж. Один из бывалых милиционеров приоткрыл дверь в комнату, расположенную чуть левее лестницы с прогнившими ступенями. Та скрипнула, приветствуя нежданного гостя. Мужчина покачал головой, увидев посреди комнаты спящую девочку. Он подошёл к ней и потрепал по плечу: "Просыпайся, сейчас мы пойдём домой!". Девочка не ответила. Она не шевелилась ... и не дышала... Но самым странным было не это. Девочка улыбалась в свои последние минуты. [/FONT]
[FONT=Times New Roman][color=yellow] [/color][/FONT]
[FONT=Times New Roman] Машу похоронили на местном кладбище в хмурый зимний день. Эти похороны были не из тех, на которых все плачут, просто умерла маленькая девочка, до которой никому не было дела. Девочка наконец покинула мир, так не любивший её. Прошёл год, все забыли о замёрзшей до смерти девочке, но вот, в канун Нового года в детском доме, когда часы пробили полночь, появилась Маша. На ней было длинное серебристое платье, совсем как то которое она увидела в магазине пару лет назад, когда в первый раз убежала из приюта. Волосы её развевались, словно дул сильный ветер. Девочка улыбалась, совсем как тогда, когда она лежала на холодном, грязном полу, погружаясь в последний сон. Дети, обитающие в доме, с криками разбегались в разные стороны, воспитатели стали белее мела, а девочка снова улыбнулась и запела. Никто в детском доме прежде не слышал таких звуков. Более того, никто из живых людей не мог их слышать, ведь это была песня смерти. Из детского дома никто не смог убежать, как, впрочем, и из дома, в котором жила её семья. Люди не могли двигаться, загипнотезированые песней. А на утро, милиция, вызванная соседями не нашла в этих домах никого, только наряженные ёлки стояли в центрах комнат, лежали нетронутые подарки, да догорал огонь в камине…[/FONT]
[FONT=Times New Roman][color=#000000][/color][/FONT]
[FONT=Times New Roman]От Джейт: В следующий раз, если будешь писать по 2 поста сразу, повешу предупреждение.[/FONT]

31 декабря 2006 г. 14:05

#67819

Фрэя

Извини, я не специально:crying: . На самом деле это была попытка вставить то, что было у меня на компе, просто, когда я его редактировала возник глюк. Сейчас уберу:sorry: .

3 января 2007 г. 18:36

#67853

Фрэя

А перед иллюстрацией к "Девочке..." я нарисовала ЭТО. Что это такое авторша не знает и знать не хочет:shocking:. Вернее знает, но этот рассказ длинный и незаконченый....

4 января 2007 г. 13:24

#67854

Фрэя

Это тоже рассказик собственного сочинения, вернее кусок большого рассказа сс, но он такой маленький, что для него можно не создавать новую тему.

Сочинение.
Когда Клэя была в шестом классе, им задали на дом написать, кто как у них в семье работает, ну она и написала…

Что такое “работа” и как с ней бороться.
У меня есть два родных брата: Эйлех и Серх. Эйлеху 17 лет и он работает, кем работает, не знаю. Дигустатыром (имелся в виду “дегустатор”) наверное. Точно не знаю, но он этот дегустируемый продукт, как всякий русский человек, тащит домой, так что у нас в холодильнике фиг что найдешь среди его водки и пива. Бутылки от которых он разбрасывает в самых неожиданных местах, например, у меня под подушкой. Ну ладно бы только это, так ведь нет! Этот свин повсюду раскидывает надкусанные огурцы! Недавно нашла один в стиральной машинке, и этот человек меня воспитывал! А вообще у него есть ещё одна работа - компьютерная. Это делается так: засядет Эйлех на кухне, поближе к холодильнику, сидит, сопит, лицо умное делает, требует, чтобы ему не мешали. Один раз заглянула ему через плечо, а он в “сапёра” играет. Дурдом!
Ну, Эйлех, ещё вменяемый, не то, что Серх! Этому вообще голову нужно было ампутировать, как ненужную! С ним невозможно никуда ходить! Нет, вы только представьте: В кои то веки выбрались мы, наконец, в элитный ресторан( в Макдоналдс)и этот на вопрос официанта “Что принести?” ответил: «Пофиг, только побольше, побыстрее и нахаляву!». Ненавижу! Всю жизнь проводит в нравственных метаниях между телевизором и компьютером, в результате всегда злой, как Эйлех, когда выпивка кончается(благо это случается нечасто!)! И эту свою злобу он вымещает на мне: на бедной, маленькой, беззащитной девочке! Недавно получил за это по башке стулом(Эйлех теперь его ремонтирует (стул, а не Серха) . Как вы уже поняли. Это убожество нигде не работает, и мы напару сидим у Эйлеха на шее…

Попыталась передать стиль речи одиннадцатилетней девочки, так что за неграмотную речь не ругать.

4 января 2007 г. 13:34

Прoчее Творчество